Когда разбуженная хмурая Глаша вышла из комнаты, то увидела рядом с перилами столик с аквариумом. В нем плавали одинокий карась и водоросли. Шевелились в аквариуме только пузыри из трубки, покачивавшие карася.

Постучав по аквариуму и разбудив карася, Глаша заглянула в ванную умыться, кое-как собрала нечесанные волосы в хвост и съехала по перилам вниз.

Из комнаты с двуспальной кроватью вышел высокий мужчина в сером брючном костюме с радостным выражением лица. Мужчина при виде Глаши расплылся в улыбке, пожелал ей доброго утра и поинтересовался, как она спала. Глаша хмуро кивнула в ответ: хорошо ли она спала ничтожные четыре часа, пока назойливым стуком в дверь их с Кирой не разбудили. Спала хорошо, но продрать глаза до сих пор не удалось.

– Comme ci comme ca, (Так себе. прим. автора), – буркнула под нос девочка.

Мужчина, продолжая улыбаться, вежливо пригласил Глашу к завтраку.

Они спустились на первый этаж и очутились в большой столовой с камином, с сервантами, уставленными хрусталем и фарфором, с большим овальным столом.

За столом уже собралась большая семья: улыбающаяся во весь рот женщина без одного зуба на видном месте, одуванчиковолосая поджарая старушка, глазастая девочка лет семи с косичками и две похожие друг на друга девушки. Одна из которых со слов Полины должна была быть Анн-Мари, а вторая ее старшей сестрой Лиз-Мари. Но кто из них, кто – Глаша не поняла.

Хором раздались пожелания доброго утра и вопросы, хорошо ли она спала. Глаша кивала. При виде накрытого стола настроение ее улучшилось.

Ее посадили на плетеный стул с мягкой подушкой. Обе мадам наперебой предлагали кофе, сок, молоко, чай, тосты с конфитюром, шоколадную пасту, кукурузные хлопья.

«Чудненько!» – Глаша густо мазала тост шоколадом, наливала сок, с горкой сыпала в тарелку хлопья и топила их в молоке. Но не могла наесться.

Беззубая мадам радостно и удивленно смотрела на то, как с аппетитом Глаша уплетает завтрак, и предложила еще сок, когда опустел графин.

Девочка отвлеклась и покачала головой:

– Нет, спасибо. Не нужно сок, – вежливо отказалась она, – принесите лучше яичницу. С колбасой или беконом. А лучше и с тем, и с другим, и с сыром. И не забудьте про хлеб! – вдогонку напомнила гостья.

«Странная девочка, – думала Мадам без Зуба, – еще вчера она была скромна и приветлива, едва притронулась к ужину, а сегодня уже так освоилась…» Но еще больше удивилась Мадам, когда, доев яичницу, девочка сгребла со стола оставшиеся куски бекона, тосты, конфитюр, йогурты и большую бутылку молока и, еле удерживая все в руках, направилась в свою комнату со словами:

– По утрам мне нужно хорошенько подкрепиться.

Из-под кровати доносилось мирное сопение, и Глаша оставила завтрак на комоде и только решила прилечь, как вновь раздался стук в дверь и звонкий детский голосок сообщил, что семья зовет ее на прогулку по городу.

Глаша нехотя спустилась вниз. В холле собралась семья и обувалась.

– Что, Анн-Мари, тоже не выспалась? – понимающе спросила Глаша украдкой зевнувшую девушку.

– Это не Анн-Мари, – поправила Глашу Мадам без Зуба и подняла всклокоченные брови, – это Лиз-Мари. У Анн-Мари разболелась голова, и она останется дома.

Мадам уставилась на Глашу в замешательстве. Ее круглые глаза округлились еще сильнее, настолько ее поразило, что Глаша за три дня не запомнила, как выглядит ее средняя дочь.

– Я так и имела ввиду – Лиз-Мари, Анн-Мари, – поправилась Глаша, махнув рукой и примирительно улыбаясь. Мадам только покачала головой и направилась к выходу.

– Я их тоже путаю, – втихаря подмигнула Глаше бабушка.

Непривычно было примерить на себя обыкновенную семью, которой у Глаши никогда не было. В просторной многоместной машине они отправились в центр города и прогулялись по мощеным булыжниками узким улочкам. Глашу взяла за руку младшая сестра по имени Изабель-Мари, а сокращенно Из-Мари.

После короткой прогулки они оказались на фермерском рынке, где под командованием Мадам без Зуба выбирали тыквы, баклажаны, лук-порей, томаты, специи и всякую-всячину, о которой Глаша и не догадывалась. Глаша с удовольствием участвовала, выбирала, пробовала.

– Сегодня к нам на ужин придут твои друзья и одноклассники Анн-Мари, – пояснила гостье бабушка.

На обратном пути отец семейства нес огромную тыкву для предстоящего ужина, а у каждого в руках были полные пакеты и корзинки с овощами и фруктами.

В витрине булочной Глаша увидела свое отражение в окружении большой семьи и на мгновение у нее перед глазами мелькнуло Лисофанже и его жители – Доктор Бо, Крыжовников, маленькие и большие лисофанжеанцы и даже Аркадио – те, кого Глаша считала семьей. «Как они там без меня?»

Но услышав, что Мадам предлагает после покупок выпить кофе со свежей выпечкой, Глаша скорее поспешила в булочную.

Глава 12. Калинка-малинка

Когда Глаша вернулась после прогулки, Кира уже позавтракал и снова лежал под кроватью, накрывшись с головой одеялом. Глаше стоило большого труда выманить его оттуда. Даже принесенному из булочной круассану и конфетам Кира слабо обрадовался, но все-таки вылез, съел круассан, а Глаша открыла окно, потому что в комнате стоял душный тяжелый воздух.

Кира аккуратно сворачивал фантики из-под конфет, и получались самолетики. Глаша сдувала самолетики с ладошки, и они улетали из открытого окна.

На улице было солнечно, но в окно падала тень, и комната казалась мрачной, как и Кира.

– Меня мама научила делать самолетики, – неожиданно признался Кира. – Говорила, что из любой ненужной вещи можно сделать что-то нужное. Я даже шкурки из-под мандаринов и апельсинов сушил, а потом в рюкзак клал, чтобы Новым годом пахло.

И тут Кира с силой сжал в кулаке сделанные самолетики:

– А меня она выкинула!

Кира швырнул бумажный комок в окно.

– Из меня не сделать ничего нужного…

Кира опустил голову на колени и пробормотал со злостью:

– Ненавижу ее.

Глаша глянула на съежившегося Киру, сдунула пыль с искусственных цветов, подошла к комоду и сгребла в ведро пустые упаковки от молока и йогуртов, оставшиеся после завтрака. Потом вновь озадаченно взглянула на неподвижного друга.

– Пошли проветримся, – наконец, сказала она.

Кира долго упирался, отмахивался от назойливой девчонки, пытался скрыться под кроватью, но Глаша вытаскивала его оттуда за ноги. И, в конце концов, Кира уцепился за единственную надежду:

– Как я отсюда выйду? Полон дом народа!

– Не переживай, – только и ответила Глаша. – Как только услышишь, как я пою, спускайся вниз и жди меня на той стороне улицы.

Скача вниз по лестнице, Глаша тарабанила в комнаты Анн-Мари, Лиз-Мари, Из-Мари, бабушки и