ее замуж?» – спросили однажды названного отца Сейти, и тот назначил состязания в ее честь. Соревновались юноши в борьбе, стрельбе из лука и метании копья, пока не появился среди них сам Бог Смерти и совершил невозможное, натянув изумрудную тетиву. А после, в благоприятный час, провели и свадебный обряд. «Не видел я более достойного жениха, – говорил отец. – Отдаю свою дочь тебе, пусть следует она за тобой, будто твоя тень».

Однако недолго длилось счастье. Сейти сгорела в мистическом огне, что объял все ее тело, унеся с собой и тех, кто находился рядом: ведь никто, охваченный гневом, страстью или похотью, не может прикоснуться к божественной силе.

Говорят, что до сих пор горит пламя верности в одном из храмов империи Солид, будто маяк, ставший ориентиром для кораблей холодного Северного моря. Но, может, это лишь слухи…

Легенды и предания Имгэ, Тайный Архив

L

Она никак не могла уснуть, ворочалась и вздрагивала при малейшем шорохе. Поджала под себя ноги, как в детстве, и со всех сторон подоткнула одеяло, оказавшись будто бы в коконе. Вот только сковорода неприятно холодила живот. Лали понимала, что демона сковородой не проймешь, но так ей было спокойнее.

Почему он преследовал ее? Что она ему сделала? Возможно, просто случайно оказалась рядом, в самый неподходящий момент. Что ж, это очень в ее духе.

В прошлый раз, когда она так оплошала, ее похитили, а закончилось все печальнее некуда.

Десять лет назад мартимьяне еще жили под гнетом империи Солид, но повстанцы, объединившиеся под знаменем Белых журавлей, хотели вернуть былые порядки. Они пробрались в особняк Виктора, обманом выманив его, а возле дома поймали и Лали. Ей надели на голову мешок и посадили в машину. Лали дрожала от ужаса, не зная, что ее ждет. Ей было всего двенадцать. А когда ее наконец выпустили на свежий воздух и сняли мешок, она увидела перед собой светловолосого юношу, как две капли воды похожего на Юви. Лали только помнила, что от удивления лишилась дара речи. А потом юноша потянулся к ней – и так все скрутилось внутри, легкие словно сдавило, и перед глазами повисла черная пелена. Лали очнулась, когда над ней колдовала Юви, возвращая ее к жизни с помощью ключа Белой Тейры. Те мгновения, когда Лали прекратила мирское существование, совершенно выветрились из памяти, будто их и не было вовсе. А может, она так и не дошла до Врат Запределья, о которых как-то обмолвился Роши. Ее убийца. В которого ее угораздило влюбиться.

– Нам пора уже все обсудить. Ты приготовила печенье? – раздался знакомый голос, но вовсе не тот, который она бы хотела услышать.

Лали подскочила на постели, собираясь выставить перед собой сковороду, но запуталась в одеяле, и чугунная утварь полетела на пол – правда, ее вовремя подхватил демон.

– Хм, я ожидал более теплого приема, во Дворце мне и то были больше рады. А ты ведь знаешь, насколько гостеприимен твой брат, когда дело доходит до меня.

– Тебя здесь быть не должно! – злобно фыркнула Лали.

Совершенно не зная, что предпринять, она уже распахнула рот, чтобы закричать и позвать на помощь – но кого? Маму? Зачем она только отказалась от предложения Виктора оставить в доме стражей? Тогда это показалось излишней опекой брата, теперь она считала себя самой настоящей дурой.

Но не успела Лали издать и звука, как поверх рта легла холодная ладонь.

– Не надо лишних слов, моя госпожа. – Фиолетовые глаза оказались на одном уровне с ее, вытаращенными от страха. – Спокойнее, хорошо? Просто не кричи, и я, так и быть, оставлю тебя в живых.

Лали коротко кивнула и махнула рукой в сторону подоконника, на котором стоял поднос с печеньем. На всякий случай!

Демон перевел взгляд в указанном направлении и ухмыльнулся.

– А вот это ты правильно.

Он отпустил ее и в два шага оказался у окна. Печенье моментально исчезло – что ж, с такой прожорливостью она не будет вылезать с кухни.

– Давай кое-что проясним. – Демон развернулся к ней лицом и уселся на подоконнике. Лали поняла, что до сих пор послушно молчала. Она до ужаса боялась этого монстра еще со времен Империи – теперь и подавно. Или же скорее привыкла думать, что боится.

– Зачем ты преследуешь меня? – задала мучивший ее вопрос, но демон лишь посмотрел на нее исподлобья и прыснул со смеху.

– Это я тебя преследую? Лучше ответь, зачем ты вызвала меня?

– Ничего подобного! – возмутилась Лали, поежившись в тонкой сорочке, завязанной у горла на шнурок. Ей всегда было холодно по ночам, и приходилось спать в этих ненавистных «ночных платьях». – Кто в своем уме станет вызывать демона?

Тот лишь хмыкнул.

– Давай ты уже перестанешь меня так называть.

– Хорошо, а как тогда? Октавиан?

– Не смей! – резко прервал. – Не произноси вслух этого имени. Считай, что его больше не существует. Зови меня Кейто. – И поморщился, будто печенье пришлось ему не по вкусу. – Эх, что ты туда добавляешь? Я бы съел еще целую гору.

– Только не начинай про печенье… Кейто, – выдохнула Лали более сердито, чем могла бы позволить себе наедине со столь опасной сущностью. Но как Виктор допустил, что тот разгуливает здесь направо и налево?

– Итак, ты вызвала демона с того света, чтобы творить свои злодеяния, я верно понимаю? – спросил Кейто, приближаясь на шаг. – Наша маленькая злодейка?

Он был высоким, слегка сутулился, но держался очень уверенно – и осторожно, будто просчитывал каждый маневр. Светлые волосы, почти белые, длинной челкой ложились ему на глаза, сверкавшие аметистами.

– Я тебя не вызывала! – сжав кулаки, повторила Лали и для пущего эффекта топнула ногой.

– Как мило, – сказал он, окидывая взглядом ее сорочку. – Ты всегда спишь в платье?

Лали сложила руки на груди и насупилась.

– Не твое дело.

– Эх, как же сложно с тобой разговаривать, дитя. Ладно, допустим, ты ничего не понимаешь. Пока. Тебе придется выяснить, как все это закончить.

– Да что закончить?

– Вот это! – голос демона словно проревел у нее в голове.

Кейто подпрыгнул к ней, сокращая расстояние между ними, и схватил за плечи. Мгновение ничего не происходило, но потом… Лали даже не знала, как описать это, он словно стал вытягивать из нее все силы. Как тогда, на улице, в день праздника. Она до ужаса перепугалась и попятилась, плюхнувшись на кровать. Демон черной тенью навис над нею.

– Пусти меня, прошу, не убивай, не надо, – взмолилась Лали, зажмурившись.

– Вот же