Бредит, что ли? Я потрогала его лоб своей рукой. Он смотрел на меня не отрываясь, пока я держала свою ладонь на его лбу. Нет, она наверное слишком холодная, потому что кажется, что его лоб слишком горячий. Надо попробовать другой, она теплее. Я попыталась вытащить её из его огромной горячей ладони, но он вцепился в неё так, как будто боялся, что если отпустит, то упадёт.

– Миш, у тебя температура, тебе в постель надо. Ты с кем здесь? С женой?

Я огляделась, пытаясь понять, кто прикатил его сюда. Не мог же этот больной мужчина сам себя прикатить до места, где теперь мои дети покоятся? Коляска была не новая, видно больничная. От главного входа до могил идти довольно далеко.

– С женой? – он усмехнулся, – нет.

– Миш, пойдём отсюда. Холодно.

Я попыталась опять вытащить свою руку. Откуда в этом худом теле столько сил?

– Миш, можно я помогу тебе твоего ишака толкать?

– Ишака? – он удивлённо посмотрел на меня, – хотя, да, ты права. И точно. Ишак.

Я и не замечала, как далеко, оказывается, вход! Да как же он сюда добрался? Не успела я начать толкать коляску, как услышала за спиной бас Славика:

– Тёть, Кать, отойдите!

Около ворот стоял микроавтобус. Михаил махнул рукой сидевшему в нём парню, тот вышел и отодвинул дверь, опустил специальный пандус. Славик с Михаилом закатили “ишака “на пандус, и тот уже поднял его в салон.

– Вот теперь мой Дракон, – зло усмехнулся он.

– Не правда. Дракон у тебя один, – зачем-то возразила я, – Миша, можно я завтра к тебе приду? Где мне тебя найти?

– Зачем? Жалеть придёшь? – он вдруг зло на меня посмотрел.

– Нет, поговорить приду. Так где ты живёшь?

Ответить он не успел, парень его опередил, назвав адрес и время, когда мне лучше приехать.

– Хорошо, спасибо! – и я, развернувшись, пошла в сторону парковки. Потом вдруг остановилась. Я не помнила, как я сюда добралась.

– Кать, поехали, да? – Людка с Витюней подошли с обеих сторон.

– Да, поехали, – оказывается, это они меня привезли.

Домой я добралась только вечером. Дом был пустым и холодным. Почему мне сегодня так холодно? Надо разжечь камин. Дрова загорелись быстро. Я устало села на диван, стоявший напротив камина. Какой, оказывается, у меня огромный диван. В бок мне что-то уперлось. Я пошарила рукой и вытащила заколку Анюты. Вечно она их оставляет на диване, а потом вот так садишься и натыкаешься!

И тут, держа заколку дочери в руке, я вдруг поняла, что никогда больше моя девочка не оставит вот так свою заколку. Слёзы вдруг полились сами собой.

– Ты поплачь, поплачь! – услышала я вдруг голос Людки, – это хорошо, это надо, это правильно.

Она бубнила что-то ещё и гладила меня по плечу, а я сидела и выла. Людка принесла мне стакан воды и какую-то таблетку. Потом я поняла, что засыпаю. Под головой у меня вдруг оказалась подушка. Кто-то, наверное, всё та же Людка, стащил с меня плащ и обувь. Я наблюдала за всем, как со стороны. Я камин в плаще, что ли, растапливала?

Мне снились мои дети. Мы были с ними в поле. Целое поле ромашек. Так красиво было. Мы просто сидели с ними на покрывале и смеялись. На Анюте был венок из ромашек. Она была такая красивая! Я хотела поправить прядь волос, которая всегда у неё выбивалась, протянула к ней руку, но она вдруг оказалась так далеко от меня. На другом краю поля. Они с Антоном держались за руку, смеялись и махали мне рукой. Махали, как машут, когда прощаются. Что? Почему? А я? Я вдруг с ужасом поняла, что не могу к ним подойти. Меня кто-то держит за ноги. Я посмотрела себе под ноги и увидела двух детей. Мальчика и девочку. Оба рыжие, похожие друг на друга, как две капли воды. Дети? Откуда здесь дети? Чьи они? Я подняла голову, чтобы оглядеться и понять, с кем они пришли, но увидела только, что мои родные дети смеются и уходят всё дальше. Они такие красивые и счастливые! А я так и стою, и не могу сдвинуться с места. Мои ноги будто придавлены чем-то.

Я проснулась на диване. В ногах у меня, а точнее, на ногах, лежали ноги Людмилы. Я аккуратно стала вытаскивать свои ноги из-под неё. Она проснулась и села рывком.

– Кать, ты куда?

– В туалет очень хочу и воды попить.

– Я с тобой! – подскочила подруга с дивана.

– Люд, ты чего? В туалет со мной пойдёшь?

– Я рядом постою.

– Люд, да что случилось то? Не надо у меня под дверью стоять, – я не понимала, с чего вдруг она так себя ведёт.

– Кать, ты как себя чувствуешь?

– В туалет очень хочу, и пить! – огрызнулась я и рванула в указанном направлении.

Людка обнаружилась на кухне. Пахло чем-то вкусным.

– Ешь! – подруга поставила передо мной полную тарелку, – ешь, ешь. Омлет это. Кать, надо жить дальше. Не знаю, правда, как, но надо.

– Люд, скажи, ты в снах разбираешься?

– Рассказывай, – без вступлений сказала Людка.

Вот за что я её и любила. Понятно же, раз спрашиваю, значит, не просто так. Я рассказывала, а она слушала и согласно кивала.

– Я с маленьким детьми не могу понять, – закончила я свой рассказ.

– Твои это дети, Кать. Сколько им там примерно было?

– Год или полтора примерно, – протянула я, – подожди, что, значит, мои дети? Откуда мои?

– Тебе видней, откуда у тебя через год или полтора двойняшки появятся. Ты сегодня чем заниматься будешь? Опять просто сидеть?

– А я, что просто сидела?

– Все сорок дней, – со вздохом произнесла подруга.

Я огляделась, да, дом выглядел заброшенным. Даже вон цветы на подоконнике завяли. Хотя, это и понятно, их же поливать надо.

– Уборку буду делать. А нет, мне в одно место надо съездить, – вдруг вспомнила я, что собиралась к Михаилу.

Михаил жил в обычном многоквартирном доме, на третьем этаже. Лифт в доме был, но до него с улицы самостоятельно, без помощи не добраться. Необходимо было преодолеть один лестничный пролёт. Как, скажите на милость, это может сделать человек в инвалидной коляске без чьей-либо помощи?

Я позвонила в дверь, мне открыл тот же парень, что был вчера с Михаилом на кладбище.

– Привет! Проходи, раздевайся. Он в своей комнате, – парень махнул рукой в сторону закрытой двери, говорил он тихим голосом, почти шёпотом.

– Спит что ли? – я тоже перешла на шёпот.

– Нет, тебя ждёт. Чай или кофе хочешь?

– Пожалуй, чай. Чёрный.

Я сняла плащ и прошла в комнату, огляделась. Обычная трёхкомнатная квартира в панельном доме, разве что вот ремонт дорогой сделан. На стенах картины. Всё в тон, всё в одном стиле. Явно хороший дизайнер по интерьерам руку приложил. Но чего-то не хватало. Я никак не могла понять чего именно. Хотя, может, это я придираюсь. Я постучала в указанную парнем дверь.