Сила удара была такой, что Эндфилда отшвырнуло метров на пятнадцать. А через мгновение вся каменная стена зазмеилась трещинами и с чудовищным грохотом полетела ему вслед.

Капитан, подталкиваемый потоком извержения, вылетел на поверхность в рое раскаленных базальтовых обломков. Включилось скоростное восприятие. Время замедлилось. Джек искренне порадовался, что позаботился о дополнительных броневых пластинах вакуум-костюма. Вслед за этим с отрешенным спокойствием отметил: штрек не дошел ста тридцати семи метров до противоположной стороны горы.

«Пифагоровское число судьбы, – подумал Эндфилд. – Как сыграла, подлая цифи#рька».

Блистер моментально затянуло желтой пленкой, и какое-то время развитие событий Джек наблюдал в виде картинки от инфракрасной камеры на внутренней поверхности стекла.

Из штрека летели камни, там что-то грохотало, трескалось, вспыхивало. Включенный нагрев вакуум-костюма очистил обзор, и Капитан смог увидеть окончание извержения своими глазами.

Облако перегретого пара вырвалось из чрева горы, застывая во внешней среде, охлажденной до минус 120 градусов Цельсия. Оранжево-красный дым густо валил из жерла тоннеля, обрамленного коричневыми потеками. Он плотной, густой массой садился на снег, окрашивая его во все оттенки розового и желтого. Картина была почти красивой. Джек поневоле залюбовался буйством солнечных красок в этом почти черно-белом мире.

Дистанционные анализаторы показали присутствие в воздухе огромного количества серы: атомарной, полимеризованной в длинные цепочки, связанной в смолоподобные органические соединения с азотом и углеродом. Эндфилд понял, что произошло.

На пути проходки попался пласт самородной серы. Силы древних катаклизмов спрессовали его до плотности основной породы, отчего он стал невидимым для глубинного радара. Струи мощной плазменной горелки испарили легкоплавкий неметалл, заставили кипеть, что и вызвало целую серию взрывов, когда базальт не смог больше удерживать напор раскаленных газов.

Даже беглый осмотр видеодатчиками малого летающего робота дал неутешительные результаты. В месте, где волновод-концентратор должен был иметь форму идеально ровной трубы, зиял широкий разлом. Его протяженность не определялась из-за непрозрачных для инфракрасных лучей потоков серных паров.

Разведчик лишь смог констатировать тот факт, что верхний свод обрушился на протяжении десятка метров. От разлома по стенам шли трещины, обозначенные рядами желто-коричневых сосулек, с которых продолжала капать расплавленная сера.

Эндфилд лишь устало выругался, принял летающую камеру на борт и направился домой – продолжать работы в шахте теперь бессмысленно. По крайней мере сегодня…

В лагере он с особой тщательностью проверил съестные запасы и обнаружил, что стенка контейнера № 4 дала трещину после схода лавины. Это было так же невозможно, как если бы толстенная стальная балка рухнула под тяжестью севшей на нее мухи. Полный недобрых предчувствий, Капитан вынес портативный анализатор и определил, что злополучный металлополевой гроб и все содержимое, вопреки маркировке, было изготовлено конфигураторами трофейного «Вепря» во время движения в туманности. Естественно, со всеми вытекающими из этого последствиями. Контейнер, стоявший рядом, хоть и остался цел, но был такой же фальшивкой.

Несколько минут Джек испытывал чувство кристально чистого, ничем не замутненного ужаса. Эндфилд вспомнил всех матерей, кроме божьей, пиная ни в чем не повинную железяку.

Капитан бесился минут пять, пока не осознал очевидную вещь – рукоприкладством тут вряд ли что исправишь. А следом пришло понимание того, что Катран неспроста выбрал именно это место. Скорее всего сам он не понимал, в чем тут дело, – кто-то подсказал ему, где запереть опального Капитана Электронную Отмычку.

Он вернулся в модуль, где к запахам нечищенного хлева добавилась вонь серосодержащей органики.

Комплект неприятностей был полным. Судьба сказала твердое «нет» его попытке взять верх над заблуждениями коллег-драконов.

Тут Капитан стал уверять себя, что на самом деле он зря прибедняется. Все кончится, стоит вызвать бывших товарищей, обьяснить ситуацию… Парни, конечно, засунули его на Бету, но морить голодом и травить наверняка не хотели. Разве что Катран, новый вождь и учитель повстанцев со своими шестерками.

Джек представил себе, как все может обернуться. Сигнал с просьбой о помощи получат в штабе «Свободных Драконов». Втихую отправят корабль с кем-нибудь из барбосни. Майор Задротов, наверное, с удовольствием выполнит эту миссию…

А после, для публики, с большой помпой проведут приготовления к спасательной экспедиции: отберут лучших, любовно подготовят технику, с бору по сосенке наберут полные боекомплекты для исправных крейсеров. А когда горящие желанием помочь спасатели прибудут на Бету, то не найдут ничего… Ну, может быть, давно остывшую яму… Отправив сигнал, он наверняка подпишет себе смертный приговор, – Катрану не нужны соперники.

Капитан досадливо покачал головой. «Ладно, – решил он. – Если не помогут сослуживцы, остается только Ника. Обращение к ней мучительно для его, Джека, гордости. Однако надо выжить».

Тут он вдруг подумал, что Джек Эндфилд по прозвищу Электронная Отмычка, строптивый и не слишком удачный клон, Живой Богине теперь не нужен. Зачем Нике чистить ему память, когда она сможет это сделать гораздо проще? Стоит немного подождать, когда к голодающему возлюбленному придет старушка с косой. И без помех забрать сущность, чтобы возродить в новом теле, проведя необходимую корректировку. Так можно экспериментировать до бесконечности, убирая одни качества и добавляя другие. «До каких пор?» – задал себе вопрос Эндфилд.

Ему стало страшно. Он представил, сколько, возможно, было воплощений, о которых он не мог помнить. И сколько еще будет?

Когда же она наконец поверит, что это существо – прежний Князь Князей? Только лучше, мудрее, безопасней.

Как долго бессмертная ведьма будет добиваться оптимального соотношения внутренней абсолютной управляемости и видимой брутальной мужественности?

«Да пока не надоест», – ответил Капитан сам себе. А потом добавил: – А не надоест теперь очень долго».

Перспектива опять и снова воплощаться в придуманных Управительницей Жизни телах и обстоятельствах заставила сердце бешено заколотиться от гнева, страха и отвращения. Приступ соматики продолжался слишком долго для человека, который считал, что умеет управлять своими эмоциями. Наконец Джек успокоился и стал уговаривать себя нырнуть в безмысленную глубину сна, обещая, что завтра он во всем разберется, придумает, как починить тоннель или вовсе обойтись без него.

Но Капитан не мог заснуть. Ночь заглядывала редкими светлячками звезд сквозь прозрачные блистеры верхнего обзора в пространство кабины. Временами далекие огоньки затмевались и снова вспыхивали, это означало, что над головой несутся рваные жгуты невидимых в темноте снежных зарядов. Эндфилд включил поляризационные ставни, убрал все огоньки на пульте и остался в абсолютной темноте.