Инна, достав несколько картофелин, начала чистить. В это время на кухню снова вошел Глеб. В руках он держал переливавшуюся серебром шубу.

– Ой! – Инна выронила картофелину и нож и взмахнула руками.

– Конечно, за размер гарантии нет, – отдавая ей шубу, проговорил дядя. – Примерно по матери твоей шил.

Инна надела оказавшуюся ей впору шубу и восхищенно сказала:

– Господи, какая красота! Что это?

– Росомаха, – довольный реакцией племянницы, улыбнулся он.

– Красота, – повторила Инна. – Спасибо, дядя! – Подойдя, поцеловала его в щеку.

– Ты же писала про шубу, – напомнил он. – Вот я и решил тебе приятное сделать. Еще шапку привез. Из полярного волка. Тоже хорошо смотрится, сейчас покажу.

– Погоди, – снимая шубу, остановила его Инна. – А то я так и не накормлю тебя.

– Наконец-то дома! – довольно улыбнулся вошедший в кабинет Константин Федорович. – Знаешь, – повернувшись, взглянул он на остановившуюся в дверях жену, – наверное, стар я стал, вот увидел свой кабинет, и все. Как бы на место все стало. Ну ее, эту дачу, с ее свежим воздухом, в баню. Для меня чище и полезней нашего московского воздуха нет. Сколько лет уж им дышу и никак надышаться не могу! – Он подмигнул жене.

– Ну конечно, – согласилась Нина, – у тебя снова начнется твоя трудовая деятельность. Звонки посреди ночи. Уедешь куда-нибудь дня на четыре, а то и на неделю пропадешь. Звонишь то из Петербурга, то из Минска. Я, наверное, поэтому и занялась магазинами, хоть какая-то работа.

– Правильно говорится, – муж обнял ее, – в гостях хорошо, а дома лучше.

– Так мы же не в гостях были, а у себя…

– Скажи прислуге, – поцеловал он ее в щеку, – пусть на стол накроет. Чего-нибудь легкого перекусить надо. И коньячку немножко.

– Хорошо.

Нина вышла из кабинета. Константин, закрыв за ней дверь, подошел к сейфу. Достал толстую кожаную папку. Открыл и углубился в чтение.

– Костя, – заглянула в приоткрытую дверь Нина, – через сорок минут будем обедать. Ну вот, ты уже занялся делами!

– Да вот счета просматриваю, – закрыв папку, улыбнулся он. – Надо все сверить. По-моему, кто-то нас пытается обмануть. Я поэтому и приехал в Москву. Ты же знаешь, доверять сейчас нельзя никому. Я имею в виду дела и связанные с ними бумаги.

– Костя… – Нина, войдя, закрыла дверь. – Я хотела сказать: думаю, ты зря послал людей в Саратов. Лорд уже на заметке у милиции, и поэтому с ним дела вести не только невыгодно, но и опасно. Где гарантия, что с золотом его подвели саратовские? Ты не думал о том, что, вполне возможно, это кто-то из его домашних…

– В таком случае его не выпустили бы, – возразил он. – И никакие деньги не помогли бы. Лорда подставили, это однозначно. И подставили саратовские. Были там двое умников.

– Но подожди, как эти саратовские могли узнать о том, что у Лорда в гараже партия золота? Значит, им кто-то сообщил об этом?

– Все гораздо проще, – улыбнулся Константин. – Золото Лорду и в Саратов вез один и тот же курьер. Лорда как раз не было. Его парни взяли ящик, не зная, что внутри, и поставили в гараж. Курьер поехал в Саратов. Там отдал часть и как-то высказался о Лорде. Саратовские оценили ситуацию и решили убрать Лорда, сообщив милиции, что в гараже у него находится золото. Но вот тут они и ошиблись. Если бы был анонимный звонок о том, что в гараже Лорда что-то есть, а при обыске там обнаружили золото, он бы сидел. А так аноним сообщил конкретно о золоте. Ну а деньги Лорда «подсказали», что его просто подставили, – весело закончил он.

– Но все-таки милиция теперь будет держать его в поле зрения.

– Это входит в ее обязанности, – улыбнулся Константин. – Ведь меня они тоже стараются не упускать из вида. И при малейшей оплошности с удовольствием уберут в места не столь отдаленные на очень длительный срок. – Он рассмеялся. – Но я постараюсь не доставить им такого удовольствия.

– Ну тебя!.. – вздохнула Нина.

Поднявшись, Константин поцеловал ее.

– Что-то давно ничего нет от Яшки. Уж не случилось ли чего?

– Ты его избаловал, – заметила она. – Можно сказать, просто завалил деньгами. Я же говорила, что не надо так…

– Он наш сын, – перебил ее Константин. – И должен иметь все. Тем более что на Западе жизнь – я говорю о настоящей, полной жизни для молодого человека – стоит очень прилично. У меня молодость прошла в провинциальном городке Курской области. Парень я был не дурак и сумел поступить на факультет журналистики. Правда, через полтора года меня с треском выгнали за спекуляцию. – Он рассмеялся. – И тогда я стал зарабатывать себе на жизнь мелкими заметками в районные газетенки. Но это была лишь видимая часть айсберга. На самом деле я занимался очень выгодным и опасным бизнесом, который попадал под статью о незаконных валютных операциях и наказывался очень строго. Сумел получить «белый билет» и ушел от службы в армии. Через год я, опять-таки благодаря деньгам, работал в солидном издательстве. Потом женился, но счастье продолжалось очень недолго. Был арестован. Получил десять лет лагеря усиленного режима. И знаешь, это, наверное, звучит странно, но я благодарен за это судьбе. Там я прошел настоящую школу умения выживать и зарабатывать деньги. Отсидел я шесть с половиной. Вел себя очень примерно и был освобожден удо – условно-досрочно. Жена, конечно, не дождалась, за что ей отдельное спасибо!.. – Константин усмехнулся. – Деньги у меня были. Остались в долларах после ареста. Воспользовался связями, которые приобрел в лагере, и начал довольно быстро завоевывать себе авторитет в уголовном мире. Впрочем, ты все это знаешь.

– И тем не менее, – улыбнулась Нина, – слушаю с удовольствием. Но ты рассказываешь мне это уже в третий раз и ни разу не дошел до того, как мы с тобой встретились.

– Потому что ты – это самая главная и важная часть в моей жизни.

– Если бы не было тебя, – Нина подошла к нему, – я не знаю, как жила бы. Скорее всего скучно и серо. Ты мой король и все остальное. Я тоже из провинции. Наверное, так бы и осталась деревенской бабой, если бы однажды не встретила тебя на дороге. Помнишь?

– У меня закипел радиатор на «Ниве», – с улыбкой кивнул Константин. – Я вез около ста банок черной икры в Санково. Там с директором ресторана было хорошо дело налажено. Встал. Воды кругом нет. И вдруг идет молодая, красивая. Спасительница моя! – Константин обнял жену и поцеловал.

– А ты неожиданно предложил стать твоей любовницей. Помнишь? – лукаво улыбнулась Нина.

– Конечно! – засмеялся он. – Мне просто захотелось отблагодарить тебя. А ты вдруг согласилась. В общем, женила меня на себе. И я никогда не жалел об этом. А уж когда ты сына родила, – он снова поцеловал Нину, – был на седьмом небе от счастья.

В глазах Нины на мгновение появилась злая усмешка и тут же пропала.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – И давным-давно простила тебе все амурные похождения. Знаешь, как мне было плохо? – тесно прижавшись сильным, статным телом к мужу, прошептала она.