мой партнер вернулся с ланча. Я показал ему бумагу.

– Значит, Барроуз пишет Прис. – Мори сосредоточенно изучал письмо. – Глядишь, из этого что-нибудь да выгорит… Как думаешь, Луис? Возможно же, что это не просто выдумка Прис? О боже, здесь ничего не понять… Ты можешь мне сказать, он заинтересовался или нет нашим Стэнтоном?

– Кажется, Барроуз ссылается на страшную занятость в связи с собственным проектом под названием Грин-Пич-Хэт.

– Я жил там, – сказал Мори, – в конце пятидесятых.

– Ну и как?

– Я скажу тебе, Луис, – сущий ад. Эту помойку следовало бы сжечь до основания. Спичка, одна только спичка спасла бы это место.

– Некоторые энтузиасты тебя бы с радостью поддержали.

– Если им нужен исполнитель для такого дела, – мрачно пробормотал Мори, – можешь предложить мою кандидатуру, я с радостью соглашусь. Это ведь собственность Барроуза, насколько я знаю.

– А…

– Собственно, он сделал на этом состояние. Один из самых выгодных бизнесов сегодня – сдача трущоб внаем. Получаешь в пять-шесть раз больше, чем вкладываешь. Тем не менее, полагаю, не стоит впутывать личные отношения в дела. Сэм Барроуз – смышленый парень, как ни крути. Пожалуй, он лучший, кому бы мы могли доверить раскрутку наших симулякров. Хоть он и порядочный подонок… Но, ты говоришь, в письме он отказывается?

– Можешь позвонить ему и лично выяснить. Прис, кажется, уже звонила.

Мори взялся за телефон.

– Погоди, – остановил я его.

Мори вопросительно поглядел на меня.

– У меня дурное предчувствие – это добром не кончится.

Мори пожал плечами и проговорил в трубку:

– Алло, я хотел бы поговорить с мистером Барроузом…

Я выхватил у него трубку и швырнул на рычаг.

– Ты… – Мори дрожал от гнева. – Трус!

Он снова поднял трубку и набрал номер.

– Прошу прощения, связь прервалась. – Он огляделся в поисках письма с номером телефона Барроуза.

Я скомкал листок и швырнул на пол. Мори выругался и снова дал отбой. Мы стояли, тяжело дыша и глядя друг на друга.

– Какая муха тебя укусила? – поинтересовался наконец Мори.

– Думаю, нам не стоит связываться с таким человеком.

– Каким «таким»?

– Если боги хотят погубить человека, они лишают его разума, – процитировал я.

Это, похоже, проняло Мори. Он смотрел на меня, смешно, по-птичьи склонив голову.

– Что ты хочешь сказать? – спросил он. – Считаешь меня психом, оттого что я звоню Барроузу? Бронируешь место в клинике? Что ж, может, ты и прав, но я сделаю это.

Он прошел через всю комнату, поднял и разгладил бумажку, запомнил номер и снова вернулся к телефону. С упрямым выражением лица стал накручивать диск.

– Нам конец, – констатировал я.

Ответом мне было молчание.

– Алло, – внезапно ожил Мори. – Я хотел бы поговорить с мистером Барроузом. Это Мори Рок из Онтарио, Орегон.

Пауза.

– Мистер Барроуз? Говорит Мори Рок. – Он скособочился, опираясь локтем на бедро, на лице застыла напряженная гримаса. – Мы получили письмо, сэр, к моей дочери Присцилле Фраунциммер… это по поводу нашего изобретения – электронного симулякра. Вы помните, совершенно очаровательный мистер Стэнтон, военный советник мистера Линкольна.

Снова пауза.

– Так вы заинтересованы в нем, сэр?

Пауза, гораздо длиннее, чем предыдущие.

«Нет, Мори, не надо продавать его», – заклинал я в душе своего партнера.

– Да, мистер Барроуз, я все понимаю, сэр, – бубнил Мори. – Но позвольте обратить ваше внимание… Боюсь, что вы недооцениваете…

Разговор тянулся до бесконечности долго. Наконец Мори распрощался с Барроузом и повесил трубку.

– Ничего не вышло?

– Ну… – промямлил он.

– Что он сказал?

– То же, что и в письме: он не рассматривает это как коммерческое предложение и продолжает считать нас организацией патриотического толка. – Мори выглядел растерянным. – Пожалуй, ты прав – ничего не выходит.

– Н-да, плохо.

– Может, оно и к лучшему.

Голос его звучал потерянно, однако я видел: Мори не сдался. Когда-нибудь он снова повторит свою попытку.

Никогда еще мы с моим партнером не были дальше друг от друга.

Глава 5

В последовавшие за этим две недели начали сбываться мрачные прогнозы Мори относительно спада в сбыте электроорганов – все наши грузовики возвращались ни с чем. Одновременно с этим хаммерштайновские менеджеры снизили цены – их тональные органы теперь стоили меньше тысячи. Естественно, не считая налогов и расходов на транспортировку. Но все равно мы приуныли…

Между тем драгоценный симулякр Стэнтон все еще оставался нашей головной болью. Мори пришла в голову идея устроить на улице демонстрационный павильон, где Стэнтон развлекал бы публику игрой на спинет-пианино. Заручившись моим согласием, он связался с подрядчиками, и работы по перепланировке первого этажа здания закипели. Тем временем Стэнтон помогал Мори разбирать корреспонденцию и выслушивал его бесконечные инструкции по поводу предстоящей демонстрации спинета. Он с возмущением отверг предложение Мори сбрить бороду и по-прежнему оживлял панораму наших коридоров видом своих седых бакенбард.

– Позже, – объяснил мне Мори в отсутствие своего протеже, – он будет демонстрировать самое себя. Сейчас я как раз в процессе окончательной доработки проекта.

Он пояснил, что планирует установить специальный модуль в участок мозга, отвечающий за стэнтоновскую монаду. Управление – элементарное, оно снимет в будущем почву для возникающих разногласий, как в случае с бакенбардами.

И все это время Мори занимался подготовкой второго симулякра. Он оккупировал одно из автоматизированных рабочих мест в нашей мастерской по ремонту грузовиков, и процесс сборки шел вовсю. В четверг мне было впервые дозволено ознакомиться с результатами его трудов.

– И кто же это будет на сей раз? – спросил я, с чувством глубокого сожаления озирая кучу соленоидов, прерывателей и проводов, загромоздивших алюминиевую плату.

Банди был весь поглощен процессом тестирования центральной монады: он воткнулся со своим вольтметром в самую середину проводов и сосредоточенно изучал показания прибора.

– Авраам Линкольн, – торжествующе объявил Мори.

– Ты окончательно спятил.

– Отнюдь, – возразил он. – Мне нужно нечто действительно грандиозное, чтобы произвести должное впечатление на Барроуза, когда мы встретимся с ним через месяц.

– О! – Я был сражен. – Ты ничего не говорил мне о своих переговорах.

– А ты думал, я сдался?

– Увы, – вынужден был признать я. – Для этого я слишком хорошо тебя знаю.

– Поверь, у меня чутье, – расцвел мой компаньон.

Назавтра, после нескольких часов мрачных раздумий, я полез в справочник в поисках телефона доктора Хорстовски, куратора Прис по восстановительной терапии. Его офис располагался в одном из самых фешенебельных районов Бойсе. Я позвонил и попросил о скорейшей встрече.

– Могу я узнать, по чьей рекомендации вы звоните? – поинтересовалась ассистентка.

– Мисс Присциллы Фраунциммер, – после колебания назвал я.

– Отлично, мистер Розен. Доктор примет вас завтра в половине второго.

На самом деле мне полагалось быть сейчас в пути, координируя работу наших грузовиков. Составлять карты, давать рекламу в газеты… Но со времени телефонного разговора Мори с Сэмом Барроузом я чувствовал себя как-то странно.

Возможно, это было связано с моим отцом. В тот самый день, когда он посмотрел на Стэнтона и осознал, что перед ним всего лишь хитроумная, смахивающая на человека машина, он явно сдал. Вместо того чтобы ежедневно отправляться на фабрику, он теперь частенько оставался дома, часами глядя в телевизор. Отец сидел, сгорбившись, с озабоченным выражением лица, и его способности явно угасали.

Я пытался поговорить об этом с Мори.

– Бедный старикан, – отреагировал он. – Луис, мне неприятно констатировать данный факт, но Джереми явно сдает.

– Сам вижу.

– Он не сможет дальше тянуть лямку.

– И что,