«фанариком» и плиссированной юбкой, сильно расклешенной от талии. Собрала волосы, как она любила в объемный пучок на затылке. Она несколько раз подумала о невесте Панфилова. Будет ли та в свадебном платье она не знала. Ей хотелось выглядеть наряднее, чем невеста.

К назначенным пяти часам Лиза прибежала к гостинице Москва, где Владимир нарядный и веселый уже ждал ее с огромным букетом цветов для невесты. Раздевшись, поднялись в зал ресторана, осматриваясь по сторонам. Владимир не мог найти Панфилова среди посетителей, хотя заметил накрытый стол человек на десять, но пока пустовавший. Решили подождать в вестибюле, поняв, что пришли раньше других. Главный зал ресторана гостиницы Москва располагался сразу на трех этажах с третьего по шестой. Залы с эффектной отделкой помещений, украшенных колоннами, искусственным мрамором и малахитом, очень красивыми плафонами на потолках.

Минут через пять к ним подошел взволнованный Панфилов и позвал за собой. Лиза с Владимиром недоумевая пошли следом. В углу в курильной комнате сидела полная девица, что называется «кровь с молоком», совершенно не похожая на невесту. Платье из красного бархата сильно облегало ее большую грудь и толстые руки, видно было, что оно ей мало, огромные прозрачные бусы впились в короткую шею и душили ее. Девица была… беременна, месяцев семь.

— Это Нюра, моя жена, — представил ее Панфилов, вот…не хочет идти в зал, упирается. Лиза, быстро придя в себя, оценив разницу между собой и Нюрой направилась к ней.

Владимир стоял молча в изумлении.

— Понимаешь, — шёпотом сказал Илья, — это было всего один раз и то случайно, и вот теперь сломанная судьба на всю жизнь. И ведь ничего нельзя поправить. Ее папаша грозился пойти в ЦК партии.

Владимир перевел взгляд на Илью. Тут было все понятно: девушка забеременела от случайной связи, Илья полез к девушке без разбору, видимо кто попался. Хвастливому щеголеватому Илье невысокого роста она была не пара.

— Зачем ты решил вообще играть эту свадьбу, ведь можно было просто расписаться, — хотел было спросить Владимир, но тут догадался зачем. Илья позвал на торжество больших начальников, свадьба есть свадьба, о вкусах не спорят — красота в глазах смотрящего, девица из деревни — это даже хорошо. И Владимиру от это фарса захотелось уйти, но уйти он не мог.

Лиза уговаривала невесту пойти в зал, что гости уже собрались, что неудобно заставлять всех ждать и старалась не показывать раздражения. Она вдруг испугалась, что, если все отменится, тогда придется расходиться, а она так хотела побыть с Владимиром, потанцевать.

— Да пойдем уже, — громче обычного воскликнула Лиза и потянула Нюру за рукав. Та вскочила и пошла в зал, неся впереди огромный живот.

Гости, сдерживая явное изумление, поздравили молодых и принялись вкушать угощения. Им по большому счету не было никакого дела ни до Панфилова, ни до его невесты. Они просто отдыхали, какая разница где. Вернее, нет, разница была и еще какая. Это был знаменитый и вкусный ресторан Москвы.

Стол был накрыт не бедно. В центре красовалась огромная хрустальная ваза с яблоками и виноградом. Стояли нарезки колбас, говяжьего языка, бутерброды с красной икрой, оливки, красиво уложенные ломтики хлеба с паштетом и шпротами, широкое блюдо с сельдью, заправленной соусом из майонеза и сметаны под названием «Сельдь олимпийская». Гости с удовольствием раскладывали по тарелкам салат «Столичный», вкусный, сытный, подавался только здесь, так как был придуман местным шеф-поваром.

Илья уже пьяный, видимо, напившийся так быстро от досады, сильно жестикулируя, что-то пытался рассказывать, но его никто не слушал. Ему было от чего напиваться. Он уже год пытался ухаживал за дочерью главного врача Москвы Валентиной: маячил у нее перед глазами, заваливал цветами, дарил книги, иногда гулял с ней по городу, рассказывая смешные истории, от которых Валентина хохотала от души. Она училась в МГУ на биологическом факультете, жила с родителями на улице Горького в огромной шестикомнатной квартире. У них были слуги, повара, два водителя, служебный и личный автомобили и много денег. Валентина была не слишком умная, не очень красивая, но самая завидная невеста, особенно для охотников за такими невестами.

Лиза была на свадьбе одноклассницы в прошлом году. То была настоящая свадьба — народная. Жених и невеста безумно влюбленные, одаривали всех присутствующих частичками этой любви, не боясь ее растерять, так как любви той был океан. Родственники пьяные от счастья и выпитых напитков тоже любили всех. Одинокой Лизе, еще оплакивающей смерть отца, было так тепло здесь, так уютно, что ей захотелось написать об этом рассказ, роман, стихи — все равно что, но она хотела это описать. Та свадьба пела и плясала, игры сменялись тостами, молодых одаривали подарками под общие возгласы удивления, радости. «Горько» — сказала наконец одна из бабушек, после выпитого стакана водки, «Горько, горько», — закричали вокруг. Покрасневшие молодожены поцеловались. Как потом рассказывала невеста подругам, они хотели просто отдать дань традиции, но поцелуй получился длинным, так как прижавшись друг в другу они провалились в другой мир, из которого невесту, дернув за подол, вытащила подружка невесты.

Сейчас она скучала и рассматривала величественный плафон на потолке. А его стоило рассмотреть — творение известного художника изображало массовый праздник: на фоне ночного неба, разукрашенного фейерверками, много веселых людей, участников праздничного шествия, гуляют по переходам между балконами. Владимир сидел угрюмый и скучный, что-то ковырял для приличия в тарелке. Танцевали с Лизой всего один танец. Тостов почему-то никто не говорил, да почти и не разговаривали, просто ели, как будто пришли в столовую на обед.

Вышколенные официанты бросились менять столовые приборы, гости оживились — подавали горячее. Ароматный лангет с гарниром из жаренной картошки и зеленым салатом раскладывался пред гостями.

Весело заигрывала мелодия Рио — Рита, Владимир с Лизой пошли танцевать. Он вел ее в танце уверено, нежно обхватив тоненький стан, смотрели друг другу в глаза.

Как же она любила этого мужчину, так ласково державшего ее за талию. У девушки кружилась голова, сердце отбивало сумасшедшую чечетку, душа кричала «люблю», а сердце шептало «люблю».

Невеста ела яблоко, откусывая большими кусками, беззвучные рыдания сотрясали ее могучие плечи. Секретари поглощали следующее горячее блюдо — душистую рыбку под соусом. Пьяный Илья набычился и смотрел на танцующих. Его родители тоже пьяные сидели молча. Между столами кружили в танце другие пары.

— Пойдем отсюда, — предложил Владимир, и они с Лизой быстро направились в вестибюль.

Глава 8

На дворе стояла середина марта, весна в этом году выдалась холодной. Еще держались морозы до шести