случай на озере, заставляя мгновенно покраснеть. Она и в самом деле чуть не отдалась ему. Впервые потеряла над собой контроль! И если бы проклятую метку вновь не обожгло, а в сердце, затуманенном страстью, не возник дикий природный страх, побуждающий к бегству, покоиться ей в снежном гробу. Такого предательства дражайший супруг точно простить не смог бы.

Но, раздери её гарпия, мысль окончательно и бесповоротно отвратить от себя мужа только подливала масла в огонь! Может, проклятый демон это и имел в виду? Не случайно же на её пути вдруг оказался этот Этьен! А что, если именно измена, совершённая в порыве чувств, и разрушит клеймо? Сомнения вновь охватила её. Уж слишком это было просто!

Вернувшись в хижину, Нэйдж развела огонь и, поставив котелок, начала изучать содержимое банок. Знакомых круп не было, и в итоге она засыпала ту, чей запах показался более приятным. Спустя четверть часа её скромный обед приготовился, и Нэйдж, усевшись за стол, с жадностью набросилась на получившуюся похлёбку. Вкус лишь отчасти оправдал ожидания: Походная еда уже давно не привлекала. Любовь к изысканным блюдам, прекрасным платьям и удобствам давала о себе знать. Потому, насытив желудок и помыв посуду, она вновь вышла из хижины.

Долго искать дорогу не пришлось. Буквально в двух длинах дракона просёлочной полузаросшей тропы обнаружился хорошо наезженный тракт. Нэйдж не терпелось отправиться в путь, но день клонился к закату, и она всё же решила задержаться в хижине на ночь. Впрочем, ей удалось провести время с пользой. Натаскав побольше воды, она стёрла с себя въевшуюся грязь и даже вымыла волосы. А когда совсем стемнело, устало устроилась на лежанке и вскоре заснула.

Невнятная тревога просачивалась сквозь видения. Ей снились обожжённые почерневшие горы и пересохшие реки. Даже привычные чахлые кусты стояли, обращённые в блёклое хмурое небо чёрными пиками-стволами. Здесь будто бы произошла какая-то катастрофа. Тишина давила на уши. Ни птицы, ни назойливо жужжащего насекомого. Никого и ничего, только выжженный горный массив и горстка пепла. Нэйдж беспокойно бродила по горам, пока не вышла к знакомой долине, где оборотни-отщепенцы решили устроить лагерь. Местность, укрытая со всех сторон высокими скалами, к удивлению, почти не пострадала. Лишь искрящийся прежде водопад превратился из струящегося потока в печальные капли, срывающиеся с выступа и разбивающийся о плоские камни. Но, как и в прошлый раз находящиеся здесь в зверином обличии оборотни накинулись на неё. Вот только теперь они не желали её схватить, а гнали прочь из долины. И она неслась от них, подгоняемая грозным рыком. И всё казалось настолько реальным, что, проснувшись, Нэйдж ещё долго не могла отдышаться.

Сразу после завтрака она собрала себе в дорогу нехитрый скарб, позволяющий худо-бедно остановиться на ночёвку под открытым небом, и направилась на поиски какого-нибудь поселения.

Разглядывая нарядные леса, Нэйдж какое-то время наслаждалась прогулкой. Ухабистая дорога тянулась через устремляющиеся вдаль поля с пожухлой травой, сменяющиеся стройными рядами трепещущих осин. Плотной алой стеной стоял орешник, пряча от любопытных глаз окрашенную охрой листву вековых дубов и золотистые клёны. Лес дышал благодатью умиротворения и яркими ароматами осени. Однако, не прошло и двух часов, как Нэйдж пожалела о своей горячности. Лесные пейзажи утомили, а по пути не встретилось ни постоялого двора, ни деревеньки. Ноги, не успевшие толком отдохнуть, ужасно устали. Едва волоча их, она упрямо шагала по дороге, от души кляня дражайшего супруга, догадавшегося отправить её в неведомую дыру. Вот не мог подобрать место потеплее и более людное? Ну и что с того, что у неё с собой ни гроша? Она же волшебница, всегда найдёт, чем отплатить!

Едва сумерки начали сгущаться, Нэйдж неохотно сошла с тропы и принялась осматривать окрестности в поисках удобной стоянки для ночлега. Она пробегала почти до темноты, когда всё же решилась остановиться на небольшой опушке неподалёку от просеки. Натаскав хвороста, Нэйдж разожгла костёр, вылила в котелок оставшуюся воду и принялась устраивать себе постель из мягкого мха, истрёпанного одеяла и парусины. Просматривая скромные запасы, она с раздражением поняла, что больше дня в этих лесах не продержится. Охотиться она не умела, а знакомых ягод или кореньев ей так и не попалось.

— Если завтра до обеда так и не встречу людей, пойду обратно, — проворчала Нэйдж, тщетно пытаясь поудобнее устроиться на влажном мху.

Сон всё не шёл. В голове роились бесчисленные мысли, не дающие покоя. Нэйдж упрекала себя за лень и безалаберность. И почему она не догадалась изучить карты мира? В доме Торика была шикарная библиотека, в которой всего хватало с лихвой! Но… разве думала она, что придётся задержаться в этом убогом мире⁈

«Что ни страна, то какой-то ужас! — ворочаясь, кряхтела Нэйдж. — В одной только голые скалы, в другой одни леса!»

Уже после восхода желтобрюхой луны её, наконец, сморило. Сон был чутким и беспокойным, наполненный смутными тревогами. Стоило только поблизости с писком пробежать мыши, ухнуть в лесу сове или же ветру пройтись по листве, как Нэйдж вздрагивала и открывала глаза. Во всяком случае, ей так казалось. Минутное забытье тут же прерывалось бесчисленными шорохами и шуршанием. А вскоре и вовсе возникло пугающее чувство, будто из-за кустов кто-то смотрит на неё. Но сколько бы не вглядывалась Нэйдж в темноту леса, она никого не замечала. Однако тревога нарастала. И, услышав в очередной раз призрачный шелест, она лишь слегка разлепила веки и тут же встретилась взглядом с горящими жёлтыми глазами. Крик ужаса застыл в горле. Глаза смотрели, не моргая. Во внезапно воцарившейся тишине леса вдруг стало отчётливо слышно неровное дыхание зверя, а затем раздался оглушающий вой! Оборотень! Этот тот треклятый вожак, которого она унизила своей победой! Он пришёл отомстить, и сейчас разорвёт её на части! Сердце сжалось, пропустив удар, тело сковало страхом, так что невозможно было пошевелиться. В голове только паника. Нэйдж будто и позабыла, что умела колдовать. Жуткий волк, приближающийся мягкими едва слышными шагами, словно загипнотизировал её, заставив замереть на месте и терпеливо ждать чудовищной участи. До ноздрей донеслось смрадное дыхание, а мягкая шерсть коснулась обнажённой кожи руки. Голова зверя нависла над ней, и вот уже капля тёплой вонючей слюны потянулась к лицу. Мысленно вскричав, Нэйдж внезапно очнулась и… тут же уставилась в янтарные глаза. Они не горели огнём, но напугали ничуть не меньше. Швырнув в зверя заклятьем, Нэйдж услышала жалобный скулёж, а затем и заливистый лай. Собака! Это всего лишь собака! Уже в следующий миг Нэйдж испытала настоящее облегчение, заслышав топот сапог.