7

Ветер

Миэко встала и спокойно поклонилась нам.

Из-за занавески в конце зала мы услышали стон. Аимару бросился туда с кривым ножом в руке. С криком он отдернул занавеску, а там оказались старые хозяева гостиницы, скорчившиеся на полу комнатки.

После мига потрясенной тишины Аимару поклонился им.

— Прошу прощения, — сказал он, словно ошибся дверью.

Старики едва понимали, что он там был.

Мы вышли в коридор. Еще два солдата Имагавы лежали замертво, старший Братишка стоял над ними. Мы с Эми побежали к входной двери, чтобы посмотреть. Кто нас спас, но леди Чийомэ крикнула:

— Стойте, дурочки! Мы не знаем, кто эти всадники!

Мы пристыжено вернулись, обойдя гору мертвых солдат у лестницы.

Братишки шагали с мечами наготове. Дверь висела на одной петле, на стену коридора падал солнечный свет. Младший Братишка с окровавленной головой выглянул за дверь.

— Все хорошо! — крикнул он. — Это армия Такеды.

Я была поражена: нашими спасителями оказалась сила, что была кошмаром во время работы воином моего отца, и врагом его второго покровителя, когда он работал писцом. Во что я ввязалась?

Леди Чийомэ подгоняла нас, и мы пошли к выходу. Я была перепугана. Отец говорил, что кавалерия Такеды была ветром, бурей, что сметала все на своем пути. Тоуми прижалась к моей спине, или это я застыла на месте.

Когда мы все собрались, старший Братишка потянулся к двери, но она сорвалась с петли со скрипом и рухнула на пол.

Я издала вопль, но резко захлопнула рот, зубы клацнули.

В теплом свете нас встретила ужасная сцена нового утра. Перед конюшней три солдата Имагавы лежали на земли в крови. Среди них неподвижно лежала Кунико, ее окровавленная глефа была зажата в руке. В ее груди торчал меч. Миэко и Братишки побежали к ней.

Леди Чийомэ тихо выругалась.

На входе в гостиницу четверо всадников блестели на черных жеребцах. На спине каждого был красный герб со знаком из четырех бриллиантов. Такеда.

Первый самурай, с рогами на шлеме, спрыгнул с коня и решительно пошел к нам.

Аимару поднял нож, но Чийомэ-сама накричала на него:

— Опусти это, мальчик. Ты поранишься.

Самурай Такеда опустился на колени перед леди Чийомэ и низко поклонился.

— Чийомэ-сама, — сказал он с уважением, — большая честь видеть вас снова. Нас послали найти вас. Я не ожидал, что это будет так просто.

Женщина была польщена его уважением.

— Просто, лейтенант Масугу. Мне говорили, что армия Такеда оставит провинцию Чистоты отрядам лорда Матсудаиры, — она выгнула бровь. — А он, видимо, нападает с другой стороны.

Самурай снял шлем, открыв потное лицо с острыми чертами и морщинами. Он осмотрел всех нас.

— Имагава понял, видимо, что попал в челюсти, и теперь борется, — он указал на мертвых воинов. — Они напали на наш лагерь прошлой ночью. Мы отбились, и они побежали сюда, решив нажиться на своих деревнях, а не защищать провинцию.

Леди Чийомэ посмотрела на трупы с отвращением.

— Бандиты, — сказала она, и было ясно по ее тону, что в ее случае это ужасное оскорбление.

Она посмотрела в сторону конюшни. Миэко сидела, и голова Кунико была на ее коленях. Она не плакала, но ее лицо было белым. Братишка, что был крупнее, тряс головой, а леди Чийомэ издала звук, похожий и на фырканье, и на вздох.

Глядя туда, лейтенант Масугу раскрыл и закрыл рот.

— Бедняжка… Мне жаль, — он повернулся к Чийомэ. — Она… умерла с честью.

— Да.

Что Кунико там делала? Что делала с этой длинной глефой в руках? Сражалась. И погибла.

Масугу растерянно скривился и осмотрел нас — Аимару, Эми, Тоуми и меня, стоявших там в одежде для сна.

— Кто это? — спросил он с любопытством. — Новые жрицы храма?

— Конечно, Масугу, — сказала Чийомэ-сама. — Богов нужно почитать и в такие времена.

Я моргнула. Жрицы?

Чийомэ-сама хитро сказала:

— Лейтенант Масугу, позвольте представить вам юных дев-самураев: Таругу Тоуми, Ханичи Эми и Кано Мурасаки, — было неловко слышать свой статус и имя. Я вежливо, но скованно поклонилась. Остальные сделали то же самое.

— Кано?.. — Масугу смотрел на нас так, словно пытался вспомнить, где еще нас видел. А потом вскинул брови и присвистнул. — Вот так компания! — он указал на Аимару. — А он кто? Оживший наследник Го-Дайго?

Леди Чийомэ сдержанно улыбнулась.

— Нет, лишь мальчик, — она посмотрела на Миэко, что баюкала Кунико на своих коленях, пока Братишки стояли рядом, как статуи. — Но он пригодится.

Самурай Такеды почесал макушку и осмотрел нас.

— Чийомэ-сама, — сказал он. — Мы пришли с Горы, чтобы отвести вас и ваш, эм, груз в Мочизуки. Соблаговолите ли вы вывести вас из зоны сражений?

Леди Чийомэ окинула окрестности взглядом, скользнула им по гостинице, что выглядела еще хуже, чем вчера, по нам, не готовым к пути.

— Мы уйдем, как только я переоденусь и соберу вещи, — заявила она. И пошла в свою комнату. Миэко безмолвно шла за ней, а мы принялись готовиться к пути.

* * *

Как можно быстрее мы вернулись во двор. Отряд лейтенанта Масугу прошел туда, напоминая океан черных жеребцов. Все были с красным знаменем Такеды на спинах. Кони выдыхали пар в свете утреннего солнца.

Трупы солдат Имагавы собрали в углу двора.

Перед ними на деревянной платформе было тело Кунико, завернутое в грязную белую ткань.

Это было странно. Я едва ее знала, она мне даже не нравилась. Но я скорбела из-за ее смерти.

Леди Чийомэ стояла перед стариками-хозяевами гостиницы. Она передала женщине маленький тяжелый мешочек:

— Пусть будет сказана молитва для моей женщины, — она посмотрела на выбитую дверь и добавила. — Оставшееся пусть пойдет на восстановление этого места.

Старики пробормотали обещания и благодарности, поклонились до земли.

Леди Чийомэ развернулась и скользнула в паланкин. Лейтенант Масугу протянул руку Миэко, предлагая