внимание, естественно, переключилось на Бофортов и процесс их узаконивания. В 1396 году Джону было около двадцати четырех лет, а Джоанне, самой младшей в семье, — около семнадцати. Несмотря на их зрелость и некоторые достижения в случае двух старших Бофортов, устранение пятна их внебрачного происхождения было главным в мыслях Гонта. Доводы были очевидны: у герцога был только один законный наследник мужского пола, Генрих Болингброк, и было разумно укрепить семейный союз вокруг графа Дерби. Бофорты принесли бы гораздо больше пользы дому Ланкастеров, если бы им не мешали никакие юридические препятствия, вызванные их внебрачным рождением.

В XIV веке, по закону, бастард не мог наследовать никаких земельных владений или титулов, поэтому внебрачные дети землевладельцев и дворян часто полагались на благосклонность и творческий подход к управлению финансами своих отцов. Если отец мог себе это позволить, он часто покупал маноры, чтобы передать их своим бастардам, — этот эффективный метод уже использовал Гонт в случае с Джоном Бофортом. Конечно, такая щедрость действовала только при жизни благодетеля. Внебрачному ребенку также запрещалось получать какие-либо церковные должности, и это ограничение могло беспокоить Гонта, учитывая предполагаемую церковную карьеру Генри Бофорта.

Чтобы установить законность рождения задним числом, проситель должен был обратиться в Парламент и Церковь, чтобы удовлетворить требования общего и церковного права, соответственно. Согласно общему праву, любой внебрачный ребенок не имел права на узаконивание в случае, если его родители впоследствии поженились, как это произошло с Гонтом и Екатерина Суинфорд, в то время как на удивление более сговорчивый церковный закон говорил обратное. Герцог должным образом обратился к Папе в Риме и в Парламент в Вестминстере за хартиями узаконивания от имени Бофортов, намереваясь удовлетворить обе судебные инстанции. В папских письмах от сентября 1396 года сообщалось, что к Святому престолу был отправлен проситель, чтобы добиться такого разрешения от Бонифация IX. Запись в папском реестре за этот месяц зафиксировала

ратификацию и подтверждение брака, заключенного Джоном, герцогом Ланкастером, и Екатериной де Суинфорд, девицей, из епархии Линкольна, с разрешением оставаться в нем, а потомство, прошлое и будущее, было объявлено законным. В их прошении говорилось, что ранее, после смерти своей жены Констанции, герцог Джон и Екатерина заключили и осуществили брак (не упоминая, что Джон был крестным отцом дочери Екатерины от другого мужа, а затем, когда Констанция была еще жива, он прелюбодействовал с упомянутой Екатериной, незамужней женщиной, и имел от нее потомство); и что этот брак считается законным, поскольку упомянутое препятствие в виде отцовства не является существенным, а носит частный характер[71].

Важно отметить, что хотя Гонт признался в прелюбодеянии, будучи женатым на Констанции, нет никаких предположений о внебрачных связях Екатерина когда она состояла в браке с Хью Суинфордом. Это еще больше подкрепляет версию о том, что их роман начался после ноября 1371 года, когда сэр Хью умер во Франции. Вряд ли кто-то из сторон хотел распространять ложь, имея дело со Святым Престолом. Запись в реестре подтверждает, что Папа безвозмездно дал разрешение на брак, при этом любое прошлое или будущее потомство считалось законным. Далее в записи отмечалось, что подателю петиции, отправившемуся в Рим от имени Гонта, вручили "верительную грамоту, помеченную рукой Папы, и устно сообщили, что, как было указано в самой грамоте, Папа дал свое согласие". Проще говоря, в глазах церкви Бофорты были законны.

В январе 1397 года в Вестминстере собрался Парламент, во время заседаний которого "герцог Ланкастер узаконил ребенка, зачатого им от Екатерина Суинфорд"[72]. Эдмунд Стаффорд, епископ Эксетерский и лорд-канцлер, обратился к членам Парламента и заявил от имени короля, что Папа "разрешил и узаконил сэра Джона Бофорта, его братьев и сестру", после чего зачитал королевскую грамоту, подтверждавшую, что

Ричард милостью Божьей, король Англии и Франции и повелитель Ирландии, нашим самым дорогим кузенам, благородным мужчинам рыцарю Джону, клирику Генри, благородному Томасу, и нашей возлюбленной благородной даме Джоанне Бофорт, самым дорогим родственникам нашего дяди благородного Джона, герцога Ланкастера, шлет приветствие и благосклонность нашего королевского величества. Размышляя о том, как непрерывно и с какими почестями нас одаривает весьма полезная и искренняя привязанность нашего вышеупомянутого дяди и мудрость его советов, мы считаем должным и уместным, чтобы ради его заслуг и в созерцании его благосклонности, мы должны обогатить вас (которые от природы наделены большой честностью и порядочностью в жизни и поведении, происходят от королевской крови и по божественному дару украшены многими добродетелями) силой нашей королевской прерогативы благосклонности и милости.

Первая часть хартии посвящена моральным качествам и образцовому поведению четверки Бофортов, что дает редкое представление о их характерах на данном этапе их жизни. Если король Ричард был ответственен за текст грамоты, то он, очевидно, считал своих кузенов достойными его благосклонности. Вторая часть документа была посвящена конкретным последствиям узаконивания. В ней четко оговаривалось, что Бофорты теперь имеют право приобретать любые маноры, занимать любые должности и наследовать любые титулы, как если бы они были рождены в законном браке:

Таким образом, уступая просьбам нашего дяди, вашего отца, мы, в полноте нашей королевской власти и с согласия Парламента, в соответствии с положениями этих подарков уполномочиваем вас, которые, как утверждается, страдают от отсутствия права рождения, (несмотря на этот недостаток, который и его качества, как мы полагаем, достаточно выражены в этих подарках) быть поднятыми, выдвинутыми, избранными, принятыми и допущенными ко всем почестям, достоинствам, преобладаниям, сословий, степеней и должностей, общественных и частных, как вечных, так и временных, феодальных и благородных, под какими бы именами они ни обозначались, будь то герцогства, княжества, графства, баронства или другие пожалования, и зависят ли они от нас или удерживаются нами опосредованно, и получать, сохранять, носить и осуществлять их так же свободно и законно, как если бы вы были рождены в законном браке, и вы и каждый из вас восстанавливаете и узакониваете их: любые статуты или обычаи нашего королевства Англии, сделанные или соблюдаемые в противоположном направлении (которые мы считаем выраженными в настоящем документе), несмотря ни на что[73].

С момента роспуска Парламента 12 февраля 1397 года Джон Гонт установил, насколько это позволяло церковное или гражданское право, законность своего потомства, Бофортов. Ни один человек в Англии не мог аннулировать, опровергнуть или оспорить решение Папы или Парламента. Отныне Бофорты должны были считаться полноправными членами английской королевской семьи. И этот статус они намеревались использовать с пользой для себя.

4.

Маркиз, епископ и графиня

1397–1399 гг.

Получив официальное признание как члены королевской семьи, подтвержденное как