Народ и сегодня помнит отчаянную смелость Кирилла Семёновича, проявленную им в дни сражений с фашистами, и это прекрасно видело в то время командование Советской Армии. В начале сентября 1941 года он был назначен командиром 15-го стрелкового корпуса, с которым вскоре попал в окружение под Киевом, но корпус, входящий в состав 5-й армии, всё-таки разорвал кольцо окружения и вышел на реку Псёл. В экстремальной обстановке ярко проявились его высокие волевые качества, целеустремленность, умение воодушевить, а в некоторых случаях и заставить идти за собой войска.

13 сентября состоялась последняя крупная контратака окружённых севернее Киева остатков 5-й армии. Армией её уже было трудно назвать: в строю оставалось едва ли 4 тысячи солдат. Артиллерия – основа огневой мощи – была потеряна. Последние пушки оставили у Припяти из-за отсутствия топлива, чтобы их вывезти. Транспорт был выбит ударами с воздуха. Не было ни одного шанса не только победить, но и уцелеть.

20 сентября последние солдаты и офицеры 5-й армии во главе с генерал-полковником Михаилом Ивановичем Потаповым приняли последний бой возле деревни Шумейково. Там же находились остатки штаба фронта. Командующий фронтом, его начштаба и комиссар 5-й армии погибли на прорыве. Один из солдат сумел выйти из бойни. Он отыскал командира бригады в армии Потапова – Москаленко. С собой он нёс документы командарма.

Кирилл Семёнович писал потом: «Я буквально рыдал, когда мне передали документы нашего командарма. Я не знал вообще, что с нами теперь будет, раз погиб Михаил Иванович».

Но Михаил Иванович не погиб.

К.С. Москаленко у штабной карты

Потапов был несколько раз ранен, тяжело контужен, и в какой-то момент солдаты увидели его бездыханным, всего в крови. Приняв его за мёртвого, они забрали с собой его документы, чтобы не доставить противнику лишнего удовольствия. Тела кое-как стащили в братскую могилу. В этой груде Потапова и нашли немцы. Нашли – и обнаружили, что он без сознания, но жив. И генерала отправили в лагерь для пленных…

Ну, а Москаленко потом воевал под городами Чернигов, Нежин, Ичня и Пирятин, после чего был назначен командующим конно-механизированной армейской группировкой 13-й армии и принял участие в разгроме Елецкой группировки врага в Московском сражении.

А того же 20 сентября, когда был ранен Михаил Иванович Потапов, в урочище Шумейково Полтавской области погиб комбриг Михаил Петрович Кирпонос. Москаленко всего один раз встретился с ним, но впечатления у него о командующем остались очень глубокое. Это случилось по прибытии Москаленко в округ, при назначении его на должность командующего 1-й противотанковой бригадой Резерва главного командования. Описание встречи с ним начинается с предельно лаконичной характеристики, в которой он говорит, что Кирпонос «был образованным в военном отношении человеком и проявил себя храбрым и волевым командиром во время войны с белофиннами в 1939–1940 годах».

Вот как описывал его Москаленко: «Человек выше среднего роста со звёздами генерал-полковника в петлицах и Золотой звездой Героя Советского Союза на груди. Он сделал несколько шагов мне навстречу приветливо поздоровался и, пригласив сесть, сразу приступил к делу…»

Кирпонос объяснил, почему выбор пал именно на Москаленко: тот успел послужить и в кавалерии, и в артиллерии, и в танковых войсках, а по образованию – артиллерист, то есть человек универсальных знаний. Не исключено, что подобная пестрота военного опыта импонировала М. П. Кирпоносу, в то время как его служебный опыт вплоть до 1940 года был достаточно однообразным и заурядным.

Перед отбытием Москаленко в бригаду Кирпонос распорядился отправить в том же поезде и легковую машину для командующего бригадой. «И я понял, – говорит Кирилл Семёнович, – что он не только строгий начальник, но и заботливый человек по отношению к своим подчиненным…»

Резюмируя высказывание о Михаиле Петровиче, Москаленко написал: «Больше мне не довелось встречаться с этим храбрым и мужественным генералом. Не прошло и пяти месяцев, как он погиб в дни тяжёлых испытаний, оставив по себе добрую и светлую память в сердцах тех, кто знал его близко, и многих из тех, кто, подобно мне, виделся с ним лишь однажды…»

Впрочем, Кирилл Семёнович исключительно положительно отзывался и о других командующих в округе: о М. А. Пуркаеве, Н. Н. Вашугине и, в особенности, М. И. Потапове, которому была подчинена бригада. Для каждого из них он находил тёплые слова, как, пожалуй, это не получалось ни у кого другого, за исключением Баграмяна. И, наконец, Москаленко, до конца находившийся в составе 5-й армии и увидевший сентябрьскую катастрофу своими глазами, не проходил мимо эпизода с гибелью командования Юго-Западного фронта. «В жестокой схватке с превосходящими силами противника пали тысячи и тысячи бойцов, командиров и политработников. И среди них – командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос, начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков и члены Военного совета М. А. Бурмистренко и дивизионный комиссар Е. П. Рыков…»

26 сентября 1941 года на речке Псёл Москаленко создал ударный кулак соединений, присоединив к ним разрозненные части других корпусов, после чего умело провёл разведку, выдвинул вперёд немногочисленную артиллерию, добился устойчивого управления войсками – в итоге вражеское кольцо было прорвано.

В декабре 1941 года Москаленко был назначен заместителем командующего 6-й армией Юго-Западного фронта и временно исполняющим обязанности командующего армией. В начале января 1942 года его назначают командующим 6-й армией, а в марте того же 1942 года – командармом 38-й армии.

Оглядываясь на оставшиеся далеко за спиной дни Второй мировой войны, Кирилл Семёнович Москаленко писал: «Январь 1942-го был отмечен небывалыми для Украины морозами и обильными снегами. В эти дни в степях Донбасса разворачивалась Барвенково-Лозовская наступательная операция советских войск. Село Гришино и наш хутор оказались в самом эпицентре сражения, не раз переходили из рук в руки.

Как отмечают военные историки, «о стремительном манёвре конников говорит тот факт, что только в районе села Гришино было взято 600 пленных. В ходе операции были освобождены города Лозовая и Изюм, захвачены 658 орудий, 40 танков, 843 пулемёта, полностью разгромлены 3 пехотные дивизии немцев, в остальных оставалось от 30 до 50 процентов штатного состава. Но, пожалуй, самое главное заключалось в том, что немецкому командованию не удалось перебросить отсюда свои армии к Москве, где советские войска перешли в контрнаступление».

Не случайно в этом эпизоде Москаленко упоминает о «манёвре конников», которые к нашему времени стали уже почти забытыми. В годы службы Кирилла Семёновича кавалерия была ещё вполне полновесными воинскими частями, которые он досконально познал за 11 лет службы в 6-й Чонгарской кавалерийской