Не успел он протянуть руку, как Нильс схватил сумку и надвинул на голову форменную фуражку. В одних носках его рост был шесть футов и четыре дюйма; в форме, фуражке, в туго перетянутом ремнем плаще он заполнял собой всю небольшую комнату. Скоу открыл дверь, и Нильс последовал за ним, чеканя шаг. Они вышли через боковой выход, у которого их уже поджидало такси. Мотор был включен и слегка подрагивал на холостом ходу. Они сели в машину, и водитель рванул с места, не дожидаясь указаний. Отъехав от здания аэропорта, «Мерседес» повернул направо, удаляясь от Каструпа.

– Очень интересно, – заметил Нильс, глядя в окно автомобиля. Недовольные складки на его лице разгладились, он вообще не умел долго сердиться. – Вместо того чтобы ехать в Копенгаген и дальше – на край света, мы почему-то направляемся на юг, на этот маленький плоский островок, где растет одна картошка. Что же такого интересного мы можем найти в той стороне?

Скоу протянул руку к переднему сиденью и взял оттуда черное пальто и темный берет.

– Если вас не затруднит, снимите, пожалуйста, форменный плащ и фуражку и наденьте вот это. Надеюсь, брюки никто не опознает как часть формы пилота САС.

– Рыцарь плаща и кинжала, ей-богу, – фыркнул Нильс, с трудом стаскивая с себя плащ на тесном заднем сиденье. – Я так понимаю, наш доблестный водитель тоже в курсе?

– Разумеется.

Вместительное переднее сиденье выдало им на сей раз маленький чемоданчик, куда едва поместились плащ и фуражка. Нильс поднял воротник своего нового пальто, надвинул берет на глаза и спрятал массивный подбородок на груди.

– Ну, теперь я выгляжу достаточно таинственно? – Он не удержался от усмешки.

Скоу, однако, не разделял его веселья.

– Прошу вас, ведите себя так, чтобы не привлекать к нам внимания. Это крайне серьезное дело – вот и все, что я могу вам сейчас сказать.

– Ничуть не сомневаюсь.

Они молча катили по шоссе, пересекавшему скучные серые поля, недавно вспаханные и готовые к весеннему севу, и вскоре подъехали к рыбацкой деревушке Драгёр. Нильс подозрительно смотрел на старые дома из красного кирпича, но в деревне они не остановились, а поехали к гавани.

– Теперь куда? В Швецию? – спросил Нильс. – На пароме?

Скоу не потрудился ответить. Машина проехала мимо эллинга и остановилась у пристани. На приколе стояло несколько посудин для развлекательных прогулок и среди них довольно большой катер.

– Следуйте за мной, пожалуйста, – сказал Скоу и, опередив Нильса, подхватил его сумку.

С сумкой в одной руке и чемоданчиком в другой он направился к катеру. Нильс покорно следовал за ним, недоумевая, куда это, к черту, он вляпался. Скоу забрался на катер, поставил свою ношу в каюту и махнул Нильсу рукой. Моряк у руля, казалось, не обращал на них внимания, однако в ту же минуту заработал двигатель.

– Здесь я с вами прощаюсь, – произнес Скоу. – Думаю, пока вы будете плыть, вам лучше находиться в каюте.

– Куда плыть?

Скоу ничего не ответил и принялся отвязывать канат. Нильс пожал плечами, наклонил голову, проходя через низкую дверь в каюту, и плюхнулся на скамью. Скудный свет едва пробивался через маленькие иллюминаторы, так что он не сразу обнаружил, что в помещении есть кто-то еще.

– Добрый день, – обратился он к закутанной фигуре в конце противоположной скамьи и услышал в ответ неразборчивое бормотание. Когда глаза привыкли к темноте, Нильс увидел, что у ног незнакомца стоит чемодан и одет он в черное пальто и темный берет.

– Подумать только! – засмеялся Нильс. – Похоже, они поймали и вас. У нас одна униформа.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – пробурчал мужчина, снимая берет и засовывая его в карман. Нильс подвинулся на скамейке и уселся напротив.

– Понимаете, отлично понимаете. Этот Скоу с его секретами. Правда, когда речь заходит о маскировке, – никакой фантазии. Спорим, вас призвали для участия в какой-то секретной работе и спешно доставили сюда.

– Откуда вы знаете?

– Инстинкт. – Нильс стащил с головы берет и ткнул в него пальцем, затем внимательнее всмотрелся в лицо собеседника. – А мы раньше с вами не встречались? На какой-нибудь вечеринке или… Вспомнил – ваша фотография была в журнале. Вы тот самый подводник, который помогал вытаскивать «Боинг-707». Карлсон, Хенриксен или что-то вроде…

– Хеннинг Вильхельмсен.

– А я – Нильс Хансен.

Они машинально пожали друг другу руки, и атмосфера заметно разрядилась. В крошечной каюте было тепло, и Нильс расстегнул пальто. Мотор равномерно гудел, унося катер все дальше от берега. Вильхельмсен взглянул на форму Нильса.

– А ведь это действительно интересно, – заметил он. – Морской офицер и летчик САС вываливают в Эресунн на этой посудине. Что бы это могло означать?

– Может быть, у Дании есть авианосец, о котором мы не знаем?

– Если даже так, при чем тут я? Разве что это подводный авианосец, но об этом я точно хоть что-нибудь знал бы. Хотите выпить?

– Бар еще закрыт.

– Уже открылся. – Вильхельмсен вытащил из бокового кармана фляжку в кожаном футляре. – Лозунг подводников: «Будь готов!»

Нильс непроизвольно сглотнул, глядя, как темная жидкость льется в металлическую чашку.

– Мне нельзя, если придется лететь в ближайшие двенадцать часов.

– Очень сомнительно, разве только у этой лоханки вырастут крылья. К тому же это подводный ром, безалкогольный.

– Принимаю ваше предложение.

Ром был хорош на вкус и приподнял настроение. Походив немного вокруг да около, они обменялись информацией и выяснили, что отсутствие сведений возросло ровно вдвое. Ясно было одно – их куда-то везли, а зачем – непонятно. Поглядев украдкой на заходящее солнце, они пришли к выводу, что единственная часть датской территории в этом направлении – остров Борнхольм, но добраться туда на таком легком судне невозможно. Через полчаса они получили ответ на свой вопрос – двигатель катера стих, и иллюминаторы с правого борта внезапно потемнели.

– Корабль, ну конечно, – сказал Хеннинг Вильхельмсен и высунул голову в дверной проем. – «Витус Беринг».

– Никогда не слышал о таком.

– Я знаю этот корабль. Это судно Океанографического института. В прошлом году мне пришлось побывать на нем, когда спускали на воду «Каракатицу» – маленькую экспериментальную подлодку. Я проводил испытания.

По палубе простучали шаги, и в каюту просунулась голова матроса, спросившего, где их багаж. Они отдали чемоданы и последовали за ним по раскачивавшемуся трапу. Вахтенный офицер проводил их в кают-компанию, где сидели больше десятка военных всех родов войск и четверо гражданских. Нильс узнал двоих – политического деятеля, которого он как-то видел среди пассажиров, и профессора Расмуссена, лауреата Нобелевской премии.