От такого вопроса Черри просто опешила, хотя истинная причина ее смущения заключалась в том, что она играла в теннис всего пару раз в жизни — в колледже, очень плохонько, вместо физкультуры, да и то очень быстро бросила ходить в эту секцию.

А Рик, не дожидаясь ответа, сообщил:

— В общем, если ты в четверг утром свободна, то тогда встречаемся, скажем, в десять. Пойдет?

Черри без раздумий согласилась, и Рик объяснил ей, куда прийти. Инстинктивно Черри никому не стала говорить об этом — не хотела оказаться в центре сплетен, — но даже сейчас, трясясь в вагоне метро в сторону Манхэттена, она не могла избавиться от ощущения, что, встречаясь тайком с Риком, она так или иначе рискует своей репутацией. Мысли ее неотступно крутились вокруг Меган, ее бывшей подружки, с которой они снимали жилье, и вокруг парня Меган Джейсона и той жуткой заварухи, кончившейся тем, что Черри вышвырнули из квартиры. С Риком, конечно, ситуация была совершенно иная. Однако желательно, чтобы Грейс ничего не знала. Во всяком случае, пока.

И вообще, скорее всего Рик искал себе партнера для игры в теннис, не более того. Будь это как-то связано с чувствами, он пригласил бы ее не на корт, а в ресторан поужинать. И что он подумает, когда обнаружит, что она совсем не умеет играть в теннис? Это после того, как она, промолчав, уверила его в обратном. Ой, и что теперь будет?.. Черри печально вздохнула.

Теннисный клуб располагался под мостом Куинсборо и сверху выглядел как большой белый тент. Черри осталась ждать перед входом, как они договорились. Она приехала на пять минут раньше. Солнце уже шпарило вовсю, даже пот стал проступать на спине. В душе она надеялась, что Рик не придет. Уж очень не хотелось ей, чтобы он увидел ее вспотевшей на корте. Она вообще всегда жутко потела — учитель физкультуры мистер Франклин даже называл ее «мокрицей».

Вскоре появился Рик — в шортах хаки и красной рубашке-поло с короткими рукавами. Высокий, широкоплечий, мускулистый — словом, атлет, да и только. Завидев ее, он заулыбался, и нервозность Черри как рукой сняло — девушка впервые видела его улыбку, и она произвела мощный эффект. Улыбался он очень симпатично, особенно сразили Черри веселые морщинки вокруг глаз Рика.

— Ну что, попинаем мячик? — сказал Рик вместо приветствия.

— Но только я должна вас предупредить: я не больно-то хорошо играю.

— Ну да, все так говорят. — Он открыл перед ней дверь и снова улыбнулся. — Так что меня не проведешь.

Внутри было восемь земляных кортов, повсюду летали салатовые мячики. Отовсюду доносились пружинящие удары ракеток, поскрипывание спортивных туфель. Похоже, Черри была тут единственной женщиной.

Когда она переоделась и вышла на корт, Рик в белых шортах и в белой рубашечке уже перебрасывался мячами с каким-то мужиком.

— Эй, Бордо, ничего, если я сыграну коротенькую партеечку? — крикнул ей он.

— Ну да, конечно, — ответила Черри с некоторой долей облегчения, хотя и почувствовала себя немного уязвленной таким пренебрежением.

Тот мужчина был заметно старше и имел изрядное пузцо, но играл со знанием дела, и Черри догадалась, что эта парочка сводит какие-то старые счеты.

Она присела на один из складных стульчиков под оградительной сеткой и стала наблюдать за игрой. У Рика при подаче задралась рубашка, и Черри увидела его торс. Волосатый живот приятно поразил ее — она не могла оторвать от доктора глаз. Особенно ей нравились его ноги с переливающимися мышцами. А икры! Такие раздутые, словно внутри теннисные мячи. Играл он с азартом, восхищавшим Черри даже больше, чем его атлетическое сложение. Время от времени он поглядывал на Черри — видно, желал убедиться, что она наблюдает за ним. Черри понимала, что он красуется перед ней. Он посылал такие мощные закрученные мячи, что за ними трудно было даже уследить взглядом.

С громким гортанным звуком Рик отправил последний мяч через сетку, и игра закончилась.

— Ну-у… Это нечестно, док! — сказал Рику его потерпевший поражение противник, тяжело дыша и обливаясь потом так, как Черри даже и не снилось. — Меня отвлекала эта очаровательная леди.

— Ты меня недооценил, Томас, — сказал Рик, пожимая ему руку. Сам он почти не вспотел. — Спасибо, что помог мне показать себя во всей красе.

— Да, но я отыграюсь.

— И так ты говоришь каждый раз. — Потом Рик повернулся к Черри: — Я лодыжку чуть вывихнул, так что давай-ка переодеваться. Поедем лучше пообедаем. Французскую кухню любишь?

— Конечно, — ответила Черри. Как, впрочем, ответила бы на любой его вопрос. На самом деле с французской кухней она была совсем незнакома. Во всяком случае, с той, которую, по всей видимости, имел в виду Рик.

— Тогда я быстренько приму душ, а ты жди меня снаружи. Ладно?

— Ладно.

Они разошлись по раздевалкам. Черри пыталась представить себе Рика, стоящего под струями воды в душе. Выйдя из клуба, она ждала его на тротуаре теперь уже с нетерпением.

Через несколько минут он появился — свежий, холеный, сверкающий. Поднял свою мощную ручищу и остановил такси. Сказал, что знает отличный французский ресторанчик всего в нескольких кварталах от больницы.

В такси, склонившись к ней поближе и уперев локоть в колено, он сказал:

— Ну? Расскажи-ка мне что-нибудь о себе. — Он произнес это с видом завоевателя, ждущего своей награды за утреннюю победу на корте.

— А что вы хотите про меня знать? — спросила Черри, нервно хихикнув. Она чувствовала себя неуютно — ведь ей не удалось так же расслабиться физически, как Рику, у которого до сих пор еще розовели щеки.

— Ну, например, что тебе больше всего не нравится в твоей работе.

— Что мне больше всего не нравится?

— Да. Что? Помимо опорожнения уток и суден и общения с идиотами вроде меня.

Черри рассмеялась:

— Больше всего мне не нравится, что у нас не хватает персонала. Пациентов много, а нас мало.

Рик усмехнулся:

— Да, таких, как ты, мало.

Черри покраснела.

— А вам что больше всего не нравится?

— Мне не нравятся ленивые медсестры.

Черри до того растерялась, что не могла произнести ни слова. А Рик расхохотался, словно давая понять, что это была шутка, и вокруг глаз его снова запрыгали веселые морщинки, а Черри заметила, какие у него крепкие белые зубы. Она тоже рассмеялась, так, правда, и не поняв, кого он имел в виду. Может, ее? Или так сострил по поводу собственной репутации ленивца? А может, намекал на историю с Грейс и катетерами, хотя уж кого-кого, а Грейс, по сравнению с другими сестрами в отделении, ну никак нельзя было упрекнуть в лености, таковым себя показал как раз сам Рик.

«Вот пусть только попробует сказать что-нибудь плохое про Грейс, я ему тогда пощечину закачу», — мысленно поклялась Черри.