Кликнул соседей да собаку свою Жучку, и пошли они в лес пропавшим на выручку. Разбрелись в разные стороны, аукаются, палками по деревьям стучат.

– Марьюшка! Никита! – кричат.

Слышат, Жучка залаяла, да громко так, весело. Кинулись в ту сторону, откуда лай доносился, и увидали мальчика. Обрадовались, но как увидали лицо его, страшным пятном изуродованное, ужаснулись. И совсем загоревали, узнав про исчезнувшую Марьюшку.

Сколько потом ни кричали, не откликнулась женщина, словно сквозь землю провалилась.

Выкопал отец березку и посадил в палисаднике перед домом в память о жене любимой. Стали отец с сыном вдвоем жить.

Вырос он парнем ладным да смышленым и полюбил девушку Настю, соседку, с которой с детства дружил. Да только она все о каком-то принце мечтала, а на Никиту лишь как на дружка детства смотрела.

Много дней, ночей и лет думал Иван о жене пропавшей и надеялся на ее возвращение. По селам ближним и дальним ходил, выспрашивал, не видали ли люди женщину молодую пришлую. Может, память потеряла она. Нет, не видал никто.

Смастерил Иван лавочку, под березку поставил. Сядут они вечером с сыном, береза шелестит листвой, словно разговаривает с ними, и у них на душе светлее становится.

Вот однажды явилась Ивану во сне Марьюшка.

– Ванюшка, не сгинула я, запрятал меня злой колдун и наложил чары волшебные. Он моего батюшку разорил за то, что тот не отдал меня за него замуж и Никитушку, сыночка нашего он изуродовал, – сказала так и растаяла как дым.

Стал Иван вспоминать годы прошедшие. Знал он, что разрушилось хозяйство у родителей Марьюшки прямо перед их свадьбой, и скот вымер, и амбары с зерном сгорели. Поговаривали, что неспроста это, так ведь не пойман – не вор.

Пошел Иван к старушке, что на краю села жила и многим людям помогала.

– Давно тебя жду, Иван, – молвила она.

– Расскажи мне, бабушка, коли тебе ведомо, какой злой человек лиха напустил на мою Марьюшку. Не верил я, что она сгинула, а сегодня она и сама мне знак подала.

– Двадцать лет тому назад появился в нашем селе человек, – начала свой рассказ старушка, – откуда пришел, кто таков, чего хочет, не рассказывал. Поселился в хате заброшенной, а потом и дом строить начал. Удивлялись селяне силище мужика: сам и бревна катал, и камни таскал. Поговаривали, что не обошлось тут без колдовства. И увидели люди однажды утром готовый дом, да и не дом даже, а мельницу. Обрадовались, хоть и неприветливый был чужак, а мельница – ох как нужна была.

А по осени заслал мельник сватов к Марьюшке твоей. Да только получил он отказ. Упала девушка отцу в ноги, не губи, мол, батюшка, боюсь я его, и старый он. Сжалился отец, отказал мельнику, но с тех пор напали на их семью беды-напасти: скотина сдохла, и амбары сгорели. Хорошо, что ты Марьюшку и бесприданницей взял, любил, значит, крепко. То, что пропала жена твоя, его рук дело. Постарайся разузнать, в чем сила его, только будь осторожен, колдун за много верст человека чует.

Возьми с собой три головки чеснока, он дух отобьет.

Поклонился Иван старушке и домой пошел. Наказал сыну приглядывать за хозяином, вдруг что заметит необычное. Приходит вечером Никита с работы и рассказывает. Видел, мол я, что мельник зачем-то в скворешник рукой лазил, будто проверял что-то. А в нем и птицы не селятся, и висит он невысоко, к верхнему косяку двери прибит. Странно все это.

Тогда как стемнело, взял Иван чеснока несколько головок, рассовал по карманам и пошел к мельнице. Спрятался в кустах, ждет. Речка журчит, жернова крутятся, поскрипывают.

Как настала полночь, увидел он, что вышел мельник из дома, огляделся по сторонам и сразу руку в скворешник запустил. Достал что-то, наклонился и шепчет. Потом быстро положил обратно свое сокровище и выть начал. Раскачивается из стороны в сторону, а руки вдруг удлиняться начали, шерстью обрастать и превратились в волосатые лапы. Спина согнулась, лицо уже и не лицо, а морда звериная. Взревел оборотень и побежал огромными прыжками. Бежит и Иван следом, еле поспевает, потерять боится мельника из виду. Диву дается, что знакомой дорогой бегут. Подбежал колдун к дому Ивана, встал у березки и ну ее трясти за ствол.

– Кончается мое терпение. Если не дашь согласие выйти за меня замуж, огнем тебя и твою хату спалю вместе с твоим муженьком и сыночком ненаглядным.

Дрожит, трясется березонька, листики опадают, а на них слезы росой утренней сверкают.

Понял Иван, что их березка и есть заколдованная жена его любимая. Сердце болит, ярость в груди клокочет, но терпит, ждет, что дальше будет.

– Даю тебе сутки сроку, сутки, слышишь? – взревел зверь и поскакал обратно.

Подошел Иван к деревцу, погладил ласково.

– Милая ты моя женушка. Не зря мы с Никитой так любили и берегли тебя, чувствовали душу родную. Потерпи еще совсем немного, Марьюшка, придумаю, как избавить тебя от колдовства злодейского.

Сел на лавочку у березки, до самого рассвета охранял да думу думал.

На следующий день к вечеру снова пошел к мельнице. Не забыл и про чеснок. Как стемнело, прокрался Иван к скворешнику, сунул руку внутрь и достал оттуда шарик: черный, блестящий, а внутри будто молнии полыхают. Вот где, видно, сила колдовская заключена.

Выбрал Иван на речке два камня, положил на один шарик, а другим и ударил изо всех сил.

Раздался тут страшный гром и вой звериный. Потом все стихло. Огляделся Иван – и глазам своим не верит. Пропала мельница, будто и не было ее вовсе. Кинулся он бежать домой, а там уж Марьюшка с Никитой на лавочке сидят, его дожидаются. Обнялись, счастью своему поверить не могут. А пятно уродливое пропало, и стал сынок их самым красивым пареньком на селе. И у Настеньки будто глаза открылись, поняла она, что это и есть ее суженый принц. Отпраздновали свадебку веселую на радость молодым.

А чтобы никакой пришлый злодей не прокрался к ним, решили селяне сами новую мельницу построить. И жили они в дружбе и согласии, чего и вам желаю.

За синими горами, за дальними долами жил-был царь. Царство у него было небольшое, но богатое. Добрые люди царя-батюшку почитали, старались угодить всячески. Работали с удовольствием, потому и царство процветало.

Была у царя жена молода: стройна, словно лебедушка, белолица, черноброва, с глазами рек и озер синей. Не было в царстве том девицы краше. Да одна лишь кручина мучила царя с царицею: не было у них наследника.

Сядет с утречка молода жена у окошечка, полюбуется солнышком. В сад выйдет с цветочками поговорит. Вышивать примется, так хоть на выставку отправляй. На ее картинах и моря синие, и корабли плывут с раздутыми парусами, и птицы райские те корабли сопровождают.