— Отец офицер? — догадался пограничник.

— Так точно.

— Фамилия знакомая. Ты, часом, не тот Ермолов, который нашего пограничника спас во время «афганца»? Про вас с товарищем ещё «Комсомолка» писала.

— Это он, — сказал Петров.

— Что ж, — козырнул офицер, возвращая документы. — Прими мою благодарность и счастливого пути.

— Спасибо, — сказал я.

Наряд пошёл дальше по вагону.

— А что за гудок был недавно? — спросил я. — Длинный такой. Разбудил меня.

— Не знаю, — пожал плечами Петров.

— И я не знаю, — сказал Боширов.

— На этом месте в шестьдесят четвёртом году крушение поезда было, — объяснила Любовь Михайловна. — Речка Кушка размыла по весне насыпь… Машинисты вовремя заметили, экстренно затормозили. Сами погибли, но людей спасли. С тех пор каждый раз здесь дают гудок.

— Достойно, — сказал Петров.

Я проснулся в пять утра. Оделся, слез с полки, сходи в туалет, умылся и почистил зубы. За окном уже рассвело. Поезд, не торопясь, шёл вдоль шоссейной дороги. За дорогой тянулись уже знакомые рыжие сопки. Справа, вдали, показались первые строения. За ними, на сопках, я различил «Алёшу» — памятник советскому воину и, чуть дальше, Крест. Это была Кушка.

Сладкое чувство возвращения домой медленно заполнило моё сердце.

Глава пятая

Дела кушкинские. Силы и возраст

Кушка встретила нас ясным голубым небом и горячим южным ветерком со стороны Афганистана. Не пыльной бурей и на том спасибо. А к среднеазиатской жаре за этот год я как-то даже уже привык. Впрочем, утро было раннее, и жара ещё не началась.

Такси в Кушке не было. Вообще, здесь было очень мало личных автомобилей.

Я уже давно понял эту особенность Советского Союза: всё для людей на словах, но на деле — выборочно. Да, бесплатная медицина, образование и жильё. Но всё, что касается личного комфорта и удобства почему-то в загоне. Та же бытовая техника — примитивна и убога, даже с учётом уровня развития здешней цивилизации. То же относится и к личным средствам передвижения. Начиная от тяжёлых неповоротливых велосипедов и заканчивая малосильными корявыми авто типа «москвич» или, не приведи Создатель, «запорожец». Только недавно на новом автозаводе в Тольятти начали собирать относительно приличную машину ВАЗ-2101 «Жигули». Ну и ГАЗ-24 «Волга», на которой я уже поездил, тоже была ничего. Однако купить что первую, что вторую для обычного советского человека представляло практически неразрешимую проблему. Не потому, что денег не было — были у людей деньги на сберкнижках. Машин производилось мало, не хватало их. Поэтому — или ходи пешком, или пользуйся общественным транспортом.

Общественный транспорт в Кушке тоже отсутствовал, поэтому мы, пройдя ещё раз пограничный контроль, отправились пешком.

Через привокзальную площадь вышли к стадиону, пересекли футбольное поле, поднялись к улице Октябрьской. Дальше — мимо строящейся гостиницы и школы до второго перекрёстка, потом срезать через двор и — вот он дом, милый дом. Подумать не мог, что буду так рад встрече. Не только с домом, с Кушкой. Соскучился, оказывается, надо же.

Часы показывали шесть тридцать пять. Ключи у меня были, но я позвонил. За дверью раздались шаги, дверь открылась. Папа! В бриджах с подтяжками, ослепительно белой майке и тапочках.

— Доброе утро, папа! А вот и я.

— Серёжка! — отец затащил меня в квартиру, обнял, поцеловал. — Приехал! Ты почему телеграмму не дал, что сегодня приезжаешь? Я бы встретил.

— Прости, пап, как-то не подумал… Да чего там встречать, я сам добрался прекрасно, чемодан не тяжёлый. Тем более, мне помогли. Заходите, товарищ капитан, товарищ старший лейтенант!

— Здравия желаем! — синхронно поздоровались Петров и Боширов. — Разрешите?

— Здравия желаю, товарищи, — несколько удивлённо промолвил отец. — Прошу. Вы ко мне?

— В том числе, товарищ подполковник, — мои сопровождающие вошли в прихожую. — Разрешите представиться. Капитан Петров.

— Старший лейтенант Боширов.

— Подполковник Ермолов, — сказал папа. — Мне волноваться?

— Никак нет, товарищ подполковник, — доложил Петров. — Гордиться и радоваться. Сын у вас замечательный.

— Я знаю, — папа потрепал меня по голове. — Проходите на кухню, товарищи, я сейчас. Мама с Леной ещё не вернулись, — обратился он ко мне. — Послезавтра жду. Давай, иди, ухаживай за гостями. Чай, там, кофе, бутерброды… Я сейчас.

Он скрылся в ванной.

— Ну, рассказывайте, — потребовал отец после завтрака.

— Пап, ты, главное, не волнуйся, — сказал я. — Дело в том, что я внезапно изобрёл генератор, вырабатывающий антигравитационное поле. Проще говоря — антиграв.

— Не только изобрёл, но и построил действующую модель, — добавил Петров. — Мы свидетели. Я сразу не сказал… Вот, прошу, Комитет государственной безопасности, — он достал и показал раскрытое удостоверение.

Боширов проделал то же самое.

— Что в таких случаях положено говорить, — ущипните меня? — отец потянулся к сигаретам, закурил. — Давайте ещё раз. Антиграв. Он что, убирает силу тяжести?

— Экранирует, пап, — сказал я. — Создаёт антигравитационное поле вокруг себя. Оно сложной формы, но для простоты можно сказать, что это геоид. Шар такой, но сплюснутый немного и не совсем ровный, как бы бугристый местами, — я показал руками. — Земля тоже ведь не идеальный шар, а геоид. Ты знал?

— Геоид, значит, — сказал папа. — Для простоты. Ну-ну. Дальше.

— Так вот. Прототип, который мы с дедушкой построили…

— С дедушкой?!

— Ну да. С дедушкой и другом его фронтовым, дядей Юзиком, он танкист, как и ты…

— Я знаю дядю Юзика. Он-то здесь каким боком?

— Он же ювелир. А мне нужна была золотая проволока разного сечения. Много. Ещё редкоземельные элементы и лазер, но тут уже другие люди помогли… Ты, главное, не перебивай, пап, а то я долго рассказывать буду. Эх, жаль, мамы нет, послезавтра ей всё это повторять.

— Ничего, — сказал папа. — Повторишь. Давай. Я очень внимательно слушаю.

Я рассказал всё, стараясь упоминать только главное. Главного, однако, набралось немало. Тётя Фира и её рак; Толик и лазер; перстень мёртвого американца с рубином; Наташа со своим папой; поход в горы за золотом; столкновение с уголовниками; работа над антигравом; дед Лёша, дядя Юзик и параплан; капитан Петров и старший лейтенант Боширов; компартия Узбекистана в лице товарища Шаниязова Акила Ровшановича; генерал-лейтенант КГБ Бесчастнов Алексей Дмитриевич; арестованный полковник КГБ Узбекистана Усманов и, наконец, спецрейс на Ту-154; город Москва и Андропов Юрий Владимирович — председатель Комитета госбезопасности СССР собственной персоной. Ну и про деньги, конечно, упомянул.

— Голова кругом, — отец потряс головой. — Так, надо ещё кофе бахнуть. Хотя под такие новости стоило бы и коньяка. Но это вечером. Сколько денег, говоришь?

Я повторил.

— С ума сойти. И они наши?

— Ваши, товарищ подполковник, не сомневайтесь, они безотчётные. Можете тратить, как вам заблагорассудится. С учётом интересов нашего