Холли не стала напоминать матери о том, что это был ее личный выбор. Кроме того, вряд ли постоянное давление со стороны прессы и свадьбу с нелюбимым мужчиной можно определить как мелкие трудности. Но, как и всегда, Холли промолчала. Это давний спор, победить в котором ей вряд ли когда-нибудь удастся, потому что мать ни на секунду не сомневалась в своей правоте.

— Где ты? — опять спросила Оливия. — Мы уже проверили все места, где ты обычно прячешься, поэтому я предполагаю, что ты не в Моренсии.

— И вообще не в Европе. Я в Америке.

— На Сердце? — Холли почти увидела, как мать недовольно закатила глаза.

— Да.

— Объясни мне, ради бога, почему ты решила поехать туда?

Оливия никогда не понимала их с бабушкой привязанности к этому острову. По ее мнению, на этом забытом богом кусочке суши было совершенно нечего делать: ни клубов, ни шикарных ресторанов, ни бутиков.

— Здесь очень спокойно.

— Очень спокойно в спа-отеле в Каннах, куда я недавно предлагала тебе съездить.

Это был еще один вопрос, по которому они с матерью никогда не могли прийти к согласию просто потому, что их с Оливией точки зрения на хороший отдых были слишком разными. Когда Оливия была маленькой девочкой, мать несколько раз брала ее в походы, во время которых она была изъедена комарами, чуть не утонула в горной реке и едва не умерла со скуки. После этого она поклялась, что, когда вырастет, будет отдыхать только на самых лучших курортах мира. Прогулки по лесу, рыбалка, тихие вечера у костра — все это для нее равноценно изощренной пытке. Любовь к такому отдыху перепрыгнула через поколение и перешла к Холли. И видимо, страсть Оливии к бальным платьям и коронам тоже унаследуют ее внуки, потому что Холли за двадцать пять лет так ее в себе и не обнаружила.

— Филипп звонил уже несколько раз, — недовольно сообщила мать.

Холли ожидала, что ей станет стыдно, ведь сна уехала, не предупредив мужчину, которого пророчили ей в женихи, но ничего не почувствовала. На месте, где в ее сердце должны были быть чувства к Филиппу, зияла черная дыра.

Они встретились примерно год назад, когда компания Филиппа получила одну из высших наград королевства за свой вклад в защиту окружающей среды, и Оливия настояла на том, чтобы Холли лично пригласила его на званый обед во дворце после церемонии награждения. Во время обеда она сидела рядом с ним, они разговаривали, смеялись, и этого оказалось достаточно, чтобы убедить Оливию в том, что они идеально подходят друг другу.

Тем более что положительными качествами Филиппа были не только его привлекательность и обаяние, но и огромный счет в банке. Оливия взяла на себя роль сводницы и начала приглашать подходящего жениха на все значимые мероприятия, где Холли обязана была присутствовать.

Холли уже привыкла к интригам матери и сначала не обращала на них особого внимания, но потом неожиданно речь зашла о замужестве.

— Ты и не заметишь, как тебе стукнет тридцать, — убеждала ее мать. — И к этому моменту ты уже должна быть замужем за достойным тебя человеком.

Филипп был красивым, умным и обаятельным, он относился к Холли как к королеве, которой она однажды должна была стать. И на публике, и наедине он всегда вел себя правильно и подбирал нужные слова, стараясь убедить Холли в искренности своих чувств, очень красиво ухаживал...

Но если бы однажды Филипп перестал звонить, Холли легко забыла бы о его существовании. А в вопросе замужества, по мнению Холли, только это и имело значение.

— Вчера ты должна была пойти в оперу на «Мадам Баттерфляй», — напомнила ей мать. — Но семейная ложа Филиппа осталась пустой, и пресса начала задавать ненужные вопросы. Мы сообщили репортерам, что ты заболела, но ты ведь знаешь, как быстро в нашем королевстве распространяются слухи.

— Да уж.

И ее мать с удовольствием способствовала их распространению, если они были ей на руку. Весть о том, что Филипп сделал ей предложение, облетела все королевство чуть ли не в тот же вечер, и это явно не могло произойти без ее помощи. Как и слухи о том, что Холли, конечно, ответит согласием, хотя сама она никогда не говорила ничего подобного и, более того, не раз намекала матери на то, что сомневается в своих чувствах к Филиппу.

Но разве она ее слушала?

— Позже я позвоню ему и извинюсь за тебя. Нельзя, чтобы твое внезапное сумасбродство сказалось на ваших отношениях.

Холли подумала, что тоже должна извиниться перед Филиппом. Он был хорошим человеком и заслуживал лучшего отношения.

— Он беспокоится за тебя.

— Он так сказал? — удивленно переспросила Холли.

— Ну, не совсем так, — поколебавшись, призналась Оливия. — Но я слышала это по его тону.

— Ты рассказала ему правду, или он тоже думает, что я просто приболела?

— Я подумала, будет лучше объяснить ему ситуацию, тогда в случае, если твоя фотография появится в американских газетах, полностью опровергая версию о твоей болезни, он не будет шокирован. В конце концов, вы помолвлены, и он имеет право знать, где ты находишься.

— Мы с Филиппом не помолвлены, — с нажимом произнесла Холли. — Я не сказала «да», мама.

— Но ты, конечно, скажешь, правда? Холлин, неужели ты не видишь, что он идеально подходит тебе? Вы станете отличной командой.

Командой? Как мило. И романтично.

Но когда речь шла о браке дочери, любовь стояла для Оливии далеко не на первом месте. Приоритетом оставались родословная будущего жениха и тщательное соблюдение всех положенных традиций.

Конечно, на то были свои причины, и Холли это прекрасно понимала. Роман ее родителей стал настоящим скандалом. Старшее поколение, в том числе и родители короля Франко, считали его выбор совершенно неприемлемым. Хотя они давно умерли, Оливия все равно старалась во всем быть безупречной и требовала того же от своей дочери.

— Я не понимаю твоих сомнений, — говорила ей мать. — Филипп — идеальный муж для будущей королевы Моренсии. Он из благородной и очень уважаемой семьи, у него есть состояние, которое растет с каждым днем благодаря его деловой хватке. Если в его шкафу и есть скелеты, ни один из них до сих пор не был обнаружен, а ведь мы с твоим отцом наняли самых лучших частных детективов, чтобы проверить его.

Все это Холли слышала уже не раз.

— Мама...

— Холлин, я просто хочу уберечь тебя от того, что пришлось пережить твоему отцу после того, как он женился на мне.

— И я благодарна тебе за это. Ты прекрасная королева и заботливая мать.

Это было правдой. Несмотря на то что Холли иногда протестовала против давления, которое оказывала на нее Оливия, она понимала, что все это она делает из любви к ней.

— Весна — прекрасное время для свадьбы, — продолжала щебетать мать. — И жителям Моренсии будет чего ждать в следующем году. Видит бог, при нынешнем состоянии экономики и новом финансовом кризисе, от которого оправились еще далеко не все, им нужно что-то, что поможет им приободриться. Твоя свадьба для них — это то, что доктор прописал.