– Вот что меня интересует – почему Витунов, довольно опытный… купец, вдруг так неэффективно просадил оборотный капитал на этих магазинах?

– Это объясняется, – медленно, чуть опустив голову проговорил Прорвич-старший, – особенностями развития торговли в нашем славном отечестве. В последние годы, в поисках долговременных связей, многие… купцы двинулись в сторону провинции. Что бы не писали всякие маркетологи, там есть деньги, к тому же, покупать одежду люди будут всегда. Поэтому Витунов попытался обойти посредников, которые возникают при торговле с провинцией через «челноков». Понимаете, кто-то привозит какое-то шмотье в Россию, кто-то переправляет его на рынок, кто-то держит сам рынок и накладывает свои местные… поборы. Вот их всех он и попытался обойти. В целом, идея правильная, она неизбежно сработала бы, будь у него больше времени. Или больше денег.

– Это я понимаю. Я не понимаю почему он так… увлекся, что позволил себе лишиться собственных оборотных средств?

– Витунов играет ва-банк. В его положении это более естественно, чем, скажем, в нашем. – Он поднял голову и посмотрел на сына. – К тому же, ему повезло в самом начале. Торгуя «секонд-хендом», он вложил в них с самого начала довольно большие суммы, наладил перевод безналичной валюты в легко возвращаемые деньги за продажу своего тряпья тут, в России… И «проскочил» тот момент, когда следовало бы притормозить. Думаю, он рассчитывал на курсовой рост доллара, за который покупал товар там, а когда этот рост стал замедляться, и динамика доходов упала, он уже не мог, просто не имел такой возможности – приостановить эти вложения в свои торговые дома.

– Кроме того, – вмешался Велч Прорвич, – он рассчитывал, что его схема банковских наворотов за перевод безнала в нал будет выгодна постоянно. Сейчас эти операции перехватывают банкиры, и ему вместо дохода приходится за эти операции платить… Кстати, разрабатывая провинцию, он надеялся, что там в банках сидят более… умеренные люди. К сожалению, получилось наоборот, расценки там выше. К тому же, и распыление средств приносит свои убытки. Это главная причина, почему в провинции пока не заработали торговцы из центра.

Стерх посмотрел на Прорвичей, он не заметил, что склонил голову на бок, словно старательный ученик на лекции по непонятному предмету. Это заставило Прорвича-старшего раздвинуть губы в подобие улыбки. Он продолжил, посмотрев на папку в руках Стерха:

– Я подозреваю, что о фирме Витунова вы информированы достаточно. А знаете ли что-нибудь о моей ситуации?

Стерх посмотрел ему прямо в глаза и тоже улыбнулся. На самом деле в метро он просмотрел информацию о Прорвичах, и осознал, что их положение тоже не внушает доверия, скажем, в долговременной перспективе. Они слишком положились на западный опыт продаж, полагая, раз люди в России имеют белый цвет кожи, то ничем не отличаются от европейцев. А они отличались, и каталожные распродажи оказались у нас гораздо дороже, чем они планировали. К тому же, судя по всему, их предприятие упустило время. Чтобы вклиниться во все более конкурентную торговлю одеждой, приходилось все больше платить. И уже сейчас, чтобы повторить попытку Витунова с постройкой магазинчиков и перекупкой прилавков, следовало запустить в дело такие суммы, каких не было, пожалуй, ни у Прорвичей, ни у Витунова, ни скорее всего, у них всех, включая поляка.

Согласно полученным от «Метрополиса» сведеньям, доходы им давала только торговля кожей и дубленками, и то, конкуренция со стороны челноков турецкого и греческого направления все усиливалась. Это значило, что Прорвичам следовало или менять стратегию, может быть, на более удачную, как пытался сделать Витунов, или искать другой сектор приложения активности.

Он ничего не ответил, это было излишним. Даже глупо, потому что разговорившийся человек, слушающий самого себя, неизбежно расскажет больше, чем хочет. А Прорвич-пэр именно разговорился, сейчас это ему нравилось, он был, так сказать, в ударе…

И вдруг Прорвич-старший тяжело поднялся со своего стула. Он отказывался говорить о своей фирме, он просто решил оставить все, как есть. Стерх его недооценил, и весьма изрядно. Впрочем, для самого оговариваемого дела это значения не имело, просто любопытство взыграло… Но как взыграло, так и «завязло».

– Что же, – прогудел главный тут начальник, – принимайтесь за дело, молодой человек.

Стерх поглядывал на Велча, ему показалось, что свое любопытство он сможет удовлетворить через младшего начальника, то есть, он продолжал размышлять… А вот Вика улыбнулась, она не желала подыгрывать Прорвичу-старшему, и это не потребовало от нее даже особенного напряжения.

– Мы еще не оговорили наших условий, – сказала она ровным голосом.

– Каковы же они? – поинтересовался Прорвич-пэр уже в дверях кабинета.

– Выплата нам четырехсот двадцати долларов невозвращаемого гонорара, – холодно проговорила Вика. – Из расчета сорока долларов ежедневно для господина Стерха, и двадцати долларов моего участия, при расчете, что работа должна быть проделана в течение недели. Если и после этого вы захотите продолжать расследование, то цена за каждый последующий день упадет на треть, до сорока долларов ежедневно за нас обоих.

Прорвич-старший посмотрел на Вику, чуть прищурившись, и проговорил с очевидной иронией в голосе.

– Полагаю, что за названный вами гонорар господин Стерх должен работать целый год.

– Не совсем вас понимаю, – нахмурилась Вика.

– Ладно, скажу откровенней, – решил Прорвич-пэр. – Послушайте меня, девушка, за названную вами сумму я могу выписать целый отряд пинкертонов из Нью-Йорка, и даже еще на чай для них останется.

– Конечно, – Вика встала, одернула юбку, подхватила свой портфельчик, – вам этого никто запретить не может. Особенно, если вы найдете пинкертонов, который хотя бы на десять процентов знают Москву, как мы.

С этими словами она легко зашагала к двери, даже не повернувшись в сторону Прорвича-младшего. Стерх чуть развел руками и поднялся.

– Минуточку, – почти возопил Велч, сделал жест, словно мановением руки пытался удержать Вику на месте, и посмотрел на отца.

Тот нахмурился, потом вздохнул и отчетливо крякнул.

– Ладно… Разумеется, я хотел бы, чтобы вы на меня работали… Знаете, у вас недурная школа. Вы не работали в какой-нибудь… более разносторонней фирме?

– Как вы уже, наверное, поняли, основную часть… ремесла принял на себя в нашей фирме господин Стерх.

Стерх выслушал эту реплику Вики с тайным потрясением. Но сдержался, повернулся к Прорвичам, кивнул и стал ждать, потому что была их очередь реагировать.

– В ментуре? – спросил Прорвич-младший. – Или… в бурении?

– В прокуратуре, – ровно ответил Стерх.

– А потом вас выгнали?

– Сам уволился, – ответил Стерх. – В восемьдесят девятом. Тогда разгоняли многие команды.

– Мне показалось, – медленно и нехотя признал Прорвич-старший, – вы на самом деле профессиональны. Но вот цена…