– Давай не будем об этом, – виновато попросил Константин. – Главное – сейчас у нас все прекрасно.

– Я люблю тебя, – повторила Нина.

– Я тебя тоже, – с улыбкой проговорил Константин.

Зазвонил телефон.

– Не дадут отдохнуть! Откуда знают, что я в городе?

Нина, улыбаясь, подала ему мобильный телефон.

– Да? – буркнул он.

– Константин Федорович, – услышал он мужской голос, – необходимо встретиться.

– Кто ты?

– Ну и память у вас, – дружески упрекнул голос.

– А, – кивнул Константин, – Рыбаков. Ты?

– Ну конечно! Мне нужно с вами…

– Сегодня в девять, – прервал его Константин. – Жду.

Отключил телефон и положил его на стол.

– Кто это? – спросила Нина Петровна.

– Знакомый.

– И ты его так спокойно приглашаешь? – удивилась она.

– Я знаю, что делаю! – неожиданно резко ответил Константин. Такое, видно, случалось. Нина необидчиво посмотрела на него и кивнула:

– Извини.

– Тебе пора, – сказала Виктория. – Уже почти десять.

– Да. – Кивнув, Алексей поднялся со стула. Вздохнув, сделал шаг к ней.

– Не нужно, Леша. – Вика отступила на шаг. – Ты только испортишь все. Спасибо за то, что ты появился. У меня сейчас есть Антошка и ты, – улыбнулась она.

– Но я люблю тебя! Ты сама только что сказала, что у тебя есть Антошка и я.

– Не надо, Леша. Ты все испортишь. Я считаю тебя другом. Понимаешь?

– Извини, – виновато проговорил Алексей. Посмотрев на часы, кивнул: – До завтра. И знаешь, давай съездим за Антошкой.

– Потом. Я давно привезла бы сына, но меня по-прежнему удерживает страх за него. Да, – увидев, что он хочет что-то сказать, кивнула Вика. – Именно за Антошку. Не могу объяснить почему, но… – Она опустила голову.

– Ладно. – Алексей несмело чмокнул ее в щеку. – Пойду. Завтра приеду с утра. И ради Бога, никуда не выходи. Потому что я после твоих слов тоже почувствовал какое-то беспокойство. Если уж что-то понадобится, звони. – Достав из кармана визитку, положил на кухонный стол. – Я постараюсь выяснить все об убийстве Николая. У меня есть влиятельные знакомые. Они многое могут и не откажут мне. – Он вышел из кухни. – Я запру дверь на ключ, – услышала Вика его голос, – чтобы завтра спокойно войти. Не забудь набросить цепочку.

– Господи, – прошептала Виктория, – кому мог помешать Коля? Кому? – с тихим отчаянием спросила она.

– Не спускай с нее глаз, – сказал в сотовый телефон севший за руль «мерседеса» Алексей. – Отвечаешь за нее головой. – Посмотрел на часы. – Ты должен быть здесь через двадцать минут. Жду. – Отключив телефон, положил его в «бардачок».

– Есть возможность неплохо заработать, – сказал в сотовый телефон Константин. – Со мной связался один старый знакомый. В общем, имеется партия товара в твоем вкусе. – Выслушав ответ, кивнул: – Хорошо. Я все подробно разузнаю и свяжусь с тобой немедленно. Конечно, это правильно, – пробормотал Константин, отключив телефон. – Сколько лет не виделись… Надо послать парней. Где эти кретины? Они уже должны быть у меня. Неужели во что-нибудь вляпались?

– Не зря мы раньше положенного дернули. – Медный взглянул на злое лицо кавказца.

– Так и есть, – хмуро согласился тот.

– Надо со Славиком связаться…

– Пусть занимается делом там, – отрезал кавказец. – Здесь мы сами разберемся. В какой он больнице?

– В центральной. У его палаты милиционер дежурит, – ответила Клавдия.

– Значит, все-таки ему дело пока шьют, – буркнул кавказец.

– Уже, можно сказать, не шьют. Ждут свидетелей. Влад говорит – думали, знакомые Свиридова хотят заступиться за него. Но потом вспомнили показания какого-то водителя молоковоза. Он видел, как «КамАЗ» остановился и водители бежали к перевернувшейся «Ниве». А после неожиданно сразу вернулись назад. Он еще говорит…

– Вот что, – резко бросил кавказец, – нам нужно встретиться с Владом, и как можно скорей!

– Он вряд ли будет встречаться с вами, – возразила Клавдия. – Перепуган. Говорит, я не думал, что так дело пойдет.

– Скажи ему, – зло проговорил Медный, – что ему хуже будет, если не придет. Ждем до восьми вечера. Потом пусть пеняет на себя.

– Что о Свиридове известно? – поинтересовался кавказец.

– Тридцать восемь лет, – сказала Клавдия. – Русский. Женат. Жена погибла в аварии вместе с сыном. Мальчишке было десять лет. Свиридов почти три года возит рыбу из Волгограда. А на этот раз его жена с сыном были там у знакомых, вот вместе с ним и возвращались. Не судим. Играет в футбол за местную команду.

– Сам он откуда? – спросил Медный.

– Где-то под Кочетовкой живет, километрах в двенадцати от Мичуринска. Местный. Но родных у него нет. Родители…

– Нам нужен Владислав, – перебил ее кавказец.

– Привет! – Медсестра, положив таблетки, оглянулась на дверь и тихо сказала: – Ты звонил по телефону. Что Бетховен просил передать?

– Что насчет краж в Кашире он не сознается, – быстро и негромко ответил лежавший на кровати Свиридов. – Сейчас ему доказывают три квартирные кражи в Мичуринске, две в Тамбове и в каком-то Рассказове. Вот он только это и просил передать.

– Хорошо, – кивнула она. – Я скажу. Тебе ничего не надо? Бетховен маляву подогнал – просит о тебе побеспокоиться. Чем-нибудь помочь. Деньги…

– Деньги у меня есть, – не дал договорить ей Олег. – Я дам, ты мне курить и что-нибудь из еды принеси. Я курю болгарские, желательно «Опал».

– Поняла, – кивнула сестра. – Денег не надо, мы купим. Завтра их тебе, а впрочем, сегодня вечером, принесет медсестра, которая меня сменит. И еще… – Она снова оглянулась. – Бойся Белкова. Та еще сука, – кивнула медсестра и быстро вышла.

Олег растерянно смотрел ей вслед.

– Вот это да, – пробормотал он. – Как у них все налажено. Я ночью позвонил, пока дежурная спала в ординаторской. А милиционера не было. Он, кажется, дежурную со второго этажа обхаживал. А капитан Белков, значит, сволочь, – вспомнил он слова медсестры. – Да это я и так понял. Он все время на меня пытался давить. И говорить вообще не давал. Сам писал и заставлял подписывать. Я, правда, не подписывал ничего. Но у уголовников здорово связь налажена. Что прислал Бетховен? – попытался понять он слова медсестры. – А, – вспомнил он, – маляву. Значит, записку или письмо. Вот это да – из камеры в милиции записки пересылает. А почему же он меня просил передать? – удивленно спросил себя Олег. – Наверное, в записке он просто написал обо мне, и все. А о том, что не сознается в кражах, писать побоялся. Вдруг записка милиционерам попадет, – догадался он.