На удивление осторожно, вежливо, как бы извиняясь.

— Carmelita… — протянул он неожиданно высоким, тонким голосом с менншинским акцентом. — Carmelita, ábrela… Soy yo, tu bebé.

Бруно шагнул по стенке в сторону лестницы, не сводя глаз с широкой спины. Мужчина был очень увлечен, сладострастно взывая к Кармелите, и вовсе не замечал, как Маэстро ретировался. Уже внизу Бруно услышал, как стук стал настойчивее, а зов — обиженно-разочарованным. Похоже, кто-то сегодня остался без любви за сколько-то крон в час.

Бруно выскользнул на улицу, почти не скрипнув даже парадной дверью. Прошелся по тротуару и обернулся, открыто глянув на окно квартирки на третьем этаже. Естественно, никто не выглянул. И даже никаких сов Бруно не заметил.

Он почесался за ухом, подергал мочку и поскреб щетину на щеке, размышляя, достаточно ли совершил уже глупостей за день или нужно еще?

IV

Пройдя от «Осетра» сотню ярдов, Бруно сделал над собой большое усилие, чтобы не остановиться. Прошел еще пару шагов, напрягая мышцы шеи, изо всех сил стараясь не вертеть башкой.

На углу соседнего дома стояла смуглая брюнетка. Невысокая, круглолицая, в черно-красном платье с открытыми плечами и без рукавов. Бруно непроизвольно облизнулся, скользнув по красавице взглядом. В последнее время он слишком уж болезненно реагировал на женщин. Становилось все труднее пройти мимо женской особи и не пялиться на нее, словно не кормленный неделю пес.

Тем хуже стало, когда он услышал оклик грудным голосом:

— Espera, guapo.

Бруно нерешительно остановился. Обернулся. Смуглая красотка широко улыбалась, упираясь в крутые бока. Маэстро ткнул себя в грудь. Девушка утвердительно кивнула, улыбнувшись еще шире и однозначнее.

— ¿No quieres divertirte un poco? — спросила она.

— Э-э-э… — растерянно протянул Бруно и развел руками, старательно вспоминая хоть пару вылетевших из головы альбарских слов. Еще больше стараний требовалось, чтобы удержать глаза на уровне карих, подведенных черной тушью глаз — все внимание приковывал вырез платья, лишь формально скрывающий пышный бюст, и в особенности милая родинка на левой груди.

Красавица забавно поморщилась и легко вздохнула. Бюст волнующе колыхнулся. У Бруно перехватило дух.

— Говорю, — произнесла красотка по-менншински с характерным акцентом, — не хотеть развлечься? Я свободна.

— Ха-кхм, — прокашлялся Бруно. — Ну…

— Не бойся, — хохотнула проститутка, нагло выпячивая грудь, — у меня божеские цена. Для тебя… — она склонила голову в раздумье, — тридцать кроны.

Бруно снова кашлянул. Тридцати крон у него не было, но разве это должно удержать от совершения глупости?

— Нет, — сказал он нерешительно, косясь на милую родинку. — Нет, пожалуй…

Тонкие губы проститутки дрогнули, она на мгновение прекратила улыбаться, коротко глянула куда-то сквозь Бруно и сразу же заглянула ему в лицо.

— Понятно, — кивнула она. — Могу развлечь тебя ртом.

— Ртом? — ошарашенно переспросил Бруно.

Проститутка приоткрыла рот и уперла язык в щеку, недвусмысленно намекая, как именно.

— Ах-ха… — протянул Маэстро, почесывая за ухом. — А почем?

Проститутка сделала вид, что раздумывает, и показала пальцы обеих рук. Приятно пухлых.

— Десятку, да? — подсчитал Бруно с некоторой неуверенностью.

Девица кивнула.

— Только для тебя, — подмигнула она. — И только сегодня.

Бруно помялся, причмокивая, оттянул ворот. Родинка в вырезе черно-красного платья так и манила. Прямо-таки гипнотизировала.

— Ну как? ¿Acuerdo? — подстегнула его проститутка, ритмично вертясь из стороны в сторону.

Бруно ухватился за навязчивую мысль о том, как сильно нужно тряхнуть этаким хозяйством, чтоб оно вывалилось и засверкало ярче солнечных бликов на оконном стекле? Мысль отчетливо отразилась на его простоватой физиономии. Проститутка хохотнула и прошмыгнула мимо, вызывающе виляя бедрами. Остановилась, оглянулась через плечо и кокетливо поманила пальцем.

Бруно вздохнул и поплелся следом. Глупостей за сегодня он совершил еще недостаточно.

V

Подъезд был куда как менее ухоженным, чем тот, где жил сапожник. Обшарпанные стены, скрипучие двери, кислая вонь, грязь на ступенях. Где-то наверху орал кот, настолько противно и громко, что Бруно попервости спутал его с ребенком. Обстановка не лучшим образом способствовала эротическим фантазиям, хотя проститутка честно старалась поддерживать интерес к товару, нахально виляя широкой, мясистой задницей, пока вела Бруно за собой.

Но Маэстро был слишком увлечен мыслями о совершаемых им глупостях. И готовился совершить еще одну.

Он плелся, держа руки на животе, словно не знал, куда их деть. Девица не обратила на это внимание, когда подошла к двери квартиры на втором этаже с окнами, выходящими во внутренний двор, и обернулась. Она лишь подмигнула, показывая ключ от замка. Бруно нервно покивал и нетерпеливо облизнул губы. Проститутка повернулась к двери, чуть наклонилась, примеряясь к замочной скважине.

Тогда-то Бруно и решил действовать.

Очень тихо шагнул, ткнулся пахом в откляченный девичий зад. Проститутка хохотнула, разогнулась, весело предупреждая неоплаченный товар руками не трогать.

Бруно выхватил пистолет, приставил дуло к боку проститутки и, пока та не успела охнуть, зажал ей ладонью рот, притиснул к себе. Девица только сдавленно хрюкнула, выронив звякнувший о камень ключ.

— Сколько их? — шепнул Бруно в ухо проститутки. От волос пахло дешевыми духами.

— Ммм-пф?.. — промычала одуревшая девица.

Бруно, мелко дрожа от нервного возбуждения, оттащил ее от двери, прижался плотнее и крепче зажал рот.

— Их. Сколько? — раздельно повторил Маэстро. — Ждут. За дверью. Меня.

Проститутка снова замычала. Она была очень горячей, от нее веяло влажным жаром. Бруно тяжело сглотнул — отступать было поздно. Он ткнул дулом пистолета в мягкий бок, щелкнул взводимым курком. Девица вся напряглась и затряслась от страха, издав тонкий жалостливый писк.

— Ну? — зашипел ей в ухо Бруно и чуть отнял ото рта ладонь.

— No entie… — запищала девица, тонко, высоко, а главное, громко.

Бруно не дал ей договорить, зажал рот. Секунду постоял, лихорадочно соображая, что делать дальше. Его самого трясло от страха, но мысль все же пришла.

Маэстро подтащил покладистую проститутку к стене, резко повернул к себе лицом и припер всем телом, пока та не успела опомниться и сообразить, что происходит, вновь зажал рот и поднес к ее лицу пистолет.

— Видишь⁈ — зло прошипел Бруно.

Проститутка спазматически закивала, косясь на дуло перед круглыми от ужаса глазами, и вжалась в стену.

— Только пикни — нажму на курок, поняла?

Она снова закивала, громко сопя и обдавая ладонь Бруно горячим воздухом из ноздрей.

— Так, — облизнул губы Маэстро. — Сколько?

Он приоткрыл проститутке рот.

— N-no… entiendo… — прерывисто прошептала она. — Не п-пон-нима-мать…

— Не строй с себя дуру! — рыкнул Бруно и придавил девку собой. — Сколько дружков?

Проститутка замотала головой, тонко пискнув. Бруно прикрыл ей рот и ткнул пистолетом под левую грудь.

— Нет… дружков… — выдавила из себя она.

Бруно засомневался. А вдруг уличная девка просто решила заработать по-быстрому? Может, залезть в карман в процессе или напоить бормотухой с сонным порошком?

— Ты меня заманивала! Зачем? Говори! Ограбить?

— ¡No!.. ¡No! — залепетала проститутка. — Я… просто… я не…

Губы у нее затряслись. Из глаз покатились слезы. Ее колотила крупная дрожь — Бруно ощущал, что девица держится только из-за того, что он прижимает ее к стене. Проститутка всхлипнула. Раз. Другой. Пожалуй, только пистолет, больно уткнувшийся в ребро, не позволил ей завыть от отчаяния.

Бруно почувствовал себя глупо. Его охватила паника и ужас. Маэстро убрал дрожащий палец со спускового крючка. Медленно отнял руку от лица проститутки, почти беззвучно давящейся и глотающей слезы. Поднес к своим губам. Девица послушно сжала челюсти, чтобы случайно не издать лишнего звука. Бруно медленно отступил на шаг, все еще готовый в любой момент схватить девицу за горло, если ей вдруг вздумается заорать.

Но она не собиралась этого делать. Ее трясло и колотило. Она молча смотрела на Бруно круглыми глазами, под которыми на щеках наметились две черные полоски от потекшей туши.

— Тссс… — велел Бруно, отступая еще на шаг к лестнице. Мельком глянул через плечо, чтобы не полететь вниз. Взялся за перила и спустился на одну ступень.

Он дошел до самого низа лестницы, продолжая