персонала и охраны. Единственное, что работало в его пользу в данный момент, было полное отсутствие телефонной связи в Плезант-Хиллз. Невозможность вызвать службу 911 означало, что Хизер придется самой погрузить свою мать в свою машину, прежде чем отвезти ту в больницу. А Элис Кэмпбелл была настолько слабой и медлительной, что на это потребуется время.

Крейг надеялся, что за это время успеет поймать попутку и добраться до дома Кэмпбеллов, чтобы прирезать обеих сучек. Он усмехнулся.

Две сучки за раз.

Но ухмылка снова сползла с его лица.

Движение на этой дороге сегодня было не особо оживленным, и никто из проехавших мимо не собирался подбирать попутчиков. У него оставался последний способ остановить попутку, к которому он не хотел прибегать. Но в данный момент у него не было выбора. Если следующая попутная машина не остановится, он не сможет сегодня предварить свои садистские фантазии в отношении Хизер и Элис Кэмпбелл. Конечно, это только отсрочит неизбежное для Хизер. Крейг намеревался убить ее, несмотря ни на что. И ему не терпелось это сделать. Он хотел, чтобы эта сука сдохла сегодня же.

Крейг вздохнул и снял с себя белую футболку.

Развернувшись спиной к ходу движения, он выдавил на лице фальшивую улыбку и, демонстрируя свое худощавое, но мускулистое тело на обозрение, молился, чтобы за рулем следующей машины оказался какой-нибудь гомик или озабоченная толстуха, которая последние двадцать лет видела член лишь в своих влажных мечтах. Люди были порочны, и ими было легко манипулировать, но Крейг не особо любил делать это в помощью своего тела. Но сегодня он был даже готов убить, чтобы добраться до Хизер и его мамаши, только для того, чтобы убить и их тоже.

Дорога, ведущая в Плезант-Хиллз, представляла собой извилистую полосу, теряющуюся в темноте, местами освещаемую фонарями. Крейг пристально вглядывался в эту темноту, надеясь увидеть пару светящихся фар, размышляя, как объяснить тому, кто остановится, свое присутствие на пустынной дороге. Люди охотнее подбирают автомобилистов, у которых сломалась машина, а не бродяг. Но эта версия в данном случае не прокатит, потому как в таком случае ему пришлось бы указать, где его оставленный автомобиль, особенно если добрый самаритянин решит помочь ему разобраться с поломкой. Он решил не особо заморчиваться, а выдать подредактированную версию правды. В его варианте Хизер станет полной сволочью, высадившей его посреди ночи только потому, что он защищал ее больную мать, которая попросила дочь приехать. Однако, якобы, Хизер взбесила просьба матери, и всю дорогу та костерила ее на чем свет стоит, а он пытался ее убедить в том, что ее слабая старенькая матушка нуждается в ее помощи и просил девушку не злиться.

Парень усмехнулся.

Да, это может сработать.

Крейг обладал определенным обаянием, и мог располагать людей к себе в первые минуты знакомства. И он собирался использовать эту способность по максимуму, когда придет время. В большинстве случаев люди быстро понимали, что он собой представляет, но парень и не рассматривал долгосрочные перспективы. Ему нужно было только убедить кого-нибудь лоха пустить его к себе в машину.

И тогда начнется веселье.

Ожидание затянулось. Дорога оставалась пустынной, и парень слышал только звуки своих шагов. Он вновь подумал о Хизер. Впрочем, он и не переставал о ней думать. Точнее не о ней самой, а о своих чувствах к ней. В глубине души Крейг знал, что все этим и закончится. Они с этой сучкой никогда не испытывали друг к другу никаких настоящих чувств, кроме плотских. Она не была исключением – все его отношения с людьми были потребительскими. У Крейга не было настоящих друзей. Даже тех, с кем можно было поговорить по душам за кружкой пива. Но Крейгу и не нужно было всего этого дерьма. По его мнению, у каждого в голове были свои тараканы, о которых никому не стоило рассказывать.

Политики и размахивающие флагами патриоты в своих долбаных пикапах любят называть старые добрые США "страной свободных", но Крейг знал, что это полная чушь. "Страна репрессированных" было более точным определением, и именно репрессии были виноваты во многом, что пошло не так в стране в последние десятилетия.

Не нужно было быть гением, чтобы понять это. Достаточно было включить гребаный канал A&E практически в любое время дня и ночи и посмотреть одно из этих шоу о настоящих преступлениях. Америка была большим бурлящим, кипящим котлом репрессий, и одним из способов выпускать пар из этого котла были бесконечно увлекательные серийные убийства по сексуальным мотивам.

Крейг часто подумывал о том, чтобы самому пуститься во все тяжкие, но его всегда сдерживало опасение в том, что он окажется в одном ряду со всеми этими унылыми придурками из криминальных шоу. Они все были такими жалкими. Над ними издевались их родители, другие дети дразнили их в школе и надирали им их трусливые задницы, отбирая карманные деньги. Ему очень не хотелось, чтобы его ассоциировали с этими неудачниками. В особенности парня коробила их уродская внешность - засаленный неопрятный вид и очки в толстой оправе с линзами из бутылочного стекла.

Он снова усмехнулся.

Чертовы неудачники, все они.

Крейг Карпентер не был неудачником.

Причины, по которым он наконец-то переступит грань, были не такими жалкими, как у тех побитых жизнью придурков, у которых не хватило мозгов, чтобы не попасться. Поставить Хизер на место было делом чести.

Вспоминая, как эта психопатка наставила на него оружие, он скрежетал зубами в бессильной злобе. Такой девчонке, с убеждениями в независимости и самоуважении, он должен был с самого начала показать, что к чему. Нужно было гнобить ее каждую секунду, подкрепляя свои требования тумаками и пинками. Тогда она бы стала его покорной рабыней, исполняющей каждое его желание и боящейся даже пикнуть ему наперекор.

Воспоминания о своей беспомощности под дулом револьвера и то, с каким бесстрашием она направила его на него, приводили его в ярость. Годом ранее он уже наблюдал, как Хизер управляется с оружием, только в этот раз это было не так волнующе. Наоборот – унизительно было находиться в роли жертвы, испытывая первобытный ужас. Он даже немного обмочился.