— Антипова тоже зовите, — прошу я душевно Алису. И пересев поближе к топам, спрашиваю тихо. — Схему распределения денежных потоков кто мне расскажет?

— А? — удивленно смотрит на меня Александра. Переводит взгляд на управляющего и, получив от него короткий кивок, придвигает к себе лист чистой бумаги и чертит на нем кружочки, стрелочки. Открывает тайны святая святых Пахомовского бизнеса.

За такие знания в случае чего оторвут голову. Но если жениться на Тайке…

«Твою мать! — раздраженно обрываю себя. Сосредотачиваюсь на белом листочке, испещренном рисунками и надписями. И обведя несколько сомнительных моментов, прошу.

— Здесь, здесь и здесь. Договоры, документы и реестры учета.

Совещание уже подходит к концу, когда в кабинет вваливается Антипов.

— Ковалев завтракал с какой-то парой. Мужик в возрасте и молодая девушка. Похожи на отца и дочь.

— Сейчас не угадаешь, — усмехается Александра.

Но Антипов, не обращая на нее внимания, продолжает.

— Под видом уборки мы осмотрелись в обоих номерах. Обнаружили следы крови на одной из курток и грязную обувь.

— Полицию вызвали? — устало вздыхаю я.

— Нет, — хмыкает недовольно Антипов и тут же получает поддержку от Семы.

— Ну, какая полиция, Сева? Сами разберемся. Штраф впаяем этим ребяткам. Виктор Николаевич не любит, когда тут мальчики по вызову появляются. Потом хлопот не оберешься.

— Я объяснюсь с ним, — рыкаю глухо. Внимательно смотрю в холеное мясистое лицо Семена. Замечаю румянец на щечках и немного обалдевший взгляд.

«Что-то ты темнишь, парень», — думаю, внимательно глядя в глаза управляющего.

— Ладно, вызывай полицию, Пал Андреич, — не выдерживает он моего молчаливого давления. — И приставь к этим перцам хвост. Когда они от нас съезжают?

— Завтра утром, вроде. Но от этих уродов можно всего ожидать.

— Могут поехать в город и не вернуться? — спрашиваю с горькой усмешкой.

— Вполне, — кивает Семен. — Особенно если рыло в пуху. У нас такие случаи бывали.

— Ладно, работайте, — отпускаю я топов. И как только они скрываются за дверью, снова оказываюсь около раздвижных панелей.

«Чем там занимается Тайка?» — этот вопрос мучил меня все совещание. Сначала вроде слышались шаги, а потом все стихло. Читает что-нибудь в телефоне или переписывается? Удрала обходными путями или придумывает планы мести?

Тихонечко развожу в стороны дубовые панели с инкрустацией и замираю на месте. На диване, постелив простынку и накрывшись пледом, спит, свернувшись калачиком, Таисия Пахомова. Рядом на стуле аккуратно сложена одежда. Форменные штаны, курточка и майка с логотипом отеля.

Снова, как дурак, пялюсь на любимую женщину. Даже представить боюсь, какая она там, под пледом. Голая или в трусиках?

Перед глазами уже бегут картинки. И я с трудом отметаю их прочь. Стоит только дать слабину, и у меня сорвет крышу. Запру кабинет к едреной фене и как зайчик прискачу под теплый Таечкин бок.

Делаю шаг назад, собираясь выйти и заняться делами, когда свернувшаяся в кокон Тайка поворачивается на спину. Вытаскивает руку в белой мужской рубашке и, распахнув глаза, смотрит на меня негодующе.

— Ну, какого… Гаранин? — спрашивает, садясь на диване.

— Не знал, что ты спишь, — бубню, входя в комнату.

«Уходи! — кричит внутренний голос. — Сейчас же уходи, Сева!»

Но фиг какая сила может оторвать меня от Таисии. Если я засыпаю, думая о ней, и, проснувшись, каждое утро желаю хорошего дня. Если в постели с другой всегда представляю рядом только ее. Хочу забыть, сменяя партнерш одну за другой, а не получается…

Кто-нибудь пробовал вылечиться от огнестрела в сердце? Когда почти в упор и наповал. Как жить, когда рана кровоточит? Нет, сейчас уже легче. Я могу дышать и даже отвлекаться на работу. Те же бабы, как легкая анестезия, помогают забыться. Но утром снова настигает неугасающая боль. Сука-любовь! Да ни к одной женщине я не испытывал ничего подобного. Даже к жене! Полина, мать вашу… отдельная статья на суде Всевышнего. Моя вечная кара и мое же искупление грехов. Каким нужно быть ушлепком, чтобы увести жену у родного брата? Хотя… не застань он нас на горячем и не сорвись из Москвы, фиг бы встретил Лану. А я бы тогда не познакомился с Таечкой. Все взаимосвязано, едрена кочерыжка!

— Ты чего тут застыл, как статуя? — фыркает Таисия, делая ударение на втором слоге и убирая назад прядь рыжих волос. — Ищите злоумышленников, Всеволод Юрьевич! А я никуда не сбегу, даю слово.

— Ищем, Таечка, — киваю я и, заслышав вопли сирены, подхожу к окну. Наблюдаю, как к входу подъезжает машина, и из нее лениво выходят двое мужчин.

«Нужно придать им ускорение, — думаю, стремительно выходя из комнаты отдыха. Краем глаза замечаю белую мужскую рубашку на Тайке.

Вероятно, Бриони или Армани… Видать, у Пахомова тут в шкафу болталась на всякий случай. Ловлю себя на мысли, что отдал бы многое, только бы Тайка просыпалась в моей рубашке и в моей постели.

— Оденься, — бросаю, чуть повернувшись. — Менты приехали…

— Папе это не понравится, — замечает она нехотя. Пялится на меня во все глаза и фыркает, когда я ловлю ее взгляд.

— Ты — идиот, Гаранин…

— Твой папа сейчас по Антарктидам шарится, а мне главное — понять, что вокруг тебя творится, дорогая! И если твоего Андюшу и его банду закроют хотя бы на семьдесят два часа, мне достаточно.

— Ну что ты мелешь? — вскидывается Таисия. Подтягивает ноги к груди и, обхватив их, замечает тоскливо. — Вот откуда ты взялся на мою голову, а? Какая нелегкая носит тебя за мной по пятам?

Я люблю тебя! Жить без тебя не могу, маленькая стерва! Все нервы мне вытрепала. Из спокойного и хладнокровного чувака превратила меня в гадского невротика!

Молчу, сцепив зубы. Никаких признаний. Только в сказках принцессы и солдаты живут счастливо. А в реальной жизни им лучше держаться подальше друг от друга.

— Ты все проспала, — хмыкаю упрямо. — Одевайся, малыш, и добрый дядя Сева объяснит тебе очевидные вещи.

— Придурок! — кричит она, кидая в меня подушку. — Ненавижу тебя!

«Я тоже тебя люблю, — усмехаюсь горестно. — Но я не для тебя, Таечка! Интересно, — думаю, сумрачно глядя на Алису, входящую в кабинет. Оценивающе гляжу на папки у нее в руках и горестно размышляю, сколько мне над ними корпеть. Александра, конечно, грамотный специалист. Но такая ошибка в расчетах свидетельствует о неправильно поставленном учете. Нет, не хочу я тут все менять. Но зацепиться я могу только за просьбу Пахомова. Только благодаря ей удастся оставаться рядом с Таечкой. А значит, придется долго и тщательно разбираться с документами.

«Девочка моя», — вздыхаю мысленно, когда она выходит из комнаты отдыха. Рабочие штаны и куртка. Раньше такие называли спецовкой. Темно-серая одежда оттеняет огненную шевелюру. Любая другая бы потерялась в этих заскорузлых шмотках. А Тайке все нипочем. Ее утонченной красоте ничего не может повредить.