— Вот как?! — мы с Лиринной заинтересовались практически одновременно.

— А что тут такого? Все знают, что ювелир Блюм дока в своем ремесле, поэтому я еще никогда не жаловался на нехватку клиентов. Вот и на этот раз: мне заказали изготовить несколько пуговиц в виде змеек и украсить их драгоценными камнями для сценического костюма какой-то танцовщицы. Зовут ее… — старик напряг свою память, — кажется, Никавери или что-то вроде того.

Я решил ковать железо, пока горячо.

— Она сама приходила к вам с заказом?

— Нет. — Старик даже крякнул от удовольствия, видимо, ему было приятно хоть ненадолго отвлечься от домашних неприятностей. — Был ее импресарио по имени Глок, поразительно неприятный тип, длинный такой, смуглый, с зализанными волосами. Я, признаюсь, сперва принял его за жулика, но он таки оказался порядочным человеком и расплатился со мной как полагается. Пришлось сделать почти тридцать таких пуговиц, поэтому я дал ему хорошую скидку как оптовому клиенту.

— А он сказал, где работает эта танцовщица?

— Увы, таки нет. Он что-то талдычил про какую-то экзотику, но для меня, старика, все, что творится за окнами мастерской, уже экзотика. Я, знаете, редко бываю на улице, а уж когда в последний раз выходил в свет, даже не помню. Кажется, это было лет десять назад, когда Эллочка была еще жива. Мы с ней посетили городскую филармонию. Был чудный вечер…

Глаза у старика заслезились. Он весь погрузился в воспоминания, из которых его вывело мое деликатное покашливание в кулак.

— Простите меня. — Он с таким жаром стал извиняться, что я на какое-то мгновение почувствовал себя неловко.

Когда-нибудь и мне суждено стать вот таким, никому не нужным стариком (если доживу, конечно). Даже не верится, что я буду сидеть, шамкать беззубым ртом, двигать непослушными конечностями, есть манную кашу без комков и вспоминать о днях молодости. К сожалению, судьбу не обманешь.

В которой происходит встреча со старыми друзьями. Я узнаю, кто такая Никавери

Зовите меня перестраховщиком, но, прежде чем сунуть голову в пасть льву, стоит убедиться, что царь зверей недавно позавтракал. Имя Никавери, названное ювелиром, мало что говорило. Кто знает — может, за ней стоит какая-нибудь влиятельная фигура, которой не понравится, если я начну приставать к девушке с расспросами? На меня и так точит зуб Мясник, зачем заводить новых врагов и облегчать ему задачу? К тому же я понятия не имел, где искать эту Никавери. Столица далеко не маленький город, и поиски этой мадам могли отнять кучу времени.

Решил сделать ход конем. Помните, я обещал рассказать о приятеле, который уговорил меня приобрести ковер для офиса, а потом в пух и прах раскритиковал покупку?

Его зовут Гвенни. Он полукровка — наполовину гном, наполовину человек. В отличие от эльфов гномы смотрят на межрасовое скрещивание сквозь пальцы, так что Гвенни повезло: гномья родня не превратила его в изгоя, хотя папаня-человек, узнав о том, что скоро станет счастливым отцом, срочно отбыл в неизвестном направлении. Звучит немного странно, но гномы оказались куда человечнее: они не отказались от малыша и вырастили его как одного из своих, заменив и сбежавшего отца, и умершую при родах мать. Когда Гвенни стукнуло семнадцать, его отправили в столицу учиться в университете, в результате он получил хорошее образование. Дальше — больше. Родственники-гномы помогли открыть собственное дело, скинувшись на стартовый капитал, а парень не подкачал и распорядился полученными деньгами с умом.

Гвенни оказался своеобразной натурой: будучи прирожденным эстетом, имел утонченный вкус, обостренное чувство прекрасного и в то же время… редактировал бульварную газету «Столичная жизнь», которая занималась перетряхиванием грязного белья городского бомонда. Трудно сказать, как в нем уживались две противоположные ипостаси. Гвенни писал стихи, не пропускал ни одной выставки картин, имел постоянный абонемент в оперу, обожал балет, но каждую неделю ходил в суд, как на работу: разъяренные «герои» язвительных репортажей постоянно пытались вчинить иски за клевету и измышления, которые он, как правило, выигрывал. И со мной Гвенни познакомился в ходе одного из судебных разбирательств. Тогда его интересы представлял мой сосед по офису — адвокат Марсен. С фактами у редактора «Столичной жизни» оказалось не все в порядке, и истец вот-вот мог добиться своего и выиграть суд. В таком случае Гвенни пришлось бы расстаться с очень крупной суммой и потерять лицо. Если с первым он еще как-нибудь бы смирился, то второе для него, как настоящего профессионала, было равносильно смертельному приговору: газету скорее всего бы прикрыли. Нужна была помощь хорошего детектива, и Марсен свел нас друг с другом. Я помог Гвенни — нашел доказательства, подтверждавшие правоту статьи, и мы подружились.

Он оказался отличным парнем, и я еще ни разу не пожалел о нашем знакомстве. Кроме того, Гвенни был настоящим кладезем информации. Если в городе что-то случалось, он узнавал об этом в числе первых. Вдобавок Гвенни обладал хорошими связями на разных уровнях. Число его приятелей и знакомых не поддавалось исчислению, но я единственный, кого можно с полным на то основанием назвать другом.

Как только ювелир покинул нас, я переложил честно заработанный гонорар в бумажник и сказал:

— Лиринна, на сегодня твой рабочий день закончен. Я ухожу по делам, а ты можешь идти домой. Завтра приходи к девяти утра и не опаздывай.

Девушка удивилась:

— А как же расследование? Нам ведь надо найти и допросить эту Никавери.

— Никавери я беру на себя. Лучше позаботься о родителях, они наверняка с ума сходят оттого, что не знают, где ты была прошлой ночью. Передавай отцу от меня привет.

Лиринна надула губки.

— Так нечестно. Мы работаем вместе, и я тоже хочу искать Никавери.

— Лиринна, не спорь, тебя ждут дома, — сказал я, немного нервничая. Ослиное упрямство девчонки когда-нибудь доведет меня до седых волос.

Эльфийка, не говоря ни слова, взяла сумочку и поплелась к выходу, но все же не сдержалась и, перед тем как уйти, показала язык. Я хмыкнул, затем поскреб в затылке. Новых идей от этого не прибавилось.

Идти к Гвенни с пустыми руками не хотелось, поэтому сразу после того, как я оказался на улице, ноги сами отнесли меня к небольшому магазинчику, в котором круглосуточно торговали спиртными напитками. Владелец хорошо знал мой вкус и всегда держал под прилавком бутылочку-другую хорошего вина, какого сейчас и днем с огнем не сыщешь. Цена не испугала — я снова был при деньгах, и мы расстались довольными друг другом. Главное — не забыть включить вино в графу служебных расходов.

У магазинчика стояла афишная тумба, но вместо привычных анонсов спектаклей и представлений на ней висели агитационные плакаты с призывом голосовать на выборах мэра столицы за лорда Риторна. Надо же, как быстро пролетели пять лет с того момента, как в кресле нашего мэра прочно угнездился толстый зад маркиза Виттора!