Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Костин свел брови в одну линию.
– Не понял. У нас одна жертва.
Пришлось объяснить, что случилось с трупом женщины.
– М-да… – закряхтел Костин, выслушав меня. – Номер машины запомнила?
– Нет, – ответила я.
– Опиши автомобиль.
– Большой черный внедорожник, окна вроде затемненные, – забубнила я.
– Марка?
– Он так быстро умчался…
– Ясно, – вздохнул Володя. – Лампа, ты же профессионал!
– Я испугалась, – призналась я. – Думала, сейчас снайпер снова выстрелит, и трупов станет не два, а три. Как-то не хотелось закончить день в морге на столе из нержавейки.
– Понятно, – хмыкнул Костин. – Сконцентрируйся, может, хоть что-нибудь придет на ум.
– Колеса у него были! – обрадовалась я. – Круглые!
– У мужика? – с абсолютно серьезным видом осведомился друг.
– Конечно, нет! – возмутилась я. – У джипа.
– Жаль, – опять вздохнул Вовка. – Будь у того парня вместо ног колеса, было бы здорово. Это же супероригинальная примета. А круглая резина у внедорожника не шибко облегчат нам поиск.
– Нашел время шутить! – рассердилась я. – Ты просил вспомнить хоть что-нибудь, вот я и стараюсь.
– Если на моей работе плакать, неделю не проживешь, – парировал Костин, открыв ноутбук. – Давай попробуем фоторобот составить, авось получится.
Через пятнадцать минут Володя закрыл компьютер и тяжело вздохнул.
– Прости, – забубнила я, – сама не знаю, почему не могу лицо парня вспомнить. Ведь хорошо его видела, но, как только ты начал демонстрировать носы-глаза-губы, у меня в мозгу сразу каша получилась. Понимаешь, мужчина был такой… э… стандартный… Вроде симпатичный, но ничего особенного. Такие парни в рекламе снимаются – красавчики, однако описать их трудно, ничего приметного.
– Ерунда, – отмахнулся Костин, – свидетели, способные составить правильный портрет, редкость. Ты сильно перенервничала, а через день-другой успокоишься, и его образ всплывет в памяти. У тебя мобильный разрывается.
Я вытащила из кармана трубку и обрадовалась.
– Макс прилетел.
– У Вульфа все в порядке? – осведомился Костин, когда я запихнула телефон назад.
– Он застрял в аэропорту. Потерялся его чемодан, авиакомпания обещает найти, – пояснила я. – Макс поедет оттуда прямо в офис. Думаю, не надо волноваться по поводу пропавшего трупа женщины. Наверняка ее спутник, находясь в состоянии шока, не понял, что она мертва, и повез ее в больницу. А в приемном покое все сразу встанет на свои места. Увидят медики огнестрельное ранение и мигом сообщат в полицию. Ты легко найдешь клинику, если посмотришь сводку.
Но Костин помрачнел еще больше.
– Добро бы так.
Я решила переключить разговор на другую тему:
– С Гришей ты уже побеседовал? Что он сказал?
Тут в каморку консьержки всунулась голова старшего криминалиста.
– Если кого-то интересует мое мнение, то могу его озвучить.
– Давай, – приказал Костин.
Григорий откашлялся.
– Время смерти, благодаря присутствию Лампы, мы знаем точно. А также известно, что…
– Хочется услышать о том, что неизвестно, – остановил эксперта Костин.
Гриша заморгал.
Я дернула Володю за руку:
– Ты сбил ему программу. Гришенька, начни заново.
Викулов опять прочистил горло.
– Время смерти, благодаря присутствию Лампы, мы знаем точно. А также известно, что у жертвы одно ранение в голову.
– Стоп! Давай так: я спрашиваю, ты отвечаешь, – зашипел Володя. – Откуда стреляли?
– Предположительно с чердака дома на левой стороне улицы, – обиженно пробубнил Гриша, – точнее пока не скажу. Предположительно, смерть насильственная, предположительно, ее причиной является поражение головного мозга. Более детально доложу после вскрытия.
– Тонкое наблюдение! – вскипел Костин. – Даже я, не имеющий отношения к экспертизе, глядя на дырку под глазом, скумекал, что мужик уехал на тот свет из-за ранения в башку.
– Преждевременное заключение делать не стоит, – менторски заявил Григорий. – А если выяснится, что у жертвы за секунду до выстрела случился инсульт? Или тромб оторвался? Тогда причина смерти иная.
Володя заскрипел зубами, но попытался сохранить дружеский тон.
– Как ты думаешь, работал профессионал? Только какого черта он еще и бабу завалил?
Викулов стащил с рук перчатки, но ответить не успел, раздался тихий щелчок. Костин и эксперт разом обернулись. Я поднялась с табуретки и увидела, что дверь каморки приоткрыта, а на пороге стоит парень в бейсболке с фотоаппаратом в руках.
– Вот гад! Вот… – заорал криминалист. – Ну, ща тебе мало не покажется!
Папарацци кинулся наутек.
– Прости, Лампа, – принялся извиняться Григорий. – Я не имею обыкновения материться при женщинах, но журналюги достали. Прямо как личинки – увидят труп и сразу лезут.
– Разве ты ругался? – удивилась я. – Ничего не слышала. Кстати, где-то я этого хмыря уже видела сегодня… Нет, не могу припомнить.
– Когда сообразишь, расскажешь, – распорядился Костин. И повторил свой вопрос, повернувшись к эксперту: – Если работал профи, зачем он двоих на тот свет отправил? Какого дьявола заодно женщину убил?
– Мое дело изучить улики и сообщить тебе результат. Думать о личности преступника твоя задача, – сердито ответил Викулов.
– Григорий Константинович! – закричали с улицы. – Можно тело забирать?
Криминалист испарился.
– Как с таким работать? – заворчал Костин. – Сообщил то, что очевидно, и гордо удалился. Ладно, бери свою сумку и…
– Сумка! – подпрыгнула я. – У погибшей женщины был очень оригинальный аксессуар. Я не видела ранее ничего подобного – ярко-синяя кожа, серебряный замок в виде большой ящерицы, металлический хвост которой загибается вверх и превращается в плетеную ручку.
– У тебя опять телефон голосит, – перебил меня Володя.
Я посмотрела на мобильный, удивилась странному номеру и сказала:
– Слушаю вас.
В трубке бормотали на иностранном языке. Разобрав только три слова – «Джон Кеннеди» и «плиз», я собрала в кучку все свои знания английского и произнесла:
– Бонжур. Ай донт спик инглиш. Ай спик дойч энд раша. Москва. Йес? Ай – Москва!
В трубке на секунду воцарилось молчание, потом раздался женский голос:
– Мэм, вы говорите по-русски?