class="p1">На каникулы и по большим праздникам Петров уезжал домой в Барнаул. Злые языки говорили, что он ездит по окрестным деревням и бесчестит красных девиц. Ах, злые языки! Страшнее пистолета!

После чего местные добрые молодцы тянули этих девиц в кущи, а не в загс, оправдывая свое поведение тем, что с надкусанным яблочком нечего церемониться. Кто-то верил этим россказням и боялся заглянуть Петрову в глаза при встрече. Несчастные же девицы бросались в темные бурлящие воды с крутого обского обрыва, успев напоследок пропеть «К чему ж я не сокол, к чему не летаю». Говорят, что эта песня стала самой популярной в алтайских деревнях и ее исполняли даже на танцах.

Не будем слушать, а тем более верить злым языкам. Обратимся к истории, которая добавила новый штрих к героической личности Петрова.

Попасть из Новосибирска в Барнаул можно разными способами. Выбирай — не хочу!

По воздуху, по суше и по воде.

Первый способ отпадал, конечно, если ты не птица, из-за дороговизны. Пусть самолетами летают буржуи! К тому же билеты нужно было заказывать заранее. Чуть ли не за месяц. Путешествие на теплоходе годится разве что для романтических натур, которым спешить некуда, а созерцание воды за бортом и зеленых берегов с редкими населенными пунктами доставляет эстетическое наслаждение и пробуждает тягу пальцев к перу или кисти. Пока доберешься из пункта А до пункта Б успеешь написать пусть и не всю «Войну и мир», но ее значительную часть это уж точно. Петров не был романтиком и красот природы для него просто не существовало. Водное путешествие самое долгое: с многочасовым шлюзованием на ОбьГэсе, причаливанием по ходу к каждой деревушке, даже если там уже не осталось ни одного жителя.

Ладно, если тебе надо именно в такую деревушку, куда иным способом не попасть, потому что прежние дороги заросли бурьяном, а за каждым деревом притаились медведь или разбойник. Водный путь возможен только в навигацию, то есть с весны до осени.

А вот сухопутным путем можно было путешествовать в любое время года: на поезде, на автобусе, на такси, гужевым транспортом и даже пешком, если вы любите туризм.

Отгадайте, каким средством передвижения решил воспользоваться Петров! Подсказка: пеший марш-бросок отпадает, а также передвижение на гужевом транспорте и автостопом.

Ехал Петров после ноябрьских праздников, когда толпы студентов, учащихся ПТУ возвращались в родные общаги с сумками, сетками и рюкзаками, набитыми домашней снедью.

К этому добавьте тех, кто возвращался домой из гостей, любимых тещ и прочих праздношатающихся, и получите картину великого переселения народов. И всем непременно надо именно на тот поезд, на котором едете вы.

Билеты на автобус распроданы на неделю вперед. То же самое и на поезд Барнаул — Новосибирск. И как теперь, скажите, добираться до дома, до общежития, до любимых друзей и подруг?

У пассажирских поездов есть интересная особенность. Вагоны бывают купейными, в которых студенты принципиально не ездят, считая их буржуйской роскошью, недостойной советской молодежи, которая рьяно изучает основы марксистско-ленинской науки. Были купе с мягкими местами. Такие называли офицерскими. А кто-то даже генеральскими. Хорошо быть генералом! Оно и понятно. После ратных подвигов офицеры могли себя вознаградить по-буржуйски щедро. Вы можете себе представить полковника или генерала, который едет в общем вагоне?

Неофицеры брали плацкартные и общие вагоны. Почему-то таких оказывалось подавляющее большинство. Плацкарт покупался заранее, порой за месяц вперед, смотря по наличию праздников.

В общие вагоны билеты продавались всегда, на всех полустанкахВ неограниченном количестве. Нужно было только отстоять очередь в кассу.

Тот, кто отдал такое распоряжение, был уверен, что общие вагоны изготавливают из резины. По крайней мере, пассажиры общих вагонов не сомневались в этом.

Это было не так. В общих вагонах всегда было многолюдно. А если какой-нибудь праздник, то настоящее столпотворение. Тот, кому удавалось присесть, считал, что ему очень повезло. Но большинство не являлись счастливчиками и смотрели на сидящих с нескрываемой завистью. Покидать своего места не следовало. Его тут же занимали. Курильщики не вспоминали о куреве. А без воды можно было прожить, как говорит наука, несколько суток. Туалет в общих вагонах — это особая история, даже цикл самых разнообразных историй, грустных и озорных. Их можно было выслушать за дорогу не один десяток. Не будем сейчас об этом. Да и не всякая чувствительная душа выдержит подобное.

Нижние полки в общих вагонах — это особая статья. Ложиться на них нельзя. Они предназначены только для сидения. Возлежание воспринималось как наглый вызов обществу, тем страдальцам, которые часами переминались с ноги на ногу, не вызывая никакого сострадания у сидельцев.

Верхние полки занимали по двое и по трое, если худые. Под голову клали одежду.

В предпраздничные и послепрздничные дни… Нет, тут нужен гений Данте, который, как утверждают некоторые исследователи, прошел девять кругов ада. Еще до того, как поезд тронется с главного вокзала, общие вагоны представляли собой бочки, плотно набитые селедкой. Вместо рассола был пот и слезы страдальцев. Кто-то пытался запрыгнуть уже после того, как поезд тронется. На каждой станции, полустанке в общий вагон подсаживались, подсаживались, подсаживались и подсаживались. И так до конечного пункта назначения. Это напоминало великое переселение народов или кадры из фильмов о гражданской войне. Всем нужно было попасть из пункта А в пункт Б. это был вопрос жизни и смерти. Всё остальное не имело никакого значения. Если вы ездили на городских автобусах в часы пик, то это то же самое, только хуже.

Со всех сторон тебя зажимают, берут в тиски, испытывают твой организм на давление. Этот нажим не только не ослабевает, но и усиливается. И вы начинаете привыкать. Можно поджать ноги и висеть, зажатым чужими телами. Никуда вы не денетесь.

Когда тряханет, вы почувствуете временное облегчение и даже вздохнете полной грудью. Уверяю вас, после этого вы будете ощущать себя самым счастливым человеком.

Утешает то, что в фильмах о гражданской войне путешествие по железной дороге выглядит еще романтичней. Там непременно еще и конная банда нападет на поезд. У тех, кому повезло прокатиться в общем вагоне в такие дни, на всю оставшуюся жизнь остались неизгладимые впечатления и стойкое убеждение, что не всякое путешествие по железной дороге лучше пешего паломничества. Передвигались же люди до появления паровоза!

Вы уже, наверно, догадались, к чему я веду весь этот рассказ о железной дороге с ее общими вагонами. Вы уже поняли, зная о характере и жизненных ценностях Петрова, что такой вариант передвижения никак не мог устроить его. Ну, разве что