– Хорошо, – отрывисто произнес он, – посмотрим, что можно сделать.

Оставьте все данные на этих парней. У вас с собой? Ну вот и прекрасно.

Оставьте. Я вам потом позвоню.

– Когда? – не унималась Марина, почувствовав, что благодаря ее последним словам дело сдвинулось с мертвой точки. – Когда позвоните?

– Завтра, – глухо ответил майор. – Послезавтра. Через неделю. Не знаю.

Когда что-нибудь придумаю. Ясно вам?

– Ясно, – отчеканила Марина, вставая. Теперь она возвышалась над сидящим за столом Вербиным. – Ясно, товарищ майор. Вы подумаете и что-нибудь решите.

Когда-нибудь. Только позвольте вам напомнить, что, пока мы думаем, пять девочек каждый вечер выходят на трассу, чтобы заработать деньги для двух подонков. И каждый вечер с ними может случиться что-нибудь страшное. До свидания.

Уже подходя к двери, Марина услышала, как в спину ей Вербин сказал:

– До свидания, товарищ старший лейтенант.

По имени назвать не захотел. И по фамилии не захотел, хотя наверняка запомнил. По званию – строго официально. Интересно, что это должно означать?

В этот вечер Марина пришла домой раньше обычного: после визита в «полицию нравов» нервы были на взводе и возвращаться в свое РУВД не хотелось. Если начальница завтра спросит, можно будет сказать, что очень долго решала вопрос – такое бывает.

По всей квартире горел свет – было зажжено все, что только можно, включая ночник на тумбочке. Артемка делал так всегда, когда сидел дома один, несмотря на все материнские увещевания. То, что из двух с половиной тысяч оклада платить еще и за свет, зажженный по всей квартире, невозможно, до ребенка не доходит.

«Может, и хорошо, что пока не доходит, – вяло подумала Марина, – ребенок все-таки. Успеет еще подумать об экономии…»

Она обошла обе комнаты, кухню и коридор, оставила свет только в той, где сидел Артемка. В этом году он оканчивал первый класс, а теперь столько задают на дом! Вот и сейчас мальчик сидел, низко склонив голову, чуть ли не положив щеку на тетрадь, и выводил какие-то каракули.

– Нельзя наклоняться так низко, – сказала Марина, подходя к нему, – глаза болеть будут, я же тебе сто раз говорила… Что ты пишешь? Неужели еще не сделал уроки?

Наблюдая, как сын выполняет домашнее задание, Марина каждый раз жалела его – он казался ей таким еще маленьким! И как только справляется в школе?

– Нам задали писать сочинение, мама, – важно заявил Артемка, радостно поднимая голову от тетради. – А я не знаю, что писать.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Сочинение? – переспросила Марина, по ходу разговора стаскивая с себя форменный китель и узкую юбку. – А вам не рано еще писать сочинения? Насколько я помню, сочинения задают только в старших классах.

– Да нет же, мама, – обиделся Артем, вскакивая из-за стола. – Ты ничего не понимаешь! Это самое настоящее сочинение – нам так и сказали. Мария Григорьевна задала – вот посмотри. Сочинение о том, как каждый проведет лето. Мария Григорьевна сказала, чтобы посоветовались с родителями и написали – по полстранички всего. Что мне написать?

И правда – а что ему написать? Куда поедет Артемка этим летом?

Никуда. Никуда он не поедет, будет все лето сидеть в городе.

Маринина мама умерла семь лет назад, как раз в год, когда родился Артем.

Не дожила до появления внука нескольких месяцев. Отца у Марины не было никогда, она даже помнила, как в детстве ее удивляло это слово. У подружек, у всех детей во дворе и в классе папы были – всякие разные, в том числе и плохие, а у нее не было никакого. Мужчина в доме – это как?

Они с матерью жили всегда вдвоем – до тех пор, пока Марина не вышла замуж.

Случилось это на первом курсе, когда Марина только поступила в педагогический институт. Она поспешила, это было ясно почти с самого начала. Наверное, если бы у нее был папа и она больше знала бы о мужчинах, о том, что такое полная семья, все вышло бы иначе. Тогда Марина могла бы критичнее оценивать будущего супруга, умела бы для себя самой формулировать требования к мужу и к будущей своей семье.

Но этого не было – детство вдвоем с матерью не прошло даром. Был сильный испуг стать такой же, как мама, – несчастной женщиной с неустроенной судьбой. И был сильный интерес к этим загадочным, можно сказать, неведомым существам – мужчинам. Мужчина – само слово звучало маняще и таинственно, было в нем что-то завораживающее, сладкое, пленительное. Мужчина – что это за зверь такой?

Наверное, ласковый и нежный, совсем как в названии известного фильма…

Вадик Макаров, бывший одноклассник, не был, конечно, зверем. Как не был он также ласковым и нежным. Правда, он был красивым, тут ничего не скажешь.

Красавец – этого не отнять. На него еще со школьных времен девчонки заглядывались. А когда среди других он начал отмечать Марину Карсавину, зависти подружек не было пределов.

А она? Она была счастлива. Это была первая любовь, причем счастливая, потому что закончилась браком, несмотря на всеобщие уверения в том, что ранние браки удачными не бывают.

Но кто так говорил? Так говорили родители с обеих сторон, учителя и вообще старшие товарищи. А разве они понимают что-нибудь в настоящих чувствах, в любви? Конечно нет, куда им…

Марина с Вадиком поженились, когда были на втором курсе: она в своем педагогическом, а он в железнодорожном. Была свадьба с обилием гостей, почти непосильная для бюджета двух семей, с обязательным фотографированием на память, с рестораном и оглушительным пением про то, что «обручальное кольцо – не простое украшение». Кто этого Не проходил? Куда ни кинь взгляд в разные концы нашей необъятной Родины – нет такого человека. На третьем курсе Марина родила сына. За три месяца до этого умерла мама, и Марина ужасно переживала, для нее это было сильным потрясением, которое передалось и ребенку.

Сначала это не было заметно, разве что Артемка плохо спал и часто просыпался с плачем, чем доводил Марину чуть ли не до нервного истощения: попробуйте вставать к младенцу и укачивать его по десять раз за ночь…

Потом болезнь стала прогрессировать, и исследование показало нарушение деятельности сосудов головного мозга.

– Вы нервничали во время беременности? – спросила врачиха у Марины, получив результаты томографических тестов. – Вот это и сказалось на ребенке.

Будем лечить.

Лечили исправно, но сколько нужно на это денег! Одни таблетки, помогающие при спазме сосудов мозга, стоят больше, чем две студенческие стипендии, вместе взятые. И это только за одну упаковку, а их нужно по десять на цикл.

Вот тут и начал сказываться характер Вадима. Молодой муж был всем хорош до тех пор, пока не начались реальные трудности. Нет, на словах он не отказывался помогать, но ничего не делал для этого. Наверное, Вадима можно понять: молодой человек, студент, он был абсолютно не готов к тому, чтобы принимать на себя ответственность, чтобы совершать какие-то серьезные поступки.