Глава 5. Κρυπτός

в которой к узлу добавляются новые верёвки.

Стопы улья Каллиник. Доходный дом Викторинов.

Жители Плёсн, подножий монументальных шпилей, не очень любили внимание орденов. Вне зависимости от Великого дома — просто не любили. Правда, неприязнь могла выражаться по-разному. «Мирские» ордена следили за порядком и давали по сусалам излишне обнаглевшим бандитам. Их костерили, но уважали — особенно когда нужно было призвать обидчика к ответу. Научные ордена могли выдернуть какой-то хлам или призвать к себе одарённого ребёнка. Правда, миряне потом видели резкое качество жизни, а мальца, раньше разносящего горшки с едой — уважаемым мнемотехником. А вот духовные и мнемонические ордена, отвечавшие за духовную и кибернетическую чистоту паствы, вызывали страх. Благовейный, страх перед карой Первосоздателя, или же вовсе иррациональный.

Анастас Белькаллин прекрасно понимал, что ни он, ни один из его коллег не смогут переломить ситуацию за одно дело. Поэтому смесь недоверия и страха, источаемую смердами, он принимал за должное и просто анализировал обстановку. Сводчатый потолок был старше доброй части города. «Минус второй» этаж древнего доходного дома — он мог бы стать частью «костей шпиля», но высокие, неотведённые грунтовые воды активно топили коммуникации, излишне глубокие подвалы да и просто провалы в почве. Вот и сейчас кафолик и его группа храмовников с трудом дышали спёртым воздухом, насыщенным ароматами мокрой штукатурки, старого сырого дерева — и гари.

Культисты не стремились помочь следствию и для начала — разгромили всё оборудование. Где-то в этот момент добропорядочные жители вызвали мирской орден Птицы в первый раз. Их вызов приняли, внесли в соответствующий журнал и поставили в очередь. Все свободные наряды стянули на главный рынок стоп Птичьего улья, где вовсю бесились биомехи и роботы. Пока жители паниковали, преступники кое-как залили бензином хлам и подожгли. Большого пожара не случилось из-за близости вод, но огонь и так поработал на славу.

Итог: блоки мнемонических машин обратились в куски беспорядочно перекрученного металлолома, а одно из грубоватых кресел «украсила» застывшая человеческая фигура с глухим металлическим футляром на лице. Всё это не могло не напоминать кафолику Анастасию уничтоженную квартиру в плёснах улья Каллиник. За одним маленьким нюансом — из местных обитателей один всё-таки остался, хоть времени незадачливые храмовники им оставили достаточно. И этот нюанс собравшиеся силовики едва ли не обнюхивали.

Анастас, может, и считался одним из самых молодых кафоликов. Но едва прибыв на место и осмотрев почти не пострадавшее от огня тело, прекрасно понял, какой бардак вскоре поднимется. Несмотря на выжженные невмы подчинения и срезанные куски кожи, он мог различить на замызганной коже трупа следы священных знаков. Когда-то шрамы защищали своего носителя от инфодемонов и диких бесов — и Белькаллин мог только озадаченно тереть переносицу. Да, тут поработали еретики, но самое плохое — над кем именно они поработали, прежде чем уйти

Перед кафоликом остывал труп принудительно подключённого к Пургатории экзарха мирского ордена Каллиников — второго лица в ордене. Всего лишь мирского, конечно, но отвечать за порядок в стаде вверенного ему Всесоздателем уровня улья было важно. Кафолик мог только благодарить Всесоздателя за то, что пока неведомые ему демонопоклонники не смогли добраться до одного из ипатов. В этом случае у них были бы ключи доступа ко всему Птичьему Уровню и его многочисленным аванпостам по Нижнедонску и за его пределами.

— Экзарх Лассо, — негромко проговорил Белькаллин, присев около трупа. Он знал жреца. Не слишком религиозный, не слишком погрязший в скандалах. Его едва-едва начала одолевать телесная слабость, и просто так он бы не сдался. Заманили в ловушку? Использовали тайную страсть? Нужно будет проанализировать много информации. От сумрачных рассуждений кафолика отвлёк дознатель, бесцеремонно заметивший:

— Я тоже подумал на экзарха, похож остатками невм, но… это возможно? Ну, я про взлом священника. И почему труп должен принадлежать именно Лассо?

— У Лассо было повреждено колено. Небольшой шрам от степняцкой стальной стрелки. Он до сих пор виден, несмотря на следы огня — Анастас вздохнул и встал. — Выясните, чем он занимался. — Небольшой стук по «ракушке». — Амбаст?

— Тут, коллега, — прохладно ответил дальний родственник.

Дурное настроение Сумкаллиника было вызвано исключительно собственной ошибкой. Он оставил херувимов-охотников в зоне большой драки и упустил момент, когда откуда-то вырвался демон, вдоволь покуролесив и, напоследок, почистив за собой следы. Подозреваемый в ереси и одержимости ушёл, а нечестивое создание не то сопровождало его, то ли воспользовалось моментом и ушло в Пургаторию. Возможно, Амбаст ещё дулся на себя, на патруль и на все грехи мира — но Белькаллина это не волновало.

— Ваши ищейки уже взяли след?

— Нет, коллега. И не возьмут, — проскрипел Амбаст в коммуникаторе и закашлялся, прочищая горло. Лежать в кресле без движения целыми днями — вредно для кого угодно. — Проклятые диаволопоклонники использовали слишком сильные реагенты, так что девочек нужно отправлять на калибровку нюха и переосвящение. Камеры снова врут, или вы поголовно ходите без респираторов? — Анастас кивнул. Резкий химический смрад его не пугал, он за свою жизнь оказывался в местах и похуже. — Вот очень зря вы так. Состав атмосферы весьма агрессивен.

— Понятно. Оставайся на линии. Кто-нибудь уточнил личность покойного?

— Это действительно Лассо Каллиник, о кафолик. По данным орденского скрипториума, он находился на вакации. На восточных воротах города зарегистрирована отметка о выездной визе три дня назад. Мэтр Лассо при небольшой свите собирался на воды.

Храмовники негромко хмыкнули. Несмотря на гарь, сырость чувствовалась всеми.

— Хорошо съездил, ничего не скажешь. Медик, причина смерти?

— Не могу сказать наверняка, но определённо — вот это, — медичка протянула руку, упакованную в перчатку тончайшей кожи, и обвела пальцем пулевое отверстие.

— Пуля?

— Выпущенная с близкого расстояния. Вокруг отверстия ожог, предшествовавший пожару вокруг. Когда упокоившегося доставят в покойницкую — расскажу подробнее. Возможно, идиоты использовали явленный раньше ствол.

— Ясно. Амбаст, твои коллеги что-нибудь считали с местных информаториев?

— Пока не ясно. Есть явно порченные потоки, но их характер определить затруднительно.

— Мощность? — коротко осведомился кафолик.

— А вот это подсчитали точно, — оживился мнемонический кафолик. — Еретики не использовали канал на полную мощность, но схватка в Пургатории нисколько не нарушила связь в канале. Знаешь, почему? Потому что его мощность была порядка четырёх гигапергов в секунду.

Кто-то присвистнул. Белькаллин понимал, почему — средняя мощность канала обычно была раз в сто так слабее. Для обычных пользователей. То ли дело любители невм — для обхода строгих протоколов защиты и очищения, для сокрытия своих диавольских планов им нужны были мощность канала и много памяти. Впрочем,