Божественная сила… Священная Пара! Неужели это они? Именно они сейчас в нем и руководят его телом? Но почему? Почему помогают, раз на его шее радрак? Он же наказан, может, не по справедливости, но наказан. Обречен на смерть. Однако его спасли и даже подарили встречу с женщиной, способной затмить для него весь свет. А Виктран был уверен, что артефакт никуда не делся, что над ним все еще висит эта угроза…

— Всему свое время, — отчетливо услышал Виктран унисон из двух голосов: мужского и женского. — Учись заново. Однажды они тебя спасут.

И снова тьма накрыла Виктрана, пусть лишь на краткое мгновение, и боль была вспышкой, но больше ни человеческого тела у Виктрана, ни белого марева источника, ни Священной Пары, не было.

Но откуда-то Виктран был уверен, что с женщиной все хорошо и скоро она очнется. А вот он, попробовал перевоплотиться обратно в человека и не смог!

Он стоял на берегу в виде волка над Илиасом, который мирно спал. Виктрану не оставалось ничего, как обернуться вокруг ребенка, чтобы не дать ему замерзнуть.

С некоторым удивлением, он заметил, что одежда ребенка прямо по воздуху летит к ним с островка, на котором герцогиня ее оставила.

Священная Роса заботилась об их здоровье. А Виктран четко понял — больше его прикосновения не причинят им вред. Именно им — и тем, кого леди Анастейза посчитает для себя родными. Не формально на бумаге или по праву крови, а именно внутренне…

«Учись заново».

Эти слова Священной Пары постоянно звучали в голове Виктрана. Он повторял их каждый раз, когда не мог взять в толк откуда эта герцогиня взялась. Право слово, она вела себя не как аристократка. Да и крестьянкой ее назвать нельзя. Женщина совершенно не вписывалась в его представления. И тот факт, что он совершенно не помнил себя, ничем не мешал. Он просто знал, что все должно быть не так, и мог уверенно сказать, где именно «не так». Это было как дыхание: легко и непринужденно.

То, что леди благородных кровей — никакого сомнения не вызывало, но вот должного образования точно не получила. Не для того статуса, который она имела.

И пусть герцогиня Моррисон сирота, и то золото, которое королевство выделяло на ее содержание опекуну вряд ли было использовано по назначению в полной мере, тем не менее уж ей-то должно было быть известно, что положение госпожа и слуга — незыблемо. Она же судила всех, не оглядываясь на статус.

Удивляло Виктрана это лишь потому, что юные аристократки, даже обнищавшие, никогда подобным не заморачивались. Наоборот, чаще выставляли себя выше других, отыгрываясь на тех, кто ниже по положению. Виктран точно знал, что в своем прошлом высмеивал тех, кто кичился статусом, и сам судил окружающих его людей по труду, заслугам и деяниям. Но почему так же относится к слугам та, у которой за спиной не было защиты? Ее муж яркий тому пример, для него все, кто ниже его по рождению — не люди. Какими бы выдающимися не были их заслуги перед королевством или герцогством Дарремским.

Леди Анастейза совершенно не боялась ни слухов, ни осуждения.

И вместе с тем, некоторые ее знания ставили в тупик…

К примеру стекло, за которое так уцепилась герцогиня… Откуда-то Виктран был уверен, что вся информация по нему строго конфиденциальна и ввоз данного товара в промышленном масштабе оговаривается на самом высоком уровне и к однозначному решению еще не пришли. То, что эдор Рафт привез стекло не являлось нарушением, все же масштаб минимальный, но то, что леди Анастейза стребовала себе…

Как она с ним торговалась! Как зазывала в свое герцогство Моррисон и какими терминами сыпала, и что самое странное — ее понимали! Виктран не понимал большей половины, а она знала и умело оперировала в той технологии, секрет которой их королевству еще не открыли! И откроют ли?

С морфа семь потов сошло, когда он понял какими опасным может быть ее открытое использование подобной информации! Если этот эдор сдаст герцогиню, как человека сведущего в вопросе изготовления стекла, за ее жизнь и медяка никто не даст.

А потом морф успокоился. Женщину чаще всего никто не воспринимает всерьез… И скорее не поздоровится ее мужу. Ведь больше ниоткуда леди узнать такие вещи не могла. А Радана Дарремского не жаль.

Вороном Виктран следовал за женщиной. Жадно слушал все, что она говорила своим слугам, и с еще большей жадностью подглядывал за теми моментами, когда герцогиня оказывалась наедине с сыном. Он сам не мог ответить себе, что его привлекает большего всего в тех моментах. То ли лепетании нежностей, которые срывались с уст герцогини, то ли ее счастливое лицо, когда она это делала… Но завораживало!

«Учись заново» — морф повторял себе эти слова, давившись невысказанным возмущением каждый раз, когда герцогиня вела себя странно.

Ее походы на рынок просто свели его с ума. Откуда юная леди могла знать сколько продовольствия потребуется? Откуда так ловко считала и прикидывала (а женщина часто бормотала вслух и ему не составляло труда различить шепот), что именно нужно будет высадить в первую очередь? Какие заготовки стоит сделать на зиму? Аристократка?

Морф с ужасом понял, что опекун использовал девочку в качестве рабской силы. Иначе откуда такая уверенность в том, какие овощи неприхотливы даже в самых северных землях?

Нет, вместе с тем Виктран знал, что леди обучают домоводству, это обязательные знания для хозяйки поместья. Однако обычно все ограничивается кладовыми, которые нужно заполнить, правильным хранением скарба и провизии, подсчетом и слугами, которые должны выполнять всю грязную работу. А тут… Анастейза точно знала, что такое ручной труд! Знала не понаслышке!

А еще ее отношение к сиротам… Казалось бы, леди сама сирота. И должна позволять им многое, жалея детей, что оказались выброшенными на улицу и буквально выгрызающими себе кусок хлеба. Но нет. Герцогиня отчетливо понимала, кто перед ней. Ее не смущал детский возраст, откуда-то она знала, что эти дети — маленькая стая волчат…

И вот этого понять Виктран не мог. Откуда подобное знание жизни? Ему, повидавшему весь мир, отлично знакомы