свою версию предложишь? – И он свысока посмотрел на меня.

– Да. – Я с серьезным видом кивнул в ответ, чем вызвал на лице сыщика выражение неподдельного испуга. – Самоубийство! – добавил я с нескрываемым сарказмом.

Сыщик замер. Страх, злость, растерянность, а затем… искренняя радость – вот эмоции, которые мгновенно появлялись и так же быстро исчезали с его лица.

– Нет! – заорал он наконец. – Это не может быть самоубийством! Потому что он не дошел бы до мусорного ведра, чтобы бросить туда пустой шприц! А завалился бы по дороге! Или дошел бы? – Строганов впился в меня глазами.

Я вздохнул и сознался:

– Я пошутил.

– А я уже по правде подумал, что упустил такую версию… – Сыщик выглядел расстроенным, как если бы реаниматолог забыл алгоритм ABCDЕ[3].

– Ты говорил про вторую версию, – сменил я тему.

– Да! По второй версии убийцей является… – Он выдержал паузу. – Жена покойника, мадам Алмазова!

Я в удивлении развел руками и даже не знал, что сказать.

– Она узнала про любовницу и решила отомстить! Отравить их обоих. Муж собирается куда-то с бутылкой мартини. К кому? Явно не на футбол. К любовнице, конечно. И она подмешивает в бутылку яд… Но что-то пошло не так – любовнице яд почему-то не навредил, да и муж не до конца помер, а потом еще и выздоравливать начал. Тогда она решила убить мужа в реанимации, нашла сообщника – фальшивого доктора, и потом все по плану: поставить видеокамеру, нейтрализовать монитор, усыпить медсестру и сделать укол с ядом. А чтобы свалить вину на любовницу, она пишет заявление в полицию. Так, кстати, делают все…

– Кто все? И что делают? – озадаченно переспросил я.

– Убивают мужей и подставляют любовниц. Или наоборот, – пояснил Арсений и добавил весьма противным тоном: – В детективах, конечно.

– Погоди, – остановил я новый полет фантазии частного сыщика, – давай вернемся в реальность. А кем тогда была якобы медсестра из отделения гинекологии, которая стояла на шухере?

– Кем-кем, медсестрой из отделения гинекологии, которая пришла за лекарством, – не моргнув глазом ответил Арсений.

Я закрыл лицо руками и помотал головой. Сколько же еще бредовых идей мне придется выслушать за эту ночь?..

– Значит, и вторая моя версия тебе не понравилась? – насупился Арсений. – Хорошо, ты вынуждаешь меня перейти к третьей: убийца берет в сообщники кого-то из твоих – Анжелу или Пашу, – ядовитым голосом заявил мстительный сыщик.

– Да что ты к ним привязался! – в сердцах воскликнул я. – И вообще, ты говоришь прямо как следователь Воронцов! Теми же словами!

Строганов вспыхнул:

– Следователь придерживается схем раскрытия преступлений, которым его научили в университете! А я…

– А ты университетов не кончал, – съязвил я. – Жизнь – твои университеты!

– Хорошо сказал, – удивленно отметил этот наивный самородок. – Так вот, иногда даже гениальным сыщикам приходится идти по следу обычных детективов.

Я не выдержал и захохотал.

– Но знаешь, что самое странное и непонятное в этой истории? – вдруг поинтересовался этот непризнанный гений частного сыска.

– Даже не берусь предположить, – пробормотал я. Легче предугадать полет птицы, чем его мысли.

– У меня же был выбор в тот день! Ну, когда я познакомился с вашей докторессой Натальей, – непривычно задумчиво произнес Строганов. – Сходить на свидание с подружкой или на тренировку по тхэквондо. И я выбрал путь битвы! Так вот, это третий пункт моего метода! – Я, признаться, уже забыл про первые два! – Пред-о-пре-де-ле-ни-е! – внушительно и по слогам проговорил он, а затем добавил уже будничным тоном: – Я посмотрел в интернете, что это означает. Ну что, полный вперед? По пути к битве? – Он подскочил, словно освободили сжатую пружину. – Мы должны срочно встретиться с любовницей ныне покойного Яблочкова, затем с его женой, еще ты должен будешь созвониться с Анжелой и Пашей, выяснить про медсестру из отделения гинекологии. Так, я никого не забыл? Тогда одеваемся!

– Что, прямо сейчас? – Я оставался сидеть на месте.

– А чего ждать-то? – искренне удивился Арсений. – Ах да, надо выяснить их адреса. Ничего, по дороге как-нибудь узнаем! Давай вставай!

– Я вообще-то на работе, – напомнил я нетерпеливому сыщику.

– Ну и что? – воскликнул он, подскочив ко мне. – Ты хочешь сказать, что до утра не можешь уйти? У тебя же медсестра есть, пусть она присмотрит за…

– Исключено, – прервал я его твердым, как железо, голосом. – А вот насчет адресов жены и любовницы я могу…

– Так что ты сидишь?! – завопил Строганов.

Не обращая внимания на скакавшего вокруг меня взрывоопасного типа, я не торопясь вытащил из ящика стола ксерокопию истории болезни. Бросилась в глаза надпись на титульном листе: «дата и время смерти»… Строганов воспользовался заминкой и выхватил у меня пачку листов.

– И что? – Он просматривал их, роняя часть на стол, часть на пол. – Где здесь могут быть адреса? О, эврика, я нашел его адрес, а значит, и адрес жены! Видал? – И он с гордостью протянул мне ксерокопию титульного листа истории болезни, напоминая своим видом интерна, самостоятельно поставившего диагноз.

– Это если они с женой вместе прописаны, – снисходительно пояснил я. – Сюда записывают место прописки из паспорта. Оно не всегда совпадает с реальным местом жительства.

– Какая глупость! – отреагировал Арсений. – Но все равно, это полезная информация! А как тогда узнать адрес любовницы? Почему его не записали?

– Там должна быть копия сопроводительного листа «Скорой помощи», – раздражаясь, ответил я и стал отнимать у сыщика документы. Это оказалось непросто. – Вот, смотри, с этого адреса его привезли…

Но Строганов тут же вырвал из моих рук найденный листок.

– Улица Белинского! – воскликнул он. – Значит, это адрес его любовницы? Отлично! Так, теперь, когда у нас есть адреса, нужно ехать на встречу с подозреваемыми!

– Они спят, – перебил я его. – Сто процентов. И двести процентов, что не будут с тобой разговаривать.

Строганов угрожающе зарычал, по-другому не скажешь.

– И что ты предлагаешь сейчас делать? Ждать всю ночь?! – произнес он тоном пациента, которому предложили подождать «Скорую помощь» до утра.

– Лично я работать буду.

– Хорошо! – Детектив сощурился. – Раз уж мы не можем сейчас поехать и пообщаться с женщинами покойника, раз уж ты так переживаешь за сон своих сестер и братьев, то сейчас, так уж и быть, работай доктором. Но! – Тут он воздел руки к потолку. – Вопрос в том, чем заняться мне?

– А ты можешь лечь спать. Вон диван, – гостеприимно махнул я рукой в сторону предмета мебели для отдыха.

– Ну уж нет. – Арсений резко помотал головой. – Я, когда занимаюсь расследованием, вообще не сплю! Не могу. Много адреналина вырабатывается. А вот музыку могу послушать.

И он стал копаться в лежащих на полке CD-дисках.

– Какой отстой. – Лицо Строганова перекосила гримаса отвращения. – О, нашел хоть что-то. Muse. «Assassin». Как раз в тему.

Он завалился на диван, подпевая британским музыкантам. Я, сделав звук потише, сел писать истории болезни. «Assassin is born, yeah!» – доносилось до меня. Каково же было мое удивление, когда следующую песню перекрыл мощный храп: музыкальный сыщик дрых, несмотря на адреналин, музыку и нетерпеливость.

Ну и тип. Я покачал головой. Полный неадекват. Таких знакомых у меня еще не было. Но я с удивлением отметил, что, несмотря на свои странности и привычки, порывистость и нетерпеливость, этот свалившийся на меня напарник мне понравился.

Я поднял с пола блокнот сыщика и полистал его. Десятки рисунков, причем ни один не относился к нашему делу. Разве что портрет Эраста Петровича Фандорина в профиль.

«Уверенно врущему верят больше», – подумал я про Строганова. Самое удивительное, что он сам искренне верил в свои версии. А я?

Утром я не дозвонился ни до Анжелы (ее телефон был просто выключен), ни до Паши – он, скорее всего, был на учебе и трубку просто не брал. Как писал сэр Артур Конан Дойл, «две оборванные нити»…

Так я и сказал этому «Шерлоку», когда разбудил его утром, часов в семь.

– Чего так рано? – раздраженно произнес он, но, впрочем, тут же вскочил и запел какой-то рэп: – «Все переплетено. Море нитей, но потяни за нить, за ней потянется клубок. Все переплетено, но не предопределено!»

Глава 5

Мы шли по Литейному проспекту в сторону улицы Белинского. Мы шли по солнечной стороне, и я щурился от яркого после отделения реанимации света и с удовольствием вдыхал осенний городской воздух пополам с гарью от потоков проезжавших машин – после суток в больнице даже на городских улицах легко дышится.

– Ты похож на англичанина в Нью-Йорке, – с улыбкой сообщил я Арсению, кивая на его длинный черный плащ, шарф и зонт-трость. – Прямо как Стинг в клипе! Только…

– Предпочитаю Оззи[4], – хмыкнул Строганов и провел ладонью по своим стоявшим дыбом волосам.

– Только обувь у тебя, как говорила моя бабушка, «ни к селу ни к