— Но на диване — то и был Марс! Он там живёт под диванной подушкой. Ракета села, я вылез и пошёл лечить марсиан. Они бегали туда-сюда и плакали. Хорошо, что у меня было много печенья. Я крошил его на кусочки и немножко поливал майонезом. А потом пришла Мама и сказала, чтобы Павлик шёл в угол, а я на ёлку. Но в углу тоже планеты есть. Может, завтра слетаем…

«Как хорошо, что на нашей ёлке есть Пластилиновый Ослик! — говорили игрушки. — И как плохо тем ёлкам, у которых Ослика нет…»

Разноцветный Попугай соглашался со всеми. Он давно уже не задавал свой глупый вопрос, а играл то в марсиан, то в пингвинов. В дружной игре неважно, кто откуда. Да и играть куда интереснее, чем спорить.

Когда Большой Красный Шар с белой снежинкой на боку спал, ему снилось детство.

Ему снилось, что он совсем крошечный шарик, который лежит на полке и ждёт Маму. А рядом, подумать только, сто, а может, двести братьев-близнецов. Таких же красных, таких же блестящих, с такой же белой снежинкой на боку.

Посмотришь направо — как в зеркале сам себя увидишь, посмотришь налево — то же самое. Чуть дальше — фонарики и снежинки. Внизу — мишки стеклянные. Много-много. На верхней полке — картонные игрушки, пакеты конфетти и ватные Деды Морозы. А уж совсем вверху, почти под потолком — бумажные гирлянды и флажки.

И все шепчутся.

Шепчутся о том, что ждут по-ку-па-те-ля.

Какое волшебное слово!

Продавщица с короной Снегурочки на голове покупателей не ждёт. Она от них устала.

К полкам подходят усатые и бородатые дяденьки, бабушки, укутанные в платки, и тётеньки, которые почему-то всегда торопятся, — это большие покупатели.

Продавщица говорит: «Все цены перед вами», а ещё: «Вас много, а я одна».

Красный Шар соглашается. Игрушек очень много. И каждый день становится всё больше и больше. Картонные коробки с новичками стоят на полу. Новички упакованы, ещё спят и ни о чём не волнуются.

А каково тем, кто не спит?

На стене большой плакат с румяным Дедом Морозом, который подмигивает и хохочет. Тут же написано: «До Нового года осталось 10 дней». Картонки с цифрами меняет продавщица, вставляя их в кармашек. Эти зазнайки — картонки ни с кем не разговаривают. Они ведь не продаются, а работают в магазине.

— Что будет, если нас не купят до Нового года? — спрашивает Медвежонок.

— Спрячут в коробку и отвезут на склад, — отвечает дорогая Гирлянда.

Она гордится тем, что стоит дорого и её уже несколько лет возят туда и обратно.

Ох! Красному Шару не видно свою цену, но он надеется, что его заберут домой, где пахнет ёлкой, а не лохматой пылью. Он успокаивает Медвежонка… Медвежат покупают хорошо. Их любят маленькие покупатели, а они, как известно, САМЫЕ ГЛАВНЫЕ ПОКУПАТЕЛИ!

Большие всегда спрашивают:

— Что тебе нравится?

И поднимают маленьких повыше! Девочки в капорах и мальчики в ушанках внимательно рассматривают игрушки, а игрушки во все глаза смотрят на них.

И кому-то везёт! Кого-то осторожно берёт продавщица и ловко заворачивает в бумагу. Если купили сразу несколько игрушек, их складывают в коробку с нарисованными снежинками. Внутри — облака ваты. Опускают туда игрушки, и те утопают в пушистости — ах! У этих везунчиков рот до ушей, так и сияют, гордые и счастливые, пока их не накроют крышкой. Но и под крышкой они, конечно же, сияют. Ещё бы! Домой поехали!

Красный Шар всё не покупали, и он с тоской считал картонные дни в кармашке… А когда настало тридцать первое декабря и на полках почти не осталось игрушек, дорогая Гирлянда захихикала, что теперь уже никого не купят, и ёлки не будет, и нарисованный Дед Мороз никогда не станет настоящим.

— Так даже лучше! — уверяла Гирлянда. — Сплю сколько хочу. Лампочками не мигаю. Никто не дёргает за провода, не волочит по полу, не разматывает!

И тут пришла тётенька в очках. Сначала всем показалось, что она одна. Но когда тётенька спросила: «Что тебе нравится?» — из-под прилавка показался красный пушистый помпон.

А потом шапочка, серые глаза и курносый нос. А ещё чудо-косы с белыми бантами! Это уж, когда тётенька приподняла девочку повыше.

Все игрушки замерли от такой красоты. Даже картонка-зазнайка ахнула и прошептала, что это, верно, сама Снегурочка!

А девочка сказала:

— Мама! Я хочу Большой Красный Шар с белой снежинкой на боку!

— Пятнадцать копеек, — ответила продавщица и осторожно сняла с полки Шар, который считал себя маленьким.

Его завернули в шуршащую бумагу, но даже сквозь неё он чувствовал тёплые руки девочки. «Никакая она не Снегурочка…» — пробормотал он, забывая от счастья, что в руках людей нужно молчать.

Шли год за годом, ёлка за ёлкой. Каких только не было: низкие и высокие, пушистые и не очень, с длинными и короткими иголками, кривые и стройные. Однажды даже привезли ель с дуплом. Туда девочка прятала конфеты и мандарины — кормила дерево.

Она становилась всё выше и выше и скоро стала сама надевать звезду на макушки меняющихся ёлок.

И сама девочка менялась. Волосы из белокурых стали русыми, косы остригли, на носу появились очки, но ладони её оставались такими же тёплыми. И не было большего счастья, чем лежать в них! В эти минуты Шар снова чувствовал себя маленьким и шептал: «Никакая она не Снегурочка…»

На ёлке было две Стеклянных Кошки, но они так далеко друг от друга жили, что почти не виделись.

Только ночью, когда люди спят, а игрушки могут бегать по веткам, Кошки шли друг к дружке поболтать и… поплакать.

— Я скучаю по тебе! — говорила Стеклянная Кошка по имени Нюша.

— Я тоже… — кивала Люша.

Все вокруг веселились, прыгая и улюлюкая, Гирлянда мигала, Матрёшка плясала, Клоун играл на гармошке. А Стеклянные Кошки сидели рядышком и вздыхали.

— Я весь день думаю о тебе! — утирая хвостиком слёзы, шептала Нюша.

— Ага… — кивала Люша и тёрла глаза лапками.

— Кошки! — подбегал к ним Щенок Тявка. — Айда на качели!

— Не мешай! Мы грустим! — отворачивалась Нюша.

— Эй, чего расселись? — кричал им Снеговик. — Бежим смотреть, как кувыркается Снежинка!