Потом бросил еще один взгляд, уже нервный. А потом еще один — и каждый раз, когда он смотрел на меня, накал страстей в его игре явно шел на спад.

— Да что не так⁈ — не выдержал Нокс в конце концов, опуская телефон и глядя на меня. — В чем дело⁈ Ты меня нервируешь!

— Да я вот смотрю на тебя и думаю, — начал я, — ты же отлично стреляешь, черт побери. А вместо того, чтобы продолжать заниматься этим, ты в игры играешь. Заменяешь одно другим?

— Может быть. — Нокс вздохнул и заблокировал телефон. — Стрелять реально прикольно, но кто же мне позволит заниматься этим столько, сколько я захочу? Маноматы нам дают только на занятиях, а из обычного огнестрела у меня так круто не получается стрелять — я пробовал. Не знаю почему так.

Я вспомнил, насколько тяжелым и неудобным после маномата кажется обычный огнестрел и у меня чуть не вырвалось, что я знаю. Это все равно что после легкого певучего лука взять в руки тяжеленный и громоздкий арбалет. Да — в чем-то он превосходит более легкого собрата, но, проклятье, ты вообще не думаешь о его преимуществах, когда настает пора держать его на весу, чтобы прицелиться!

— А что, если я скажу тебе, что у меня есть к тебе… особое, скажем так, предложение? И оно касается стрельбы.

— Поподробнее, пожалуйста. — Нокс приподнялся на локтях. — Начало заманчивое. Так-то звучит интересненько.

— Если интересненько, то иди за мной. — Я поднялся с кровати и направился к выходу. — Будет еще интереснее.

— Куда? Скоро отбой же!

— Так тебе интересно или нет? — Я остановился у двери. — Если нет, то оставайся, конечно. Я никого не заставляю.

Нокс несколько секунд колебался, глядя то за окно, где уже сгустились плотные сумерки, то на меня, и в конце концов принял решение. Спрыгнул с кровати, сразу в кроссовки, и через секунду оказался рядом со мной.

— Я не пожалею об этом? — с подозрением глядя на меня, спросил он. — А то мало ли что ты задумал. Не хотелось бы пожалеть, что связался.

— А это зависит от того, как ты себя проявишь, — ухмыльнулся я. — Так что идем.

Быстрыми шагами мы преодолели весь коридор до лестницы и тихо, не вызывая лифт, спустились в фойе. Нокс все это время серьёзно нервничал, постоянно оглядывался, будто боялся, что мы делаем что-то противозаконное, поэтому пришлось его успокоить:

— Не переживай, все будет нормально. Ничего страшного в этом нет.

— Ага, а если нас застукают? — Нокс нервно посмотрел на телефон. — Времени-то уже! Ночь на дворе!

— Ну и что, даже если застукают, — я ухмыльнулся, — доверься мне.

Мы вышли из здания, и Нокс окончательно потерял душевное спокойствие — настолько ему было неловко нарушать правила Академии.

А ведь он совсем недавно предлагал влезть на какой-то там склад забытых вещей, на котором нас явно никто не ждал!

Хотя его тоже можно было понять. Для него Академия — это единственный способ свалить от своих родителей, которые постоянно пытаются сделать из него того, кем не стали они сами. Вылепить из него, так сказать, лучшую версию самих себя.

А его бунтарский молодой дух протестует даже не столько против этого, сколько априори против всего, что несет в себе хотя бы оттенок влияния взрослых на жизнь ребенка. Нокс хочет сам проложить свою дорогу в жизни, и, если эта дорога приведет его к славе или хотя бы к чему-то значительному — это будет вообще прекрасно.

И это превосходное желание.

Чуть ли не лучшее, а, может, и лучшее из всех, что только может испытывать человек. Точно такое же двигало когда-то и мной… до тех пор, пока его не сменили слепая ярость и жажда мести. Но у меня, в отличие от Нокса, не было никого, кто указал бы мне правильную дверь, за которой начнется его желанный путь.

А у Нокса был я.

Мы прошли по дорожкам Академии, слабо освещенным тусклыми дежурными фонарями, и свернули к площадке тренировки манового контроля.

Купол, который прикрывал эту площадку, как мне рассказал директор, в отличие от всех остальных, закрывал ее не только от всех цветов маны, но и от физических объектов, которые студенты могли бы случайно поднять с земли в процессе урока, вытащить друг у друга из карманов или вообще создать с нуля. Именно поэтому эта площадка подходила для моей задумки просто идеально.

Возле площадки нас уже ждал сам директор, и Нокс при виде него буквально слился с окружающей тьмой, моментально исчезнув из конуса света, падающего от уличного фонаря.

Он и до этого шел в полуприседе, постоянно оглядываясь и держа ухо востро, а тут и вовсе — умудрился исчезнуть буквально у меня из-под носа! Просто раз — и растворился во тьме, будто какое-то заклинание применил! Чудеса, да и только!

Виктор громко прочистил горло и звучно проговорил:

— Сент Маннер, не прячьтесь! Я знаю, что вы здесь, и ничего не имею против! Не переживайте, никакого выговора не будет! Можете быть спокойны!

— Нет, не верю, — упрямо раздалось откуда-то справа. — Здесь какой-то подвох. Слишком всё… странно.

Конечно же, я легко бы обнаружил его, наколдовав себе аналог прибора ночного видения или даже просто вторым слоем магического зрения, но не стал.

Мне нравилось осознавать, что выбранный мной человек помимо навыка, за который я его и выбрал, как оказывается, обладает и еще одним — не менее интересным. А это точно могло пригодиться в будущем.

— Выходи, Нокс, — подбодрил я его. — Директор ничего не сделает. Мало того — он все это и организовал. Ну, в смысле, организовал я, но с его помощью. Так что всё в порядке.

— Если что, я с тобой разговаривать не буду, до конца месяца… нет, до конца года, — предупредил Нокс и будто бы из ниоткуда появился рядом со мной.

— Переживу. — Я улыбнулся. — Даже, скорее, скажу — ну наконец-то!

— Эй, это обидно! — Нокс насупился, но уже через секунду задумчиво склонил голову к плечу. — Хотя и справедливо…

Мы оба подошли к директору.

Он был в хорошем расположении духа и улыбался. К тому же, директор знал, для чего мы сюда сегодня пришли, поэтому был рад помочь.

Виктор внимательно посмотрел на меня, затем — на Нокса и единственное, что сказал, это:

— Марк, вы уверены?

— Конечно. — Я внимательно посмотрел ему в глаза. — На данный момент у меня банально нет других кандидатур, так что уверенность равна ста процентам.

— В чем уверен? — Нокс с беспокойством посмотрел на меня. — Что происходит? Для чего ты меня сюда привёл? Как я понимаю, это что-то важное?

Вместо ответа директор вытянул вперед обе руки, и в них заклубился белый туман. Секунда — и туман вытянулся в два длинных бесформенных облака, которые быстро приобрели граненые очертания и превратились… в два маномата!

— Хплрпруц… — пропыхтел Нокс, глядя попеременно то на них, то на меня. — Это… то, о чем я подумал⁈ Серьёзно? Это они, или у меня обман зрения?

— Это маноматы, — назидательно сказал я, беря один из них в руки. — А о чем ты там подумал, я не знаю.

— Хп… — еще раз выдохнул Нокс, беря второе оружие в руки и благоговейно оглядывая его. — Как приятно держать его в руках… настоящее удовольствие.

— Правила такие. — Я вошел на территорию площадки, держа маномат под батарею и стволом вниз — чтобы точно не произошло ни единого выстрела. — Перестреляешь меня — получишь возможно стрелять практически в неограниченных объемах.

— Это еще как? — подозрительно покосился Нокс. — Как это вообще возможно?

— Всё, что касается возможности, оставь мне. Я тебе ее организую, — заверил я. — Только одно условие.

— М-м? И что требуется?

— В этот раз мишени будут не статичные, — ухмыльнулся я и через плечо Нокса посмотрел на Виктора. — Директор?

Виктор улыбнулся, кивнул и взмахом рук создал несколько черных фантомов, которые уже с пяти метров легко могли сойти за фигуры троттлистов. Издалека так вообще очень даже похожи.

— Ах да, и еще кое-что… — Я взял маномат за рукоять и развернулся, прижимая приклад к плечу. — Противники в этот раз тоже будут пытаться тебя атаковать. Если доберутся до тебя — ты проиграл.

— А ты? — ревниво спросил Нокс, беря свое оружие наизготовку.

— И я, стало быть, тоже, — кивнул я. — Начали!

Директор постарался на славу и маны потратил приличное количество.

На место каждых двух фантомов, которых мы отстрелили, приходили три новых, и они постоянно пытались добраться до нас, коснуться своими призрачными руками, объявляя конец игры.

Но ни один из нас не позволял им этого сделать, даже наоборот — периодически приходилось подшагнуть вперед, чтобы избежать атаки