Перси сидела в каюте и пыталась заставить себя встать и выйти на палубу. Сквозь мутное стекло незадраенного иллюминатора — роскошь, доступная обитателям верхних кают, — ей было видно, что они готовятся пуститься в путь вниз по реке Хугли.

Перси не смогла найти для себя предлога, чтобы остаться в каюте. Она уже разложила все свои вещи по местам — как можно аккуратнее. Набросила цветную шаль на кровать; повесила семейные миниатюры на гвоздики в переборках; втиснула книги рядком на импровизированную полку — все романы; отказалась от услуг гувернантки миссис Бастэбл под тем предлогом, что в каюте и одной тесно; умылась и причесалась. Итак, больше нет причин сидеть здесь — разве что желание избежать встречи с Элисом Линдоном.

— Перси? Уже подняли паруса — мы вот-вот отчалим. Вы не хотите выйти на палубу? — позвала Эйврил из соседней каюты по другую сторону брезентовой переборки.

«Мужайся, Перси, — сказала она себе, сжимая пальцы в кулаки. — Нельзя же сидеть здесь безвылазно все три месяца». Она с детства смирилась со своей прямотой и научилась создавать вокруг себя обманчивую для многих ауру стиля и шарма. Она была упряма и капризна, но научилась обуздывать своеволие, поэтому в трудных обстоятельствах всегда принимала удар на себя. Или ей казалось так, пока вся семья не стала объектом сплетен из-за ее ужасной ошибки в отношениях со Стивом Дойлом. Но в Индии она справилась с кривотолками весьма просто: притворилась, что ей все безразлично.

«Но это не так, — думала Перси. — Мне небезразлично, что обо мне думает Элис, и это глупо с моей стороны». Предмет ее детского обожания превратился в заурядного повесу, зато он — перспективный маркиз, так что Нетрудно было угадать его мысли по поводу соседской девчонки с подмоченной репутацией и острым язычком. Притворство. Неужели его нежная страстность тогда, восемь лет назад, была просто уловкой юнца, обещающего стать развратником? Должно быть, это правда, поскольку он не сохранил никаких воспоминаний о том эпизоде своей жизни, иначе снова назвал бы ее, как тогда, милой Перси, его сладкой девочкой…

— Сейчас выйду! — крикнула она Эйврил, складывая губы в улыбку — она знала, что это обязательно отразится на тоне ее голоса. — Подождите, мне надо надеть шляпку. — Она взглянула в зеркало над вешалкой для одежды и пощипала щеки, вызывая румянец; проверила, не расплылась ли тушь на ресницах; надела свою любимую шляпку с широкими полями и завязала тесемки под подбородком кокетливым узлом. — Вот я и готова.

Эйврил легко и дружелюбно — эта ее манера всегда покоряла Перси — взяла подругу под руку. Мисс Хейдон скромно держалась с незнакомцами, но стоило ей признать кого-то своим другом, ледок в отношениях сразу таял.

— Вот и начинаются наши приключения! Как волнующе, правда?

— Посмотрим, что вы скажете через месяц, когда все вокруг провоняет, как на скотном дворе, и погода испортится, а еще несколько недель придется питаться одними консервами и выть от тоски, видя перед собой одни и те же лица, — говорила Перси, выходя с подругой на палубу.

— Я и забыла, что у вас уже есть опыт путешествий. Я-то не помню, как мы ехали в Индию, — маленькая была. — Эйврил раскрыла зонтик от солнца и положила руку на перила. — Прощальный взгляд на Калькутту.

— Не жаль покидать ее? — спросила Перси.

— Жаль. Но я понимаю — это мой долг. Мне предстоит блестящее замужество, папа и братья видят в нем прекрасные перспективы для нашей семьи. Мне было бы гораздо тяжелее расставаться, будь моя матушка жива.

«В сущности, — думала Перси, — вас продают в обнищавшую аристократическую семью, чтобы заручиться нужными связями, когда ваша семья вернется в Англию».

— Лорд Брэйдон весьма любезный джентльмен, — признала Перси.

То же самое она говорила о нем и раньше, когда Эйврил взволновалась, узнав, что Перси знакома с ее суженым, но она не смогла бы придумать ничего более положительного. «Холоден и заносчив, весьма зауряден, но кичится своей знатностью», — подумала она. Вряд ли такой набор качеств обрадует ее подругу. А его отец, граф Кингсбери, — циничный игрок, чьи привычки прожигателя жизни и стали причиной этого мезальянса.

«Единственное спасение, — размышляла она, — если сэр Джереми Хейдон жестко оговорил в брачном контракте номинал приданого, закрепленный за его дочерью». Но она подозревала, что хитрый и состоятельный набоб успел побеспокоиться о каждой запятой.

— Еще целых три месяца будете наслаждаться девической жизнью, — заметила Перси. — Можно и пофлиртовать — ухажеры здесь найдутся.

— Я не смогу! — Эйврил взглянула на палубу: целая вереница холостяков стояла вдоль поручней. — Да я просто не умею. Я слишком застенчива, даже с такими приятными джентльменами, как братья Чаттертон, а на большее… э… — Она не мигая смотрела на Элиса Линдона.

Словно почувствовав внимание, Элис обернулся и приподнял шляпу в знак приветствия.

— Ну конечно, — согласилась Перси, кивнув в ответ с тем достоинством, какое порадовало бы вдовствующую герцогиню. Элис приподнял бровь — наглец! — и затем продолжил созерцать открывающуюся перспективу. — На самом деле лорд Линдон не заслуживает внимания. Не советую общаться.

— Но вы ему нравитесь, и вы сама вовсе не боитесь с ним общаться — на самом деле, — проницательно заметила Эйврил. — Именно поэтому вы ему, вероятно, и нравитесь. Вы не краснеете и не запинаетесь, как я, не хихикаете, как те глупышки. — Она кивнула на стайку богатых невест, толкавшихся возле мужчин.

— Я нравлюсь ему? — Перси пристально посмотрела ей в лицо. — Элис Линдон ничуть не изменил своего мнения обо мне после встречи на приеме. И происшествие на пустыре только усугубило дело. Не забывайте — он знает меня с детства. Я для него — всего лишь простая соседская девчонка, которая боялась лягушек и бегала за ним по пятам.

Соответственно он и относился ко мне, как к младшей сестре, досаждающей, как заноза в пятке. — Она промолчала о том, что та, повзрослев, смутилась, обнаружив, что он вскружил ей голову.

— Что ж, зато теперь все при вас, — отметила Эйврил, устремив взгляд на удаляющийся берег, между тем как «Королева Бенгалии» плавно шла вниз по течению. — Допустим, я миловидна, зато вы умеете подать себя, у вас есть чувство стиля и — некая изюминка.

— Ну что вы, право! — Перси была тронута. — Ни вы, ни я не охотимся за женихами, поэтому будем просто отдыхать и наблюдать, как остальные девицы беззастенчиво корчат из себя неизвестно что. А мужчины, как водится, упрямые создания, так что мы с вами рискуем оказаться самыми желанными женщинами на борту этого корабля!

Обед, назначенный на два часа пополудни, не дал возможности немедленно проверить теорию Перси. Два десятка высокопоставленных пассажиров собрались в кают-компании под кормовой рубкой и завязали вежливую беседу, не без препирательств относительно табели о рангах. Все остальные обедали в большом салоне.

Капитан Арчибальд вполне владел ситуацией и был скор на расправу, так что Перси указали на место по его левую руку, а слева от нее усадили Элиса. Эйврил отослали в конец стола, разместив между юным отпрыском епископа и одним из близнецов Чаттертон.