–А по поводу той партии наркотика, что девушка ввезла из-за границы, удалось что-то выяснить?

–Нет, возможно, она предназначалась для личного пользования – как бы банально это ни звучало. Но мы не исключаем и той версии, что у нее был заказчик.

–А о ее связи с Лаурюсом вы что-нибудь узнали?– задал очередной вопрос Конрауд.– Я собираюсь зайти к ее родственникам – может, есть что им передать?

–Я буду держать их в курсе,– устало вздохнула Марта.– Они звонят сюда беспрерывно.

Выключив мотор, Конрауд направился к дому. На пороге появился дедушка Данни, который пригласил его войти. Выглядел мужчина так, будто постарел на несколько лет. Его жена сидела в гостиной у стола, на котором были веером разложены фотографии из находившегося тут же семейного альбома. На снимках были изображены дочь и внучка пожилой пары. Многие из них были сделаны во время домашних праздников – дней рождения или Рождества – а также в зарубежных поездках, в копенгагенском парке Тиволи или на фоне Эйфелевой башни. Стоя на почтительном расстоянии, Конрауд переводил взгляд с одной фотографии на другую. На некоторых из них мать держала на руках маленькую Данни, и они обе счастливо улыбались.

Убитые горем супруги попросили Конрауда поподробнее рассказать о том, как он обнаружил девушку. Все еще глядя на снимки, он заговорил, подбирая слова так, чтобы хоть немного утешить пожилых людей: насколько он мог судить, смерть Данни не была мучительной – их внучка выглядела так, будто уснула и больше не проснулась. А на ее лице застыло умиротворенное выражение.

–Марта – та, что ведет расследование,– вам, конечно, говорила, что этот Лаурюс уже попадал в поле зрения полиции. Хулиган он известный…– продолжил Конрауд, не углубляясь в подробности о похождениях молодого человека.

–Это не он с Данни такое сотворил?

–Полиция считает, что она превысила дозу наркотика,– покачал головой Конрауд.– По крайней мере предварительная версия такая.

–Не понимаю,– произнесла женщина.– Она же вечно боялась всяких иголок – даже прививки не хотела делать.

–Видимо, когда человек пристрастился к наркотикам, ему уже никакие иголки не страшны,– заметил ее муж.

Они продолжили задавать Конрауду вопросы, на которые он, как мог, отвечал, но в конце концов все же отослал их к Марте, порекомендовав не опускать рук и периодически звонить в полицию, требуя более тщательного расследования.

В определенный момент у Конрауда иссякли слова, и он лихорадочно думал, как бы поделикатнее распрощаться с пожилыми людьми, которые находились в плену воспоминаний о своих дочери и внучке. Когда подходящая фраза уже готова была сорваться с его губ, в дверь позвонили. Мужчина вышел в прихожую, откуда послышались приглушенные приветствия, а потом в его сопровождении в гостиной появилась пара, которая выглядела несколько моложе хозяев дома. Оказалось, что это брат мужчины со своей подругой. Поздоровавшись с ним, Конрауд поспешил сообщить, что ему пора.

–Спасибо вам за помощь,– поблагодарил его дедушка погибшей.– Это тот самый Конрауд, что обнаружил нашу Данни,– добавил он, обращаясь к своему брату.

–Так вы полицейский?– спросил тот.

–Он муж Эртны, хотя ты ее, наверно, не помнишь. Она работала врачом, как и ты. В Национальной клинике в Фоссвогюре, верно?– перевел он взгляд на Конрауда, который кивнул.

–Как же не помнить – помню. Мы ведь были коллеги,– отреагировал мужчина.– Ваша жена умерла несколько лет назад, не правда ли?

–Да, у нее был рак,– подтвердил Конрауд, не испытывая никакого желания продолжать этот разговор.

–Эта ужасная болезнь, как лотерея,– вмешалась подруга врача, всем видом пытаясь донести мысль о том, что пути господни неисповедимы.– Не угадаешь, кто станет ее жертвой.

Вернувшись домой, Конрауд позвонил Эйглоу, но та не ответила. Тогда он решил допить оставшееся с предыдущего вечера вино и за этим занятием размышлял о своем разговоре с бывшим полицейским. На дне бокала оставалось всего несколько капель, когда зазвонил телефон, на экране которого высветилось имя Эйглоу.

–Ты звонил?– сказала она, едва Конрауд ответил.

–Да,– подтвердил он.– По поводу той девочки, о которой ты вчера рассказывала.

–А что такое?

–Тебе о ней что-нибудь известно? Кто она? То есть кем она была?.. Ну, она, должно быть, умерла… раз уж… если уж она тебе явилась?

–Но ты же в этом совершенно не разбираешься. Ты что же, звонил, чтобы посмеяться надо мной?

–Да нет,– Конрауд уже жалел, что заинтересовался этой историей.– Ну что ты! У меня просто появились кое-какие сомнения, но…

–Чего же ты хочешь?

–Ты говорила, что видела девочку, которая была расстроена из-за того, что не могла отыскать свою куклу.

–Верно.

–А ты слышала о происшествии на Тьёднине?

–О каком происшествии?

–В озере утонула девочка,– объяснил Конрауд, припоминая детали, рассказанные ему Паульми.– Это случилось в шестьдесят первом году. Девочке было двенадцать лет. Предположительно она уронила в воду свою куклу и попыталась ее достать, но утонула. Однако воочию этого никто не видел. Там проходил какой-то человек… Алло?.. Эйглоу?..

Из трубки донесся треск, и Конрауд предположил, что телефон выпал у нее из рук.

Лаурюс Хинрикссон как сквозь землю провалился. Его родственники давно перестали им интересоваться и понятия не имели, где он пропадает последние полгода. Родители Лаурюса были в разводе и между собой не общались. Еще у него было два брата, которые вели вполне достойную жизнь и знать ничего не хотели о Лаурюсе. Один из них, являвшийся совладельцем шиномонтажной мастерской, сообщил полиции, что в последний раз говорил со своим непутевым братом больше года назад, и тот, как всегда, был на мели. Лаурюс попросил у него в долг, клянясь, что вернет деньги через пару дней, но получил отказ. Назвав его «безнадежным случаем», брат пояснил, что давно перестал внимать нытью Лаурюса, поскольку тот и так был должен ему крупную сумму, которую он уже отчаялся когда-нибудь с него взыскать. Информация, полученная от другого брата, была примерно такой же: Лаурюс неоднократно обивал его порог, пытаясь выманить у него денег. В последний раз Лаурюс приходил к нему полтора года назад, но брат дал ему от ворот поворот и попросил больше никогда его не беспокоить. Оба брата подозревали, что деньги, которые у них так настойчиво клянчил Лаурюс, шли прямиком в карман к наркодилерам.

С Данни братья были не знакомы и даже никогда о ней не слышали. Как и мать Лаурюса, которая понятия не имела, что ее сын встречался с девушкой, и была жутко удивлена, узнав, что ее труп обнаружили у него в комнате. Она даже не предполагала, где обитал Лаурюс, и несколько раз переспрашивала о его отношениях с той девушкой и о том, как она погибла. Мать работала кассиром в супермаркете «Нетто» иодалживать деньги Лаурюсу у нее не было никакой возможности, о чем она и сообщила полицейскому, который в беседе с ней поинтересовался, не выпрашивал ли сын в долг и у нее, как у своих братьев. Ее мизерной зарплаты едва хватало на то, чтобы рассчитаться за аренду клетушки, которую она называла домом, поэтому Лаурюсу поживиться у нее было абсолютно нечем. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, женщина неофициально подрабатывала уборщицей, чего совершенно не стеснялась. Полицейский понимающе кивал головой – он тоже не гнушался халтурить на стройке в свободное от основной работы время, поскольку лишняя крона никому не помешает. Делиться этими подробностями с матерью Лаурюса он, разумеется, не стал.