class="p1">Сказал как накаркал. Не прошло и пяти минут, из роддома позвонили, сообщили, что состояние Свиридовой ухудшилось. Фёдор быстренько принял холодный душ, чтобы взбодриться, собрался и поехал на работу.

Он не знал, что Лариса долго стояла у окна, смотрела ему вслед и думала о своей неудавшейся жизни.

* * *

Как только Фёдор вошёл в здание роддома, ему навстречу кинулись обе дочери Свиридовой. А её муж так и остался стоять у окна, опершись о подоконник руками и опустив голову. Фёдор понимал, насколько они все напуганы, но то, что услышал от одной из дочерей пациентки, просто не укладывалось в голове.

— Фёдор Сергеевич, как могло случиться, что состояние мамы ухудшилось и дело даже до реанимации дошло, и как смеет реаниматолог говорить, что её состояние критически тяжёлое? Я этого так не оставлю! Ведь всё было нормально.

— Я понимаю, что вы расстроены и не можете реально оценивать ситуацию, — как можно спокойней ответил Фёдор, хотя внутри всё клокотало. — Нормально, — он голосом подчеркнул это слово, — с вашей мамой было тогда, когда она рожала вас. Или вы не в курсе, что на гемодиализе она была и до этой беременности? Ситуация тяжёлая, никаких гарантий я вам дать не могу, но я постараюсь сделать всё, что от меня зависит. Разрешите пройти и заняться вашей мамой.

— Вы собираетесь оперировать?

— Скорей всего. Послушайте, Ольга, чтобы ответить на ваши вопросы, я должен располагать достаточной информацией, а у меня её пока нет. — С этими словами он отодвинул старшую дочь Свиридовой и поднялся по лестнице.

Времени на раздумья не было, а потому, переодевшись в медицинский костюм, Фёдор поднялся в реанимацию. Выслушав по дороге к палате Свиридовой доклад анестезиолога, он распорядился готовить операционную и вызывать детских реаниматологов. У дверей палаты глубоко вдохнул, выдохнул и вошёл в затемнённое помещение.

— Фёдор Сергеевич, — услышал он слабый голос женщины, — как же я вам рада. Думала, не дождусь, а чтобы кто другой оперировал — не хотела. Вы помните, о чём мы с вами договаривались? В приоритете — ребёнок.

— Я всё помню, Ксения Леонидовна, но очень рассчитываю, что вы поможете мне и вашему Мишеньке, ему нужна мама. — Он взял руку пациентки и слегка пожал. — Встретимся в операционной.

Операцию проводили под общим наркозом. С таким заболеванием сердца было слишком опасно использовать обычную спинальную анестезию. Ребёнка весом девятьсот двадцать грамм Фёдор достал на четвёртой минуте и передал неонатолагам. Малыш закричал, что не могло не радовать… А дальше начался ад: массивное маточное кровотечение, перевязка восходящих ветвей маточных артерий, круглых и собственных связок яичников с обеих сторон, внутренних подвздошных артерий с обеих сторон, и когда с кровотечением удалось справиться, у Свиридовой остановилось сердце…

На ватных ногах Фёдор шёл по коридору в сторону ординаторской. В мыслях крутились события последних часов. Где он ошибся? Ответа не было. Да и ошибся ли? Надеяться на чудо было глупостью, и чуда не произошло.

Теперь надо собраться с силами и сообщить родственникам. Кто бы знал, чего это ему стоит. Как объяснить, что он не виноват… Хотя виноват. Виноват в том, что был слишком самонадеян, проникся проблемами пациентки, душой к ней привязался…

Фёдор остановился и прислонился спиной к холодной стене. Надо взять себя в руки и поговорить с дочерьми и мужем Свиридовой.

Вдох-выдох, пара глотков ледяной воды из диспенсера, спокойное выражение лица, и постараться, чтобы голос не выдавал истинных чувств. Фёдор взял себя в руки, понимая, что как бы ни было ему тяжело — семье Свиридовых в разы тяжелее. Понимая, что долго в собранном состоянии пробыть не получится, он торопливо вышел из ординаторской.

Часть 7

Часть 7

Лара закрыла дверь за мужем, подошла к окну своей спальни и смотрела вслед отъезжающему автомобилю, пока тот не скрылся из вида. В эти минуты она злилась на Фёдора. Неужели нельзя было отказаться, или отправить женщину к другому врачу! Да и пациентка вызывала злость. Какого чёрта взрослая, больная не только соматически, но и на всю голову тётка не подумала о предохранении, не сделала аборт в конце концов, ведь здорового ребёнка не будет… Если он вообще выживет, как и его безмозглая мамаша. Только Федю подставила…

Машина мужа исчезла в арке, а взгляд переместился на шикарный букет, стоявший в вазе на прикроватной тумбочке. Тот самый букет, который преподнёс ей Игорь. Зачем она забрала его домой, ведь можно было оставить на работе?..

Просто цветы оказались слишком хороши, да и Лариса так давно не получала вот таких знаков внимания… А вот о том, что Игорь придёт на приём и заметит отсутствие букета в кабинете, она не подумала. Нехорошо это, расценит по-своему, воспримет, как что-то выходящее за рамки отношений врач — пациент, решит, что добился того, чего хотел. Хотя его ухаживания не вызывали у неё отторжения, скорее, были приятны. С другой стороны, почему бы не замутить с ним… К тому же, по большому счёту, он и не пациент вовсе. Да и нормального, чувственного секса у неё не было так давно… Нет, научный руководитель в счёт не шёл, это другое — чисто физиология без душевной составляющей. Так, суррогат для расслабления. Как говорится, на безрыбье… Игорь же вполне себе мог оказаться тем самым, с кем почувствуешь себя желанной и ведомой, ведь он лидер наверняка во всём и в постели тоже. Конечно, хотелось бы эту самую постель разделить с мужем, но, увы…

Мысли унесли Ларису в прошлое. Вспомнилось, каким шоком для неё самой оказалась нежданная-негаданная беременность. И всё так не вовремя и не к месту. Впереди защита, а бурный роман с пилотом гражданской авиации, длившийся почти три года, закончился. Лопнул, как мыльный пузырь. Мужик женатым оказался, да тут ещё тёща его с разборками приехала, не поленилась. Своего руководителя в роли мужа Лара никогда не рассматривала. Прерывать же беременность, когда самой под тридцать, она тоже не хотела. Да и остепениться давно пора было, а тут ребёнок — чем не повод…

Вот и позвонила Феде в Москву, сообщила, что их ночь в гостинице, после которой прошло уже два месяца, дала свои плоды. Хотя на тот момент она совсем не была уверена, что отец её ребёнка — Рябина.

Вспомнила растерянность в голосе потенциального отца. Ещё бы, все его планы на аспирантуру летели в тартарары.

Фёдор приехал сразу, буквально на следующий день, сделал предложение, заявление в ЗАГС подали… И всё было бы хорошо,