— Ладно, спокойной ночи, — хмыкаю я недовольно и, улегшись в постель, стараюсь восстановить последовательность событий. Лег. Закрыл глаза. Стал засыпать. Почувствовал, как на меня катком накатывает оглушительный оргазм. И в последний момент сбежал с поля боя. Придурок! Во сне — ладно. А если наяву? И у Тайки не спросишь, что это за шуточки.

Леший тебя задери, девочка!

Прикрываю глаза, надеясь, что не пропорю матрас членом. Поспать бы… Но стоит мне только начать думать о проблемах, свалившихся на голову, как ко мне под бок приходит Тайка.

— Севочка, — шепчет, гладя по груди. Усаживается сверху, вбирая в себя часть меня. Начинает двигаться. Сначала медленно, а потом и быстрее. И я, обхватив ее бедра руками, задаю такт, доводя ее и себя до самого пика. Переворачиваю на спину, нависая. Ни с одной другой женщиной я не испытывал подобного.

— Таечка моя, — шепчу, чувствуя, как в глазах взрываются тысячи огней. Падаю сверху, прижимая девчонку к постели. — Моя. Только моя, — рычу ей в ухо. — Люблю тебя, моя сладкая…

Ночь переходит в утро, а мы все не можем насытиться друг другом.

— Сегодня суббота, — бурчит Тайка, устроившись у меня на груди. — Давай поспим еще. Потом закажем завтрак в номер и снова поваляемся.

— Отличный план, — соглашаюсь, целуя ее в висок. — Так бы и съел тебя…

— Спокойствие, Гаранин. Только спокойствие, — хихикает она, слегка прикусывая мою шею. И я уже собираюсь снова заняться любовью с самой желанной мне женщиной, когда айфон на тумбочке заходится дурниной. Тайка подхватывает трубку и, встав с кровати, начинает ходить из угла в угол.

— Да, папа. Все хорошо. Я в безопасности. С Севой. Он нас спас с Лилей… Нет, спала на диване… в его номере. Домой побоялись возвращаться. Тут все-таки охрана… На, это тебя, — протягивает мне трубку.

— Да, Виктор Николаевич, — бодро рапортую я. — Опасность миновала. Враг обезврежен.

— Проси награду, герой, — довольно хмыкает из Антарктиды Пахомов.

— Я хочу жениться на Таисии, — выпаливаю я на одном дыхании. — Я люблю ее, Виктор Николаевич.

— Ну, если она согласна, — вздыхает натужно Пахомов, — то я тут каким боком? Женитесь и размножайтесь!

Положив на комод трубку, весело смотрю на Тайку, стоящую у окна.

— Твой отец согласился, — замечаю радостно.

— А меня ты спросил?! — гневно кричит маленькая фурия. Да еще ногами топает. — Я хочу за тебя замуж? Что за дурацкое самомнение, Гаранин? Считаешь себя таким неотразимым?

— Тая, — в один момент оказываюсь рядом и, уперев руки в стену над головой вероломной девицы, не даю ей сдвинуться с места.

— А как же прошедшая ночь? — вздыхаю, не понимая, что все кончено. Пытаюсь унять ярость, клокочущую в груди. — Объясни идиоту, Таисия. Что это было?

— Основной инстинкт, Сева, — пытается вырваться она. — Мы чуть не погибли, и это как отдушина, благодарность.

— Стерва, — цежу сквозь зубы. Отхожу в сторону, боясь не совладать с собой. Сжимаю кулаки, еле сдерживаясь.

— Скажи, что пошутила, — огрызаюсь с надеждой.

— Нет, — мотает она головой. — Я использовала тебя. А замуж мне пока рано! Я еще погулять хочу. Посмотреть мир, покрутить романы…

Каждое слово бьет под дых. Что ж так больно, господи! Даже не ожидал. Как снаряд разрывается в сердце.

— Я тебя понял, — киваю устало. — Значит, свадьба отменяется. Сама с отцом объяснишься. Сделаем так. Тут я больше оставаться не намерен. Но и тебя не могу бросить. Если с тобой что случится, Света расстроится. Поэтому сегодня же вылетаем в Москву. Оттуда в Бордо. Доставлю тебя в дом деда. Пусть твои родственники сами тебя жизни учат.

— А ты?

— А я вернусь к своим обязанностям. У меня их целый вагон, Тая.

— «Верфи Гаранина» не могут без тебя обойтись? — замечает едко.

— Нет, — равнодушно мотаю головой. — Это исключено.

Выхожу на балкон. Закуриваю. Пытаюсь унять боль в груди.

Угораздило же меня влюбиться в избалованную девчонку, богатую наследницу. Таким все нипочем! Секс не пойми с кем, наркотики на вечеринках…

Вдыхаю едкий дым полными легкими и слышу, как сзади открывается дверь.

— Сева, прости, пожалуйста, — еле слышно бормочет Тайка. — Но я не могу выйти за тебя. Ты же любишь всех подряд. Ну, какой из тебя муж?

— Много ты понимаешь, — притягиваю ее рывком к себе. — Говори, — смотрю рассерженно. — Что это за номер ты вчера отколола? Где научилась таким фокусам?

— Я хотела как лучше. Думала, тебе понравится.

— Идиотка, — рыкаю я. — Распущенная маленькая дрянь…

— Это моя благодарность за спасение…

— Часто практикуешь, девочка? — бросаю зло. Возвращаюсь в номер и, схватив со стола электронный пропуск, направляюсь к двери.

— Я в бассейн. Вернусь через полчаса. Тебе хватит времени собраться. И чтобы без фокусов, поняла? — рявкаю сердито, всей душой желая поскорее очутиться на свежем воздухе. Подышать по старой славянской методике, стараясь хоть как-то облегчить ноющую боль.

Что же так тошно, господи!

Гребок… Еще один… Глубокий вздох, и снова ухожу под воду. Можно гонять по бассейну хоть целый день. Злость и обида не проходят. Твою ж дивизию, Тая!

Плыву к противоположному бортику и, вынырнув, поднимаю взгляд на официанта, застывшего рядом с подносиком. Наклоняется ко мне, всем своим видом показывая доброжелательность и заботу. Остервенело стаскиваю рюмку коньяка, одиноко стоящую на металлической поверхности. Проглатываю залпом и ныряю. Прохладная вода снова обволакивает разгоряченное тело. А по пищеводу распространяется приятное тепло. Зашибись, как здорово! Только так и можно плавать в дождь и жуткий холод. Пока я гребу к противоположному бортику, официант должен налить новую порцию, из одиноко стоящей на столике бутылки, и так же застыть в ожидании.

— Я смотрю, вы хорошо отдыхаете, Всеволод Юрьевич, — язвительно хмыкает Шурлик, то есть Александра. Финансовый директор гребаного Пахомовского бизнеса стоит у самой кромки воды. Красный зонтик скрывает ехидную улыбочку. Зато ножки в красных туфельках говорят о многом. Дамочка готова к бою. — Горе какое-то заливаете?

— Нет, — улыбаюсь ей, как звезда экрана. — Снимаю стресс. Очень хорошо помогает. Попробуйте!

— Да у меня стрессов не бывает, — поджимает губки Александра. — И здоровья на такую процедуру не хватит.

— Шурлик, — хмыкаю, выпивая на глазах у ехидны очередную рюмку. — Ну, ты красава! Железобетон! У тебя поперли тридцать лямов, а ты даже не поморщилась. Может, знаешь, кто? Или в доле, куколка?

— Да как вы смеете! — рыкает она, направляясь к зданию отеля. — Кто ты вообще такой? Тоже мне, принц датский!