– И не думал, – так же едва слышно ответил. – На этом всё? – уже громко обратился к женщине. – Мы можем забрать свидетельство о браке?

– Конечно, – еще больше удивляясь, она протянула ему документ.

– Благодарю, – вежливо улыбнулся Орлов, и, хватая меня за руку, потянул к выходу.

– Поздравляю вас, мои голубки! – улюлюкал позади Романов, создавая, как ему казалось, праздничную атмосферу. – С началом супружеской жизни! Любви! Взаимопонимания! Долгих лет вместе! И детишек побольше!

Пальцы Орлова сильней сжимались на моем локте – он, так же как и я, раздражался от этого откровенного издевательства. В едином порыве мы обернулись, чтобы послать самопровозглашенного тамаду куда подальше, но тот сам ни с того ни с сего замолк. Его взгляд был прикован к чему-то за нашими спинами.

– Максим, ничего не хочешь мне объяснить?

Я сразу узнала манерный голос Элины.

Испуганно я смотрела на Орлова, тот тоже выглядел ошеломленным. Похоже, он даже не потрудился поставил невесту в известь о своих планах на утро.

– Вы ей не сказали, – шепотом упрекнула его за малодушие.

– Времени не было, – нелепо оправдался, не решаясь обернуться и встретиться лицом к лицу с обманутой невестой.

Так я и поверила, что он не шел ни одной свободной минутки для разговора. Просто смешно. Он далеко не инфантильный человек, в пример Романову, чтобы махнуть рукой и пустить всё на самотек, тем более такое дело.

– Вы оказывается трус, Максим Викторович, – никак иначе я не могла расценить подобное поведение.

– Лилиана, не забывайтесь, – снова как начальник строго одернул, крепче сжимая мой локоть.

Похоже, он забыл, что больше мне не босс, чтобы отдавать приказы, а муж так и вовсе номинальный, поэтому ни о каком почтении с моей стороны речи идти не могло. Настала моя очередь поставить его на место.

– Увольнением больше не напугаете, – решительно смотрела ему в лицо, – а худшее, я имею ввиду наш брак, уже случилось.

И снова увидела поджатые губы и стальной холодный взгляд – Орлову не понравилось, что я вышла за рамки роли простой подавальщицы кофе, которой, по сути, и служила при нем три месяца. Думаю, именно об этом он хотел сообщить, открыв рот, когда теряющая терпение Элина громко обратилась к нам:

– О чем вы шепчетесь? – словно призвала к порядку болтающих во время урока школьников. Думаю, так мы и выглядели: напуганные и пристыженные. – Макс, ты можешь поговорить со мной? – требовала “строгая учительница”.

– Да, Максим Викторович, поговорите уже с невестой, – подзуживала ему на ухо. Долго мы будем стоять истуканами?

– Придержите советы при себе, – уже не скрывал раздражения Орлов и снова нахально дернул меня за руку.

– Элина, – как всегда герой Романов первым бросился на амбразуру, пока друг позорно отмалчивался.

– Я не с тобой разговариваю! – впервые Эллина поддалась эмоциям и повысила голос. Не желала слушать никого, кроме Орлова, и он наконец набрался храбрости и, выпустив мой ноющий от боли локоть, повернулся к ней.

– Что ты тут делаешь? – перешел в наступление, решив, что лучшая защита это нападение. – Как нашла меня? Шпионишь?

Девушка от такого оскорбления сначала побелела, потом покраснела.

– Скажи “спасибо” своему самовлюбленному другу, – небрежно указала в сторону Романова, – он постит в инстаграм с геолокацией все подряд.

На секунду повисла тишина. Честно, я не удивлена подобной безалаберностью, и даже не разозлилась: болван и есть болван. А вот Орлов одним только взглядом пообещал расправиться с другом за такой глупый промах.

– Тут просто цыпочка подвернулась, – с невинным видом пожал плечами Романов, – У меня включена геолокация? – как любой эгоцентрик моментально переключил свое внимание с проблемы друга на себя любимого. – Где она тут отключается? – достал телефон из кармана и в срочном порядке поторопился избавиться от функции, которая служила неисчерпаемым источником компромата.

Тем временем, пока Орлов отвлекся, Элина выхватила из его рук свидетельство о браке:

– Что это? – Не потребовалось много времени, чтобы прочесть документ и понять что к чему. – Не может быть, – ее идеальное лицо постепенно превращалось в гневную гримасу. – Это я должна стать его женой! – не заботясь о своей репутации, воскликнула на весь ЗАГС. – Пронырливая дрянь! – метнула на меня остервенелый взгляд. – Так и знала, что ты только для вида перекладываешь бумажки! С самого начала только и думала о том, чтобы забраться к Максу в постель!

– Не надо устраивать сцен, – спохватился Орлов, и наконец решил повести себя как мужчина, вставая на мою защиту, пока я стояла парализованная таким потоком оскорблений и ярости в свою сторону.

Но всегда выдержанная Элина опустившись до уровня базарной бабы, не скупилась на гнусности.

– Как тебе удалось окрутить Макса? Признавайся, дешевка! Залетела от него, да? – выдвигала безумные теории, заставляя меня краснеть от стыда. Впервые я оказалась в столь неприятной ситуации, когда меня называют чуть ли не девушкой легкого поведения. – Иначе он бы и не подумал жениться на тебе! Посмотри на себя? Моль бледная!

– Между нами ничего нет! – не представляла, как отбиваться от обвинений. – И я вовсе не беременна! – эти слова больше предназначались зевакам, которые с интересом рассматривали меня, будто пытаясь разглядеть под блузкой округлившийся живот.

– За дуру меня держишь!? – пришла Элина в неистовство. – Вот чертово свидетельство о браке! – трясла им перед моим лицом. – И ты еще смеешь отрицать ваш роман!?

– Ты выставляешь себя на посмешище, – сквозь зубы произнес Орлов, всё это время покорно снося ее скандальное поведение. – И меня заодно, – резким движением вырвал из ее рук уже изрядно помятый документ. Похоже, целостность никчемной бумажки беспокоила его куда больше, чем душевное состояние собственной девушки и благополучие отношений.

Элину, кажется, не заботил имидж светской леди, которого она неукоснительно придерживалась, создавая образ будущей идеальной жены для успешного бизнесмена вроде Орлова. Сейчас она считала себя униженной и брошенной, а поэтому показала свое истинное лицо.

– Это вы оба выставили меня на посмешище! – глянула на хихикающую толпу, что словно за сериалом следила за разворачивающейся перед ними сценой. – Никто не смеет так обращаться со мной! Я это так не оставлю! Ты еще пожалеешь, Максим! – опустилась до угроз, окончательно потеряв марку.

Она развернулась и, протискиваясь между пышных юбок невест, под гомон и свист направилась к выходу. Зрители пришли в восторг от разыгравшейся комедии. Только вот я чувствовала себя не положительным персонажем, а антигероем. Конечно же я недолюбливала Элину за высокомерие и чванливость, но никогда не желала ей зла. Я не жестокая, бабушка учила меня прощать обидчиков.