— Да, давайте. Кофе я теперь и сам себе сварю. Надо же как-то осваиваться с этой техникой…

— А что же вы лично? Надо было прислать вашу девчонку.

— Уборщица выходит на работу к открытию.

— Ну так договоритесь, чтобы с утра забирала заказ. Уверена, она согласится, ей деньги не лишние.

— Подумаю над этим.

— Прекрасно. Вот ваш лимонад и пирог. Выпечку я для вас подготовила, а всё остальное пока в кузове у вон того мужчины, — Мадам Пирожок показала на пожилого водителя, неторопливо поедающего гамбургер за столиком у окна. — Можете к нему и подсесть, свободных столиков нет, самый наплыв.

— Можно? — спросил я шофёра.

— Садитесь, конечно, — кивнул тот и, отложив надкушенный бутерброд, принялся вытирать руки и подбородок от майонеза. — Всегда рад. С моей работой редко людей видишь, всё больше дорогу. Вот, разве что в кафе с кем поболтать.

— Попутчиков не берёте?

— Иногда. Сейчас мало кто ездит автостопом, а те, кто ездит, чаще всего чертовски странные ребята. Многие боятся, но я беру.

— Почему?

— Во-первых, скучно. Во-вторых, а что мне терять? Трак старый, я старый, ни семьи, ни детей, ни денег, ни перспектив, ни фига. Однажды ночью меня хватит инфаркт за рулём, и мою фуру найдут утром кверху колёсами в каком-нибудь кювете.

— Зато, наверное, много всего видите, города, пейзажи… — ответил я из вежливости. Мне хотелось, чтобы водитель прекратил трепаться, доел уже свой бутерброд и подал машину на разгрузку.

— Да куда там, — вздохнул тот, — катаюсь по кругу, как дитё на карусельках. Сейчас одно выгрузят, другое загрузят, и я поеду. Буду ехать, ехать, ехать… По дороге есть терминал, там подкинут попутный груз, потом ещё ночь в дороге и окажусь я где?

— Где?

— Вот в этом самом кафе.

— Но вы же из него выехали?

— В этом-то и фокус, — вздохнул шофёр. – Сколько бы ни ехал, а приезжаешь всегда туда же. Впрочем, тут отличные гамбургеры, а ежевичный пирог — это вообще нечто. Что ещё нужно такому старому пню, как я?

н засунул в рот остатки бургера и запил его кофе.

— Да, уж, непростая у вас работа.

— Дело привычки. Конечно, иногда хочется увидеть что-то новое, но, с другой стороны, таких старичков, как мы с моим Петером, на другие маршруты не нанимают. Петер, — пояснил он, — это мой грузовик. Peterbilt. Триста пятьдесят первая модель, сейчас таких уже не делают. Жрёт много, выхлоп может закоптить Луну, особенно на длинных спусках, когда насос перекачивает… Но я и сам давно устарел, мы друг к другу привыкли. Так и сдохнем вместе однажды, колёсами в ночное небо…

«Или вылетев на встречку и собрав урожай мятого железа с людьми», — подумал я про себя, но ничего не сказал.

— Пора мне на разгрузку загонять. Заждались уж, поди.

— Счастливо.

Водитель ушёл, а я подумал, что зря таких допускают к работе без медобследования. Вот сбрендит этот дедок окончательно, а под задницей — десяток тонн. Нехорошо.

***

Кеги с пивом, ящики с бутылками, коробки с салфетками, банки с моющими средствами, упаковки со снеками, пакеты кофе — я не был уверен, что всё это заказывал. Похоже, Мадам Пирожок лучше знает, что нужно бару, и проявила инициативу. Она вышла и торжественно водрузила сверху бумажные пакеты с ещё горячими пирогами.

— Вот, теперь, кажется, всё, — женщина удовлетворённо посмотрела на полную с верхом тележку. — Пожалуй, правильно вы сами пришли, девочке было бы тяжеловато. Но это в первый раз, дальше будете добирать по чуть-чуть, так что не стесняйтесь её загружать, ей полезно. От дурных мыслей.

— Она и так довольно… целеустремлённая барышня. Не знаете, зачем ей деньги?

— Знаю, — сказала серьёзно Мадам Пирожок, — но вам ведь на самом деле ничуть не интересно. А для поддержания разговора лишнее. Сама расскажет, если захочет.

Мне должно было бы стать неловко от такого поворота в разговоре, но способность испытывать неловкость я давно утратил.

— Сколько я вам должен?

— Вот список, — женщина подсунула под пакет с пирожками листок. — Обычно мы рассчитываемся в конце недели, но вы можете выбрать свой график, как вам удобнее. Небольшой кредит допустим, но не увлекайтесь, у меня не банк. Старайтесь не создавать кассовых разрывов. Вы же не очень сведущи в бухгалтерии, я права?

— Увы, всегда был предельно далёк от коммерции, — признался я, — дальше просто некуда. Но принцип знаю: купить дешевле, продать дороже. Звучит несложно.

— В этом есть свои нюансы, — улыбнулась она. — Но ничего страшного, бар вполне прибыльный, если не запускать дела. Не озолотит, но и в долги не вгонит. Старайтесь не создавать тут долгов, Роберт, вы же знаете, как это опасно?

— Знаю, как никто, — кивнул я.

— Ничуть не сомневалась. Тогда, до полуночи. Удачного дня.

— И вам.

— О, у меня каждый день удачный! — улыбнулась Мадам Пирожок и вернулась в кафе.

Докатив тележку до бара и разгрузив в подсобку, взмок на жаре и перепачкался, пришлось идти в душ. Выйдя из него в одном полотенце, дошлёпал мокрыми ногами в спальню, открыл платяной шкаф и застыл в недоумении. Одежда, которую я вчера засунул в мешок и вынес в кладовку, снова висит на вешалке. От неё всё так же пахнет крепким табаком и дешёвым одеколоном.

Мешок оказался пустым, так что я принёс его в комнату и снова набил рубашками и джинсами, освобождая место. Вернул в кладовку, пожал плечами и спустился вниз.

По залу задумчиво бродит беловолосая девушка с «Полароидом». Неужели я не закрыл дверь?

— Я подожду тут подружку, ладно?

Посмотрел на часы. До прихода Швабры минут пятнадцать. Ничего себе время летит! Казалось, что ещё утро, а уже скоро открываться пора…

— Жди, — ответил я лаконично.

Достав из холодильника формы для льда, выколотил готовый лёд в контейнер, налил воды и поставил обратно.

— Удобнее использовать лёдогенератор, — сказала девушка нейтральным тоном. — Формы — это на случай, если сломается. Он часто ломается, но вчера как раз починили.

— Ничего я вчера не чинил.

— А я разве сказала, что вы? Вон