В этом был весь Филипп. Для него что угодно служило поводом для шуток. Ничто не было для него слишком серьезно. Во многом это было утешением для моей внутренней печали, но сегодня мне обидны были его шутки, и я вышла из ванной, оставив его принимать душ без меня.

Глава 6

Май 2016, прошлое

Канзас-сити, штат Миссури

Я оставила Филиппа в туалетной комнате ресторана. Мы с Даниелем молча сидели бок о бок, пока у моей матери был самый лучший день рождения в ее жизни. Филипп забрасывал ее непристойными шутками, а когда принесли десерт, он позаботился о том, чтобы тот был причудливо украшен обилием свечей. Когда мама закрыла глаза и загадала желание, я увидела, как ее лицо озарилось радостью. Это поддерживало меня энергией, но в то же время желание побыть где-нибудь наедине с Филиппом не давало мне покоя – его глубокий взгляд говорил, что он чувствовал ко мне то же самое.

Покидая ресторан, мы с Даниелем не разговаривали, попрощавшись лишь на стоянке. Все это произошло резко и ужасно неловко. Даниэль понял еще раньше меня, что мы больше никогда не увидимся.

– Было интересно, – сказал он угрюмо и подавленно. – Ничего, если я удалю тебя из своих контактов?

* * *

Я отвезла маму в дом, где провела детство, и проследила взглядом, как она выпорхнула на тротуар. Она была такой красивой и счастливой в тот момент. Мне достался от нее поцелуй в щеку и то особенное желание, которое, по ее словам, она загадала.

– Не могу сказать тебе, что это, а то не сбудется.

Раздевшись перед сном, я ждала, пока по телу разольется тепло. Моя светлая кожа сияла от прикосновений Филиппа, а его комплименты продолжали кружить мне голову.

Мой ноутбук лежал раскрытым на кухонном столе, и свет от экрана окрашивал мои щеки в нежно-голубой цвет. Моя квартира представляла собой маленькую студию, поэтому, сделав один небольшой шаг, я перебралась за стол и набрала его имя в окошке Google.

Пролистала вниз. Еще раз. На пол пути я остановилась. Я не хотела знать. Не хотела попадать под влияние слов и картинок, которые рассказывали бы другую версию истории. Наконец я увидела слово «Манчестер» и увидела что-то про Фонд прямых инвестиций, хотя понятия не имела, в каком контексте он имел отношение к карьере Филиппа. И как только его изображение оказалось в центре экрана, я закрыла ноутбук.

Меня разбудил жужжащий звук мобильного. Я перекатилась по кровати и потянулась за телефоном.

– Слушаю.

– Чарли.

Он произнес мое имя так, будто пропал звук «р». Ча-а-ли.

Мою грудь наполнило головокружительное предвкушение, и, поддавшись ностальгическим воспоминаниям, я сильнее прижала телефон к уху. Только один человек раньше называл меня Чарли.

– Можно с тобой встретиться?

Я перевернулась на спину, любуясь огнями города, и вздохнула в телефон.

– Как ты меня нашел? – выдохнула я в трубку.

– Знаешь, сколько Шарлотт Майлз живет в Канзас-Сити?

Я рассмеялась бодро и настороженно.

– Если мы назовем тебя Чарли, тебя будет легче найти.

То, как он это произнес, взволновало меня. Дело было в его голосе. Он был тем выстрелом, который заставил меня взлететь. Броситься бежать. Спрыгнуть с края без сети внизу. Я закрыла глаза.

– Могу я заехать? – спросил он.

Я покачала головой:

– Ты сумасшедший.

– У меня рейс в восемь утра.

Я взглянула на экран телефона, на часах было 11:11. Это были числа, на которые загадывают желания. Они намекали мне: «Рискни». Прыжок. Я загадала желание.

– Тебе придется вернуться, – сказала я, сглотнув. – Ты ведь вернешься сюда ради бизнеса?

– Возможно, Чарли. Но я думал, что вернусь ради тебя.

Я еще глубже провалилась в матрас. Как бы я ни хотела видеть Филиппа, я не была готова к тому, чтобы он узнал меня ближе. Моя собственная маленькая квартирка – достижение, которым я гордилась – никак не выглядела подходящей для Филиппа и его выдающейся личности, особенно в то время, как мое сердце было переполнено ощущениями, которые я даже не могла описать.

– Чем закончился фильм? – спросил он, когда я уже думала, что он пожелает спокойной ночи. – Они оказались вместе?

Он имел в виду Джейд и Дэвида. «Бесконечная любовь».

Я вздохнула.

– Да.

– И они счастливы?

Я не знала ответа, но мне хотелось думать, что да.

– В следующий раз, когда мы увидимся, Чарли Майлз, мы будем смотреть «Бесконечную любовь».

Я не стал его поправлять. Мне хотелось сказать что-нибудь остроумное или очень трогательное, что заставило бы его думать обо мне каждый раз, когда он слушает песню Росс и Ричи[4], но я не находила слов, чтобы передать свое чувство. Я почти не знала этого человека, но невидимые нити притянули нас друг к другу. Воспоминание о его поцелуе витало в воздухе, и я слушала его дыхание.

Все это было так нелепо. Я смотрела «Красотку» достаточно раз, чтобы понять, что фильм должен был закончиться, когда Джулия Робертс вернула ожерелье, передав сверкающие бриллианты, как украденное воспоминание.

Когда Эдвард приземлился на ее пожарной лестнице, признаваясь в своей чистейшей любви, я знала, что у них ничего бы не вышло. Как бы Вивиан вписалась в жизнь Эдварда? Некоторые формы любви были далеко не такими блестящими, как те бриллианты.

И далеко не такими крепкими. Когда один из школьных учителей попытался убедить нескольких из нас в холле, что продюсеры уже снимают вторую часть «Красотки», я привела всевозможные доводы против, на что я услышала, что я пессимистка, и мне нужно больше верить в чудо.

Это было не так. Может быть, не так от части. Но я знала, что нет ничего более трогательного, чем то, как Вивиан сказала Эдварду, что хочет сказку.

– Чарли?

Голос Филиппа прервал мое видение, в котором Эдвард уходит от Вивиан со словами, что он не может дать ей сказку.

– Чарли? – повторил Филипп, как будто боялся, что я повесила трубку.

– Я здесь.

В ту ночь мы проговорили до самого рассвета. И пусть я узнала о важной должности Филиппа от Google, но именно он сам подробно описал мне, на что на самом деле похожа его жизнь и работа в частной инвестиционной компании, которой он владел. Также узнала я о его детстве в Манчестере. Его родители погибли в автокатастрофе, когда он был маленьким мальчиком, и когда я попыталась узнать подробности, его пренебрежение к ним показалось мне знакомым.

– Я не вдаюсь в подобные подробности.

Дверь, едва открывшись, быстро