догадаться самостоятельно было бы невозможно… Его магия — совершенно иной уровень.

«Так, мастер, дайте подумать… Какой бы круг выбрать… Третий, может? Нет… пупок развяжется. Четвёртый сойдёт. Обитель? Так…»

Костя неожиданно перестаёт думать. Миллионы его мыслей затихают. Но я отчётливо чувствую его… грусть? Впрочем, она сразу же проходит — и всё становится как обычно.

«Да, кое-что подойдёт. Мастер, вы знали, что элементализм — это ущербное направление настоящей магии? Урезанное, деградированное. Ну так что, удивим это недоразумение? Так сказать, в память о настоящих вампирах. Хе-хе, давно этот мир не слышал подобного…»

— Круг четвёртый…

Голос Кости не похож ни на мой, ни на его. От него сквозит таким почти физическим холодом, что даже огненные всполохи директора уменьшаются в размерах. А ведь Костя ещё ничего не сделал.

— Техника обители бледной зимы.

Эхо голоса Кости разносится во все стороны, хотя это невозможно в тесном, забитом мебелью пространстве.

Директор теряет всю свою былую уверенность, отступает на шаг.

— Стой! Хи-хи…

Поздно. На этот раз тихий голос Кости разит в самую душу:

— Явление хлада.

Вспышка! Скрежет! Холод!

Весь кабинет вместе с директором покрывается морозной коркой, сверкающей первозданной белизной.

Я будто оказался в доисторической пещере Антарктиды, промёрзшей с эпохи начала существования мира. Все звуки поглощены холодом. Все тени в испуге разбежались, а воздух стал чище, пробираясь не только в лёгкие, но в саму суть бренного тела. Единственное, что ещё намекает о реальности происходящего, — тёплый пар, выходящий изо рта.

А вот директор…

Директор с безумным, но всё же похожим на улыбку оскалом превратился в ледяную статую. Лёд, покрывающий его, настолько прозрачен, что его едва заметно.

Все защитные артефакты директора, все его таланты, весь опыт и расовые умения демонов — всё оказалось бесполезным. За одну секунду один из самых величайших живых существ Варгона превратился в замороженный кусок мяса.

Последствия этого поступка я не могу предсказать. Не знаю, настолько гениален и божественен Костя, но я не вижу, как он выберется из этой ситуации без последствий. Какую пользу можно будет из этого извлечь. Только что Костя сделал что-то ненамного лучше, чем разрушение Аббатства.

«Мастер, я же говорил, что будет весело. Ну так как? Что будем делать дальше? Предлагаю пойти поесть. Или всё же „тру-ла-ла“?»

Глава 7

Какое благородство со стороны Кости! Прежде чем устраивать хаос, он успел отправить нимфу в анклав. Вот вроде бы весь такой безразличный, называет нас муравьями, а о какой-то нимфе со свиным пятачком подумал. Может, он не такой уж и ужасный злодей, каким хочет казаться?

«Да, точно, пойдём поедим, Костя. Как насчёт омаров в белом вине?»

«Похоже, ужин отменяется, мастер. Смотрите. Наш лилипут умеет удивлять».

Ледяная статуя покрывается трещинами, от неё исходит горячий пар. Откалывается один кусок льда, второй, третий… И вот директор стоит цел и невредим, лишь тяжело дышит, опираясь о стол.

— Хи-хи… Вот это поворот… Ух…

Пошатываясь, он подбирает с пола свой по какой-то причине не превратившийся в лед колпак, напяливает на голову, как ни в чём не бывало возвращается за стол, садится.

— Лет сто мне так бока не мяли, хи-хи… Стесняюсь поинтересоваться, а не захватил ли Первый тело и разум моего студента?

— Нет, что вы, директор, пока не захватил.

И ведь вроде ответил, но как тонко и многозначительно…

«Пока?»

«Ага».

— Ладно… хи-хи… Будем считать, что наш конфликт исчерпан. Ты же просто защищался. А теперь… У нас осталось всего двадцать семь секунд, если ты не обманывал старого доброго демона. Но на всякий случай: не мог бы ты сделать так, чтобы штаны Билли не воспылали? Пожа-а-а-луйста?

— Не переживайте, директор. Всё в штанах Билли в порядке. Я не умею видоизменять природу камней Первозданного. Как и никто не смог это сделать вот уже семь тысяч лет.

«Ого, ты что-то не умеешь?»

«В вашем теле, ага».

— Хи-хи, понятно. Как же легко обмануть старого директора.

«Обратите внимание, мастер. Он поверил в то, во что никто бы на его месте не поверил. К тому же смог пережить магию обители. И задаёт очень мало вопросов, предпочитая делать выводы самостоятельно. Лёд, который он растопил, — не просто лёд. Он крепче мифрила. Вероятность текущего исхода равнялась трём к сотне. Пожалуй, добавлю демонёнка в свой список сильнейших Варгона. На последнее место. А там посмотрим, на что он ещё способен».

— Так что, мы договорились, директор? Экзамены и профессорская должность. Сегодня же.

— Завтра утром. Не требуй невозможного.

— Договорились.

— Договорились, хи-хи… Это будет интересно. На меня, конечно, обрушится ряд проблем, ведь в истории Академии Эфира такие молодые сорванцы никогда не претендовали на профессорскую должность. Но мы ещё посмотрим, пройдёшь ли ты экзамены, хи-хи…

Он осматривает свой замороженный кабинет.

— Ох, какой беспорядок, придётся попотеть, чтобы всё это убрать…

— Этот лёд так просто не убрать, директор.

— Хи-хи, я заметил. Ну ничего, ничего…

«Мастер, вы чувствуете? Он сейчас лопнет от восторга. Еле себя сдерживает. Он разложит свой кабинет на кусочки и изучит каждую сосульку».

«Так и планировалось?»

«Разумеется. Это мой третий подарок, и он это понимает».

Уже собираюсь выходить, оставив директора с его подарками, как он говорит в спину:

— Кстати, студент. Я тут подумал…

— Да? — оборачиваюсь.

— Чтобы не привлекать к твоей персоне столько особого внимания, на экзамен придёт ещё одна молодая, но гениальная выпускница. Её зовут Мила. Знаком с ней?

Уголок моих губ едва заметно приподнимается:

— Первый раз слышу.

* * *

В это же время

Мила очень устала, поэтому легла пораньше. Но всё равно не может заснуть.

Во-первых, эта дурацкая музыка. Аристократам, конечно же, всё равно, что рядом корпус общежитий простолюдинов.

Во-вторых, она не понимает, что происходит. Не может увидеть всей картины целиком. Не понимает, что ей делать.

Мурашки бегут по телу, и Мила кутается в одеяло. Комнаты для простолюдинов в академии не такие уж и замечательные, как ей об этом говорили. Дует со всех сторон. И кто открыл окно? Опять соседка по комнате? Интересно, куда она пропала? Наверное, опять спит с каким-нибудь аристократом…

У Милы был план, как стать профессором академии. Она была уверена, что не сможет сдать выпускной экзамен по ботанике, а значит, пришлось бы работать… работать… работать… Может быть, лет десять или двадцать.

Но она его сдала! Мало того, по слухам директор чуть не уволил профессора ботаники и отправил её на переподготовку.

А ещё…

…буквально час назад…

…ей сообщили, что завтра у неё другой экзамен! Магистратура! На профессорскую должность!

Завтра!

Без взноса в пять тысяч золотых! Мила три года только строила планы, как заработать эти деньги!

Без подготовки! Внепланово! Такие экзамены проходят лишь раз в год!

— Что происходит?.. — шепчет она, уткнувшись в подушку. — Что же происходит?..

— Это правильный вопрос.

Мила открывает глаза. Её пробирает такой ужас, что она не в силах перевернуться на спину.

Секунда длится вечность. Каждое мгновение ей кажется, что вот сейчас она умрёт. Её убьют.

Но…

Ничего не происходит. Собрав всю волю в кулак, она поворачивает голову.

Он там…

За развевающейся шторой.

Видно только фигуру и… уши, торчащие из прорезей капюшона, закрывающего всё лицо. Таких ушей Мила не видела ни у одно эльфа или зверолюда.

Высокая, под два метра, фигура стоит как изваяние.

Мила сжимается от страха. Он смотрит… Но смотрит так… будто заглядывает ей в душу.

— Кто вы?.. Это как-то связано с экзаменами?… Я г… готова…

Он не отвечает. Он плывёт к ней, приближается. Мила пытается закричать, заметив блик от луны на… металле. Что-то очень острое и опасное он держит в руке.

Перед глазами Милы пробегают моменты её жизни. Она знает, что это конец. Ничто не способно остановить смерть, надвигающуюся на неё. Об этом вопит каждая клетка её тела.

«Говорила мама… куда ты лезешь…»

Лезвие надвигается на неё и…

Перед ней будто из воздуха материализуется ещё одна фигура, заслоняя от неминуемой, неизбежной смерти! Что-то щёлкает в разуме Милы, подсказывая, что на её глазах меняется то, что должно было остаться неизменным.

Уникальное чувство…

* * *

Новая фигура намного меньше ростом, держит руки в карманах