Он учил дочь всему, что знал сам, и в особенности — наречиям различных аравийских племен.

Медина с полным правом могла утверждать, что может отправиться в любую часть Аравийского полуострова и по выговору никто не отличит ее от туземцев.

Она нашла, что проще путешествовать с отцом под видом мужчины. Поскольку она ненавидела закрывать лицо, ей пришлось обрезать волосы.

Сначала Медина одевалась, как все арабские мальчики, а потом, повзрослев, стала носить одежду юноши.

К счастью, она была достаточно высокого роста, чтобы никто ничего не заподозрил.

Благодаря постоянной физической нагрузке и умеренной жизни, которую они с отцом вели в путешествиях, ее тело было сильным и стройным.

Только Селим знал правду, потому что они с отцом уже давно были друзьями.

Рвение, с которым он занимался изменением внешности Медины, ясно говорило о том, что Селим оценил ее ум и предусмотрительность.

Сейчас, глядя на ее горе, он понимал, какой пустой и безрадостной станет ее жизнь без отца, но все же сказал спокойно:

— Я должен был бы настоять на твоем возвращении в Англию. Но прежде чем ты уедешь на родину, я хочу предложить тебе принять участие в приключении, которое, я уверен, будет тебе по душе.

— В каком же? — спросила Медина.

Селим вновь придвинул к себе кальян:

— Сегодня ко мне приезжает англичанин. Его послал сюда мистер Бертон.

Медина подняла голову. К ней уже вернулись силы, и в глазах вспыхнул огонек надежды.

В эту минуту она была очень красива, хотя и не сознавала этого.

У нее был безукоризненной формы нос, твердо очерченный подбородок, длинная шея и гордая посадка головы, которую оценил бы любой знаток женской красоты.

— Что ему нужно? — спросила она, поскольку Селим замолчал.

— Он хочет проникнуть в Мекку, — ответил Селим. — И он не лжет, потому что Ричард Бертон сказал, что я стану ему помогать, только если он будет честен со мной.

— Он так тебе доверяет? Не знаю, мудро ли это.

— Он умный человек! И сумел оценить меня, — ответил Селим. — Я понял это по его глазам, и я могу читать в его мыслях.

Медина не была этим удивлена.

Она знала, что Селим наделен поразительной восприимчивостью, позволяющей ему понимать чувства и мысли других людей.

На всем Аравийском полуострове не было человека, который решился бы его обмануть, и всем было известно, что Селим никогда не злоупотребляет ничьим доверием.

— Зачем ему понадобилась Мекка? — спросила Медина.

— И снова он был честен со мной, — заметил Селим. — Он сказал мне, что поспорил с товарищем, но истинная причина лежит гораздо глубже!

Он на мгновение нахмурился и добавил:

— Я сразу понял, что он скрывается от кого-то — от женщины, я подозреваю! Чтобы избегнуть ее притязаний, он приехал в Аравию и решил предпринять это паломничество, на которое отважились бы немногие.

— Ничего удивительного! — сказала Медина. — Вспомни того человека, который два года назад умер столь нехорошей смертью!

В голосе ее прозвучал оттенок ужаса, и Селим не был этим удивлен.

Погонщики верблюдов рассказали, какая участь постигла человека, который нанял их и попытался пробраться в Каабу.

Ужасных подробностей его смерти хватило бы, чтобы дрогнуло сердце даже самого стойкого человека.

Несколько дней после этого Медина была сама не своя и почти все время молчала.

Было очень мало надежды, что она когда-нибудь забудет то, что услышала от погонщиков.

— Ты, конечно, попробовал его отговорить? — спросила она Селима.

— Я оставил эту попытку тебе.

— Мне?

— Ричард Бертон обещал этому англичанину, что я найду ему проводника, которому можно доверять.

— Ты хочешь сказать, что я… поведу его в Мекку?

— Путь до Мекки неблизкий, — с улыбкой сказал Селим, — и по дороге вам будет на что посмотреть!

Медина рассмеялась, и ее темные глаза осветились изнутри.

— О, Селим! — воскликнула она. — Какой ты хитрец!

Конечно, это разумно. Если бы ты стал его отговаривать, он мог бы попытаться добраться до Мекки без твоей помощи.

— Ты поможешь ему. — Селим сделал жест, который был гораздо выразительнее этих слов.

— Ну конечно! — сказала Медина. — А по пути я и впрямь увижу много нового.

Она на мгновение задумалась и добавила:

— Я хотела бы взглянуть на этого английского господина… Но сначала мне нужно поспать.

— Комната ждет тебя, дитя мое.

Медина поднялась на ноги и внезапно почувствовала, что ужасно устала.

— Еду тебе принесут, — продолжал Селим. — А когда ты закроешь глаза, подумай о том, что твой отец сейчас пребывает в покое с Аллахом.

— Я знаю, что отец хотел бы, чтобы ты… помог мне… И именно это ты уже сделал… — тихо сказала Медина.

Она поклонилась Селиму, надела махрану и закрыла лицо свободным концом.

Потом она вышла из комнаты.

Селим откинулся на подушки.

— Да не оставит ее Аллах своей милостью! — чуть слышно пробормотал он.

Расставшись с Ричардом Бертоном, маркиз первым делом отправился в самый большой в Каире книжный магазин.

Он купил по экземпляру всех книг об Аравии, которые там имелись.

Впрочем, их было немного, в основном французские или немецкие, но, к счастью, маркиз знал эти языки.

Еще ему встретилась книга, посвященная собственно; арабам, и маркиз решил, что она тоже может оказаться полезной.

Потом он поехал в британское посольство и, осведомился, нет ли у них человека, который мог бы учить его арабскому языку, а заодно составить, ему компанию в плавании по Красному морю.

— Вероятно, я задержусь на некоторое время в Порт-Судане, — высокомерно сказал он, — но это зависит от того, насколько интересной мне покажется эта часть побережья.

Секретарь посольства ушел, пообещав выяснить, что можно сделать, и вернулся с хорошими новостями.

— У нас в штате есть человек, милорд, — сказал он маркизу, — приехавший из Омана. Через месяц он выходит на пенсию.

Глаза маркиза вспыхнули. Он еще раз подумал, что судьба явно благоволит к нему.

— Он известный ученый, — продолжал секретарь, — и»я уверен, если мы отпустим его на пенсию месяцем раньше, он будет рад совершить небольшое путешествие на таком комфортабельном судне, как яхта вашей светлости.