— Это вряд ли, — отвечает мама. — Когда ты не проснулся…

Она не договаривает, но мне это и не требуется. Представляю, как Генерал в гневе, врывается в лабораторию Ану и вытаскивает меч.

— Твой отец никогда не любил Ану. Честно говоря, если вспомнить, как старикашка с ним разговаривал, я удивлена, что это не случилось раньше.

С лестницы доносятся тяжелые, приближающиеся к моей двери, шаги. Вот и Генерал явился. Идет выслушать доклад своего единственного чистокровного сына и, вероятно, укорить, что не проснулся раньше.

— Как дела, задохлик?

Иван с улыбкой прислоняется к косяку. Сколько ему теперь — четырнадцать? А выглядит так, будто уже может играть полузащитником в футбольной команде колледжа. Как и я, Иван стал выше за последние три года, а также значительно крупнее. Представляю, сколько силовых и боевых тренировок он прошел без меня, не удивлюсь, если узнаю, что его натаскивал сам Генерал. Любопытно, что же стало с его оценками по Могадорской истории, после того, как я больше не смог ему помогать?

— Ну как, хорошо вздремнул? — спрашивает он.

— Ага, — бурчу я. — Лучше не бывает.

— Прелестно, — говорит он. — Так или иначе, отец хочет, чтобы ты спустился.

Мама напрягается.

С каких это пор Иван стал называть Генерала «отцом»?

— Адамусу нужно отдохнуть, — возражает мама.

Иван фыркает.

— Он только и делал что отдыхал, — отвечает он, а затем поворачивается ко мне. — Давай, одевайся.

Его голос звучит со знакомой властной интонацией. Весьма похоже на Генерала.

Я ожидал, что Иван поведет меня к отцу в кабинет, но вместо этого мы садимся в лифт и спускаемся к туннелям под поселком.

— Ты проснулся как раз к одному дельцу, — говорит Иван.

— Отлично, — отвечаю я, прилагая усилия, чтобы не звучать равнодушно. — А что случилось-то?

— Скоро узнаешь, — отвечает Иван. — Назревает большая операция.

Когда двери лифта с шипением раскрываются, Иван чувствительно хлопает меня по спине. Из-за слабости я, спотыкаясь, делаю пару шагов вперед. И упал бы, но Иван подхватывает меня. Он сжимает меня в братских объятьях, только вдобавок к невероятной силе, я чувствую некую угрозу в той грубости, с которой Иван меня похлопывает. Мои ладони покрываются потом.

— Честно, — шепчет он, — я так рад, что ты проснулся. Отец будет доволен, что его любимый сын наконец-то на ногах.

Иван ведет меня в конференц-зал. Там две дюжины могадорских воинов сидят полукругом перед Генералом. Мой отец все так же огромен, один его устрашающий вид приковывает внимание всех собравшихся, никто и не замечает нашего с Иваном появления.

Спроецированное на стену за моим отцом изображение показывает рыжеволосого мужчину лет сорока. Картинка зернистая, словно взята с камер наблюдения.

— Этот мужчина, — между тем говорит отец, — называет себя Конрадом Хойл. На основании данных от нескольких источников, а также после тщательного наблюдения, мы считаем, что он член лориенского сопротивления. Чепан.

Держа пульт своей огромной лапой, отец нажимает кнопку перемотки. Лицо Конрада Хойла сменяется видом сгоревшего коттеджа где-то в сельской местности.

— Одна из наших команд скаутов столкнулась с Хойлом тут, в Шотландии. Мы понесли тяжелые потери. Хойл сумел сбежать.

Появляется новое изображение. Конрад Хойл сидит в поезде, уставившись в экран ноутбука. Фото явно сделано тайком с мобильника с нескольких рядов перед Хойлом.

— Вторая команда скаутов сумела отследить передвижения Хойла и сесть ему на хвост. Мы считаем, что он и его подопечная разделились, наша главная цель — Гвардеец, как нам известно, это девушка примерно лет 13-ти. Очевидно, у Хойла и его Гвардейца есть безопасный дом, где они планируют встретиться.

Позади отца появляется фото города, и я узнаю его по урокам о главных городах-мишенях Земли.

Лондон.

— Конрад Хойл движется в сторону Лондона, — продолжает Генерал. — Мы уверены, что там он воссоединится со своим Гвардейцем и попытается исчезнуть.

Мой взгляд скользит по воинам в комнате. Все до единого предельно внимательно слушают отца, однако что-то не так.

— Мы «проводим» Хойла до Лондона и подождем, когда он приведет нас к девочке, после чего захватим или уничтожим обоих. Уничтожение предпочтительней.

Пока Генерал вещает, я замечаю ЕЕ. Она сидит в первом ряду. Ее Светловолосая макушка не вписывается в сборище здоровенных черноволосых могадорцев. Но ни один из них девушку не замечает.

Точнее ни один из них ее даже не видит.

Медленно, Первая поворачивается на стуле. И смотрит прямо мне в глаза.

— Ты должен остановить их, — говорит она.

Комната совещаний опустела, остались только я, Генерал и Иван. Я сижу за одним из столов, который перед этим занимал могадорский воин. Голова кружится, как было, когда я только проснулся.

Отец нависает надо мной с изучающим взглядом, затем ставит на стол стакан воды, и я с жадностью к нему присасываюсь.

— Что произошло? — спрашиваю я.

— Ты грохнулся в обморок, — хихикает Иван.

Отец резко поворачивается к Ивану.

— Мальчик, — рявкает отец. — Выйди.

Иван нехотя покидает комнату, и я вновь задумываюсь о появлении Первой на совещании. Было ли это галлюцинацией? Она казалась такой реальной, в точности как когда мы болтали внутри ее воспоминаний. Но ведь то было похоже на сон, выстроенный моим разумом. И сейчас Первая уже не может мне являться. Это просто невозможно.

И все же, откуда-то я знаю, что это был не глюк. Каким-то образом, Первая все еще в моей голове.

Понимаю, что меня трясет. Роняю голову на руки, пытаюсь собраться с мыслями, успокоиться. Генерал не обрадуется такому проявлению слабости.

Вдруг на мое плечо ложится здоровенная ладонь отца. Поднимаю на него взгляд и к своему удивлению обнаруживаю, что отец смотрит на меня с чем-то похожим на беспокойство.

— Ты в порядке, — спрашивает он.

Киваю и стараюсь успокоиться для предстоящей лжи.

— Я ничего не ел, — говорю я.

Отец недовольно качает головой.

— Иваник… — рычит он. — Он должен был убедиться, что ты в норме, прежде чем приводить тебя ко мне.

Генерал убирает руку с моего плеча — краткий миг заботы в прошлом. Судя по тому, как генерал снова выпрямляется, он вернулся к делам. Могадорский прогресс. Приоритетный во всем. И неважно, какова цена.

— Что ты узнал из воспоминаний Первой? — спрашивает он.