– Ах вот, значит, чем ты занимался все эти годы? Проделывал бреши?..

– Во всяком случае, я пытался, – скромно признал Квентин. – Впрочем, без особого успеха. Но я не оставляю надежды, что настанет день и ты скажешь: есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось моим дипломированным бухгалтерам.

– Я никогда этого не отрицал.

– Разумеется, ты не отрицал, Джон. Ты просто не верил – ни в предвидение, ни во все остальное.

– Не понимаю, как можно видеть то, что еще не произошло! – В голосе Джона зазвучали сердитые нотки.

– Я ничего не вижу, Джон. Я просто знаю, что должно произойти. Заранее знаю.

– Чепуха какая-то!..

– Например, я знал, что ты мне позвонишь.

– Ты просто догадался. Случайно догадался.

Квентин рассмеялся.

– Да, я случайно догадался, что человеком, который позвонит мне утром второго ноября, будет именно Джон Гэррет, с которым мы в последний раз разговаривали больше месяца назад. Коль скоро больше всего ты доверяешь цифрам, поручи-ка своим бухгалтерам рассчитать вероятность подобного совпадения, и убедишься: у меня был один шанс из миллиона. Но я проделывал это не один раз, следовательно, в мире есть еще что-то, кроме данной нам в ощущениях объективной реальности.

Все это звучало как продолжение старого спора, и Кендра перестала прислушиваться к разговору. Но пару минут спустя тон Квентина едва заметно изменился, и она снова навострила уши и сразу поняла – шутки кончились.

– Опять? – спрашивал Квентин. – Значит, пострадало уже четыре женщины? – Он покачал головой. – Понятия не имею, Джон. У нас была кое-какая работенка в Питтсбурге. Мы были так заняты, что у меня не было времени читать газеты. А они уверены, что это тот же самый человек?

– Совершенно уверены, – мрачно подтвердил Джон. – Преступник ослепляет свои жертвы – одного этого вполне достаточно. Кроме того, у меня есть подозрение, что существует еще несколько вполне определенных признаков, о которых полиция не удосужилась сообщить прессе.

– Ты, кажется, сказал, что дело ведут неплохие детективы?

– Может, и так, но прошло уже порядочно времени, а они по-прежнему знают столько же, сколько и три месяца назад, когда погибла Кристина. С тех пор еще две женщины были жестоко искалечены, но у копов нет даже приблизительного описания этого подонка. Знаешь, с некоторых пор в Сиэтле невозможно быть мужчиной. Каждая женщина смотрит на тебя как на возможного насильника, а все потому, что полиция не может предупредить население: опасайтесь, дескать, высокого блондина со шрамом на подбородке или низкорослого брюнета с бородавкой на носу. Но это только цветочки, Квентин. Я уверен: еще немного, и в городе начнется самая настоящая паника. И я не удивлюсь, если люди начнут линчевать каждого, кто осмелится хотя бы заговорить на улице с незнакомой женщиной.

– Значит ли это, что ты намерен провести в Сиэтле, гм-м… некоторое время? – спросил Квентин.

– Возможно, – коротко ответил Джон.

Квентин был удивлен.

– Я, разумеется, слышал, что современные гигантские корпорации могут функционировать фактически сами по себе, но мне кажется, с твоей стороны будет не очень разумно надолго уезжать из Лос-Анджелеса.

– Если возникнет необходимость, я всегда могу туда слетать, это займет всего пару часов.

– Я знаю. Видимо, местные копы не очень рады твоему присутствию. Им не нужен еще один надсмотрщик. Не лучше ли дать им возможность работать спокойно?

– Они не могут работать спокойно, потому что им не с чем работать. – Джон немного помолчал. – И если ты действительно убежден, что это ваше новое подразделение ФБР способно добиваться определенных результатов, ну, скажем, нетрадиционными методами, тогда настало время это доказать. Во всяком случае, с помощью обычных пяти чувств местным копам не удалось продвинуться в расследовании ни на шаг. Полгода, Квент! Полгода они топчутся на месте!

Квентин нахмурился.

– Хотел бы я знать, как тебе удалось убедить руководство сиэтлской полиции официально обратиться за помощью.

– Дело не в этом.

– Ах вот как?!

– Понимаешь, Квентин, – проникновенно начал Джон.

– Да, кажется, понимаю, но хотелось бы кое-что уточнить. Скажи правду: полиция колеблется или все это твоя затея и полицейское руководство еще не в курсе?

– А ну-ка напряги свои хваленые экстрасенсорные способности!

– Черт побери, Джон!

– Послушай, Квентин, я отлично знаю, что любая подобная просьба должна идти по официальным каналам, но лейтенант, который командует местными детективами, на редкость упрям. Он уперся, как мул, и его не сдвинуть с места никакими разумными доводами. Я лично уверен, что он обратится за помощью в ФБР только в крайнем случае. Например, когда разъяренные граждане вытащат его из кабинета и накинут ему на шею пеньковую веревку. Уже сейчас ему приходится нелегко, но он стойко выдерживает огонь критики и только подгоняет своих ребят. Вся беда в том, что подгонять их бессмысленно. Пока у них нет материала, им остается только сидеть и ждать, пока преступник не совершит какой-нибудь промах. А это означает новые жертвы, Квентин!

– Я знаю, что это означает, но это не наша юрисдикция. Без официального запроса Бюро не имеет права вмешиваться. Даже когда, нас приглашают официально, нам приходится ходить буквально по лезвию ножа, чтобы у местных властей, не дай бог, не возникло подозрения, будто мы используем в своей работе колдовство и всякие магические штучки.

– Постараюсь не допустить, чтобы тебя сожгли живьем.

– Это не смешно, Джон. – Квентин покосился на Кендру. Она смотрела на него, слегка приподняв брови. «Не обещай ему ничего, о чем потом придется жалеть», – казалось, говорило ее лицо.

Квентин вздохнул.

– Ты, я полагаю, все еще пользуешься в этом городке влиянием, – сказал он. – Поговори с мэром или с губернатором, может быть, они смогут нажать на этого лейтенанта и заставить его. обратиться к нам?

– Вряд ли. Лейтенант Драммонд сам пользуется в Сиэтле кое-каким влиянием, а он хочет, чтобы это преступление раскрыли его люди.

– Он что, хороший полицейский? Или он настолько уверен в своей команде?

– Ни то, ни другое. Просто Драммонд мечтает когда-нибудь перебраться в губернаторский особняк.

– Проклятье!

– Вот именно. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, почему я уверен, что он не станет обращаться за помощью. Во всяком случае, официально.

– Я знал, что ты так скажешь.

– Тогда ты должен догадываться, что я собираюсь добавить. Тебе, кажется, полагается отпуск, не так ли? – В голосе Джона появились настойчивые нотки. – Что мешает тебе провести его в Сиэтле? Если мне не изменяет память, ты не был дома уже несколько лет, если не считать одного-двух весьма кратких визитов. Я все оплачу, можешь не сомневаться. Если хочешь, я могу даже прислать за тобой свой личный самолет и забронировать номер в лучшем из отелей.