готовы — прослушивали эфир по захваченным милицейским рациям. Удалось только вывести заложников из травматологического корпуса, но в главный корпус, где было большинство пленников, спецназ войти не смог. На открытом участке между травматологическим и главным корпусами погибли трое офицеров. Приказ о штурме уходящей в Чечню колонны так и не был отдан — Басаев и его подельники растворились в Чечне, принесли впоследствии много зла. В Беслане все тоже пошло криво. В физкультурном зале внезапно раздались взрывы, заложники начали разбегаться, а террористы по ним стрелять. Спецназу пришлось штурмовать что называется «с колес». Да еще по заминированной территории, с заложниками в окнах и дверях. Какой-то умник распорядился стрелять только одинчными — это при том, что у боевиков были оборудованы пулеметные точки, работал снайперы. Тогда то лейтенант Туркин и совершил свой подвиг. Накрыл телом гранату, которую террорист бросил в большую группу заложников.

Лица свотовцев посмурнели, похоже они не были готовы к такой речи. А бравурных спичей и не будет.

— Мне очень помогает книга одного японского самурая — продолжил я — Хагакурэ называется. Сокрытые в листве. Периодически я ее перечитываю.

Блум с Уайтом переглянулись. Не ждали, что спецназовец будет задвигать аудитории про книги.

— Там много всякой японской средневековой ерунды, про правила, бусидо и прочее. Но есть и дельные мысли. Вот самая главная — избавившись от страха перед смертью, человек может жить «полной» жизнью. Имеет значение не сама смерть, а решимость умереть. Если каждое утро просыпаешься с мыслью, что сегодня твой последний день — то тогда сможешь свернуть горы.

Народ слушал внимательно, пара человек достали блокноты и что-то записали. Наверное, название книги.

— Хм… подполковник! — Блум не выдержал — Спасибо за вашу речь, это было впечатляюще. Нам есть всем о чем подумать. А сейчас, давайте пройдем на стадион.

* * *

Американская «показуха» была очень похоже на ту, что мы устраивали несколько месяцев назад на конференции в Нью-Йорке. Высокие чины сидят на трибунах, на поле построен макет здания без крыши, «спецназ освобождает заложников». Ну что сказать? Штурмовать калифорнийские свотовцы научились и без нас. Щит, таран, передвижение змейкой — переняли все, что мы показывали. Была пара снайперов на соседней трибуне, корректировщик. Вот так раскрывай все секреты — переймут.

Меня познакомили с мэром Мердоком — пузатым живчиком с начесом на появляющейся лысине. Тот долго тряс руку, распинался, как он рад, что теперь в городе есть собственный спецназ, сходу заявил, что против войны во Вьетнаме и вообще многие левые взгляды ему близки по жизни. Окружающие полицейские, слушая все это, морщились, но молчали. А тоже молчал, больше офигивая, что мэр задвигает про свои взгляды вот так, сходу, незнакомому практически человеку при всем честном народе. Похоже ему шепнули, что приехали люди из Союза — вот он и выдал нам шоу. Причем ему еще и плевать на федералов — его «начальство» — это городские избиратели. А они тут, в Калифорнии, многие тоже из леваков. Особенно, угнетаемое цветное население.

Парадокс состоял в том, что местный спецназ как раз натаскивают в основном против них. Первые «клиенты» — это бунтующие негры, банды латиносов… Интересно, сами свотовцы это понимают или нет?

После того, как показательные выступления спецназа и… мэра были закончены, мы переместились обратно в главное здание академии. Местный «актовый зал» был полон — пришли преподаватели, курсанты… Только вот шефа полиции ЛА не было.

— А где ваше самое главное начальство? — поинтересовался я у Блума, заходя на сцену.

— Он сегодня не смог — приедет завтра на ваши выступления.

К нам подошли Гейтс и Уайт. Закинулись жвачкой — начали двигать челюстями. Простой тут народ, без затей. Большинство полицейских — армейские дембели, многие успели пострелять в джунглях на другой половине земного шарика. Может даже и в нас с Незлобным. Я заметил, что один из курсантов в зале — с большим старым ожогом на щеке и шее. Явно военного происхождения.

— Нам бы завтра показать вам кое-что новое — подмигнул полицейским я — Но нужен фасад какого-нибудь здание с парой окон, который не жалко. Этот подходит.

Свотовцы переглянулись.

— А что планируется? — первым нарушил молчание Гейтс.

— Штурм через окна.

— Ого! Тогда конечно, все организуем!

Гейтс с Уайтом расселись позади мэра и его свиты, мне предложили двинуть еще одну речь. Посоветовали не стесняться в замечаниях по увиденному. Дескать, обмен опытом и все такое.

Делать было нечего — устроил «разбор полетов». Указал на слабое действие светошумовых гранат — на самом деле эта проблема на старте была и у «Грома», потом покритиковал шлемы свотовцев. Это были обычные армейские шлемы армии США, для спецназа они не подходят. Объяснил почему. Наконец, дошел до языка жестов. Часто вслух переговариваться в помещениях, которые соседствуют рядом с захваченными террористами не получится — надо иметь что-то в запасе. Для американцев это было в новинку, посыпались вопросы. Пришлось вызвать громовцев на сцену, показывать вживую. Получился прямо натуральный театр — поднимаю кулак над головой. Незлобин отзывается — Прикрывай. Круг пальцем над головой и тут же ладонь вниз — громовцы присаживаются на корточки. Огонек выдает: «Занять позицию, пригнуться!». И так десять разных сигналов подряд. Громовцы оказываются на высоте — язык жестов знают все, никто не лажает.

Наша синхронность — производит впечатление. Сыпется новая порция вопросов, отвечаю максимально полно, ничего не скрывая. На самом деле кое-что я все-таки не рассказываю. В первую очередь тему прослушки и догляд мини-камерами. В Балашихе мы над этим плотно работали, но во-первых, на показухах не принято такое демонстрировать — это не броско и не цепляет. Во-вторых, не все секреты надо знать американцам.

После языка жестов, я озвучиваю цели прибытия в ЛА. Помимо обмена опытом — это найм сотрудников для отряда Земля. Описываю его цели и задачи, озвучиваю зарплаты и компенсации. Лица начальства вытягиваются, свотовцы открывают рты.

— Это в два раза больше, чем получаю я — не выдерживает белобрысый полицейский в первом ряду — А что с проживанием?

— По началу в казармах, потом будут коттеджи — отвечаю я — Не хочу никого переманивать через голову шефа полиции Лос-Анджелеса, поэтому найм только с письменной