У дверей стояла девушка в школьной форме — тёмно-синем блейзере и короткой юбочке в клетку. Она смотрела в окно, отвернувшись, однако вид девушки всколыхнул дремавшую память. Разве в молодые годы Сасаки не прижимался в электричках к таким вот школьницам, не кайфовал от того, чтобы потереться, запустить руку под юбку? Он повторял эти номера раз за разом и никак не мог остановиться. Как его тогда не арестовали? Он подумал, каково им было, этим девушкам, от его приставаний, и ему стало стыдно. Что если эта девушка появилась здесь, чтобы напомнить ему о гадостях, которые он творил в реальном мире? Чтобы он вспомнил об этих электричках? А вдруг эта самая школьница на самом деле его жена, которая только что здесь сидела? Впрочем, это уже не имело никакого значения. Для Сасаки было важно другое: он понял, что между непристойными поступками, которые он совершал в реальности, и его появлением здесь есть связь. Сасаки медленно двинулся по проходу, поглядывая, не освободилось ли местечко. Хорош он был, ничего не скажешь! Слава богу, хватило ума остановиться. Тогда ему снилось, как он творит такие вещи, в сравнении с которыми хулиганство в электричках казалось невинной шалостью.

Прошлые поступки. Забытые желания. Стремления, лежащие глубоко под спудом. Тайные порывы, о которых сам не подозреваешь. Отрицательная интенция, негативные импульсы, склонность к мрачным, чёрным сторонам бытия… Сасаки начал думать, что именно Преисподняя заставляет его вспомнить обо всём этом. Раз так, значит, Преисподняя — мир, стоящий над сознанием, мир глубинной психологии.[12]Всё остальное с виду ничем не отличается от реального мира.

Мальчишки в Преисподней встречались очень редко, но всё-таки были. В большинстве они казались невинными созданиями, неспособными серьёзно согрешить. За ними не было ничего, кроме детских шалостей. Такэси задавался вопросом, как проходит отбор в Преисподнюю. По какому принципу? На берегу реки он увидел трёх мальчиков, которые бросали в воду камни. На вид вполне приличные, смышлёные. Такие вряд ли могли натворить что-то серьёзное. Такэси спустился к реке и спросил:

— Как вы здесь очутились? Вам лет-то сколько? Всего ничего. Таких, как вы, здесь редко встретишь.

Мальчишки не стушевались, добродушно заулыбались и затарахтели наперебой:

— Мы пошли поиграть в горы.

— И нашли там торокко.[13]

— Торокко? — удивился Такэси. — Это такая тележка с ручкой? Двигаешь ручку туда-сюда, и она едет?

Мальчики пропустили его вопрос мимо ушей и затараторили дальше:

— Давай на ней прокатимся.

— Все в неё залезем.

— Снимем с тормоза, она и покатится.

— Торокко торокко др-р-р…

— Торокко торокко кругом скалы, торокко торокко ух ты как трясёт, торокко торокко плавный спуск, торокко торокко давай быстрей!

— Торокко торокко круто вниз, торокко торокко во-о скорость, торокко торокко обрыв справа, торокко торокко дно долины показалось, торокко торокко ой страшно жуть, торокко торокко скорость с ума сойти, торокко торокко лес!

— Какие здоровые деревья, торокко торокко ветер свистит, торокко торокко ух покатили покатили, торокко торокко куда нас несёт, торокко торокко слетели с рельсов, торокко торокко прямо в лес, торокко торокко кругом одни деревья, торокко торокко как остановить эту штуку, торокко торокко летим как бешеные, торокко торокко дышать не могу, торокко торокко теперь её не остановишь, торокко торокко глаза щас выскочат, торокко торокко.

— Торокко торокко спасите кто-нибудь, торокко торокко остановите эту бандуру, торокко торокко ничего не вижу, торокко торокко в дерево врезались, торокко торокко всё равно дальше, торокко торокко трава летит, торокко торокко прям буря, торокко торокко обрыв впереди, торокко торокко нет нет, торокко торокко падаем, торокко торокко нам капец, торокко торокко летим с обрыва, торокко торокко внизу долина, торокко торокко перевернулись, торокко торокко в реку падаем, торокко торокко вода вода, торокко торокко а она не останавливается, торокко торокко что с нами, торокко торокко всё крышка, торокко торокко в ад приехали.

Ёсикадзу Идзуми лежал на кровати в номере отеля и думал о Сатико. Наверное, она никогда не любила его по-настоящему и с его начальником спала вовсе не потому, что заботилась о карьерном росте мужа. Просто тешила своё тщеславие. К Идзуми была холодна и безразлична. Они могли поехать во Францию, но она не захотела. А полетели бы вместе, на одном самолёте…

Фирма, где работал Идзуми, отправила его во Францию на арт-аукцион. Директор Утида предложил ему взять с собой жену.

— Как-то это не очень прилично получится, — сказала Сатико. — Всё-таки деловая поездка.

Идзуми почувствовал фальшь в голосе жены. «Выходит, в его отсутствие она собирается вдоволь натешиться с Утидой? — думал он. — А Утида, чтобы я не догадался об их связи, предлагает мне взять Сатико с собой? Ладно, разберёмся с этим в следующий раз, когда я увижу шефа».

На обратном пути из Франции самолёт, на котором летел Идзуми, захватили террористы, судя по всему, арабы. Пассажиры узнали о захвате до того, как об этом объявил по радио командир экипажа, когда в проходе возникли двое. Они были вооружены пистолетами, которые как-то умудрились пронести на борт. Женщины завизжали, к ним присоединились и несколько мужчин, избравших свист для выражения несогласия с происходящим, однако под дулами пистолетов шум сменился сдавленными всхлипами, и в салоне стало тихо. Точно сказать, сколько всего бандитов пробралось в самолёт, было невозможно — должно быть, ещё кто-то ворвался в кабину пилотов.

Всё это случилось вскоре после взлёта, угонщики объявили, что самолёт поворачивает на юг и сначала летит в Алжир, но потом решили сделать остановку в барселонском аэропорту «Эль Прат».

— Женщины и дети выходят! — громко прокричал один из угонщиков. Салон наполнился вздохами облегчения, тихими возгласами, стонами. Было слышно, как кто-то отчаянно хватает ртом воздух. Увидев, что некоторые женщины повскакивали со своих мест, хотя самолёт ещё не приземлился, пираты засмеялись.

— По воздуху лететь собрались?

Через проход от Идзуми сидела пожилая пара. Муж — представительный, хорошо сложенный, одет, как плейбой — видно, супруги возвращались из турпоездки, жена, в безукоризненном нарядном платье, выглядела удивительно молодо.

— Ты должна идти, — убеждал жену муж.

— Нет, без тебя я никуда не пойду.

— Алжир — опасное место. Один я как-нибудь выберусь из этой передряги, а если ты останешься, мы оба попадём в беду. Ты должна идти. Пожалуйста!

— Нет, не пойду.

«Стойкая женщина», — подумал Идзуми, с уважением глядя на супругов. Вот это любовь! Интересно, кто они? Многие жены без всяких разговоров решили бросить своих мужей в захваченном самолёте и деловито собирались к выходу. На их фоне эти немолодые люди в глазах Идзуми выглядели просто исключительно. Он не сомневался, что Сатико тоже бросила бы его без всяких колебаний. Соседями Идзуми оказались Нобутэру Отиаи и его жена Нобуко, но тогда Идзуми не мог знать, что его что-то связывает с этими людьми.