— Это отпадно! — подтвердил один из парней.

— Отпадно! — эхом откликнулся другой.

— Отпадно, — сдалась Холли, подняв руку с тремя выставленными пальцами.

По смущенному виду парней и ехидной улыбке Нейта она поняла, что сделала что-то не так.

— Стаскивайте эти ветки в кучу, а потом можете поехать пообедать, — распорядился Нейт и вместе с Холли пошел в сторону дома.

— В чем я ошиблась?

— Рокеры поднимают один палец или два, а ты продемонстрировала нам скаутское приветствие, — с трудом сдерживая смех, объяснил Нейт.

— Понятно. Ну, неудивительно, что за столько лет твои музыкальные вкусы изменились. — Она хотела говорить безмятежно, но Нейт так странно смотрел на нее, что она не могла сосредоточиться. — Тогда мы были совсем детьми.

— Да, детьми, — согласился он. — Но, знаешь не все мои вкусы изменились.

Напряжение между ними было таким сильным, что, казалось, его можно потрогать руками.

— Нет?

Он отвел взгляд, а когда снова поднял глаза, в них уже не было страсти.

— Нет. Например, я все еще люблю жареный зефир.

Некоторое время они шли молча. Нейт смотрел на опустевшую чашку в руке Холли и не мог поверить, что она действительно приготовила для него. Да, это был худший кофе в его жизни, но все-таки.

— Похоже, у тебя много работы, — заметила она, оглядывая большую кучу палок.

Нейт решил в первую очередь очистить пляж. Взрослые уже устроились в шезлонгах у воды, читая книги и наблюдая за детьми, строящими замки из песка. Когда люди приезжают отдохнуть на остров, они ожидают, что у них будет постоянный доступ к воде, не стоит их разочаровывать.

— Достаточно, — кивнул он. — Но все не так страшно, как я ожидал. И близнецы обещали помочь. Они хорошие ребята, и у них есть стимул — шикарная машина, которую наш доктор только что выставил на продажу. Настоящий магнит для девчонок.

Холли в недоумении изогнула бровь:

— Что ты имеешь в виду?

— Легче заполучить девушку своей мечты, если водишь клевую тачку, — объяснил он.

— Ты, как мне помнится, ездил на какой-то старой развалюхе.

— Да, с такой девушку не завоюешь, — согласился он.

— Но даже несмотря на это, тебе удалось вскружить мне голову, — вздохнула Холли. Осознав, что произнесла это вслух, она покраснела и решительно сменила тему: — Близнецы, похоже, хорошие ребята.

— Хорошие. Но не слишком умные. Они решили, ты похожа на Леди Гагу.

— Да уж, — рассмеялась Холли. — Не знаю, должна ли я быть польщена. А Хенк уже улетел?

— Да, у него дела.

— Что ж, значит, назад пути нет и я в твоих руках, — смущенно улыбнулась она. — Ты мне поможешь?

Холли. В его руках. Его воображение тут же нарисовало несколько безумно соблазнительных картин. Нейт почувствовал, как кровь приливает к его щекам.

— Конечно, — смущенно кашлянул он. — После обеда проедем по городу, посмотрим, нет ли коттеджей, сдающихся в аренду. Если ничего не найдем, поедем к Надин Мастерсон. Она управляет агентством недвижимости и может знать о тех вариантах, о которых не знаю я.

— Спасибо, я очень ценю твою помощь.

Улыбка Холли была вежливой. И абсолютно фальшивой. Именно такая была на ее лице, когда она позировала перед камерами во время званых обедов. Так как Нейт знал, как выглядит ее настоящая улыбка, ему было легко почувствовать фальшь. Они провели вместе меньше двадцати четырех часов, а Нейт уже понял, что Холли привыкла прятать свои истинные чувства за маской вежливости. В детстве она никогда не делала ничего подобного. Наоборот, с жаром вступала в любой спор, если была не согласна с собеседником. Нейта всегда восхищала ее страсть к жизни и приключениям.

— Зачем ты это делаешь? — наконец спросил он.

Холли непонимающе моргнула:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты говоришь одно, но очевидно, что имеешь в виду что-то совсем другое. Улыбаешься, говоришь, как благодарна мне за помощь, но не выглядишь счастливой.

— Почему ты так думаешь? — наигранно удивилась Холли. — Я ценю твою помощь. Ты так стараешься найти мне жилье где-нибудь подальше отсюда.

Вот и ответ на его вопрос.

— Прости, если бы у меня был хоть один свободный коттедж, я бы сдал его тебе. Может, тебе так не кажется, ведь вчера вечером я был груб с тобой, но...

Теперь ее улыбка была искренней.

— Я уверена, что ты бы так и сделал. Спасибо, Нейт.

Пока он ничем не смог помочь ей, но он был твердо намерен исправить это упущение и удостовериться, что Холли найдет себе хороший дом и сможет насладиться каждой минутой, проведенной вдали от королевских обязанностей.

И может быть, в процессе она найдет в себе частичку той девочки, которой была когда-то.

Как оказалось, его холодильник был почти пуст, так что им пришлось обедать бутербродами с плавленым сыром. На самом деле Нейт не слишком любил есть в одиночестве, поэтому обычно ходил обедать в паб «Дом рыбака», где всегда можно было встретить старых знакомых и отведать самую лучшую жареную рыбу на острове.

Холли ни словом не дала понять, что она не в восторге от такой скудной трапезы. Хотя Нейт и не ожидал жалоб. Он уже понял, что новая Холли скорее утопит его в медоточивой вежливости, чем позволит себе грубость и признает, что ей что-то не нравится. Глядя на нее, он немного скучал по девочке, которая была полна фантазий и желаний, которыми она не стеснялась делиться с окружающими. Одно он помнил до сих пор: «Когда-нибудь я стану великой художницей! Мои картины будут так хороши, что ты вряд ли сможешь их себе позволить!»

— Ты еще рисуешь? — неожиданно для самого себя спросил Нейт.

Холли застыла с полным ртом плавленого сыра.

— Я... — Она быстро прожевала бутерброд и смогла ответить. — Немного. На это совсем нет времени.

— Ты меня удивляешь. Помнится, когда-то ты говорила мне, что человек всегда может найти время на то, что для него действительно важно.

— Мне этого никогда не удавалось. Кроме того, мои картины были не настолько хороши, чтобы висеть в художественных галереях.

— Это не значит, что это не важно.

— Я...

Нейт так и не узнал, что она хотела сказать. Вместо того чтобы закончить фразу, Холли резко встала, чуть не уронив стул, и вышла из комнаты. Даже слепой понял бы, что она расстроена.

— Холли... — Нейт хотел остановить ее, извиниться, но она уже скрылась за дверью, и каблучки ее сандалий застучали по лестнице.

Холли мерила шагами комнату, одновременно рассерженная и смущенная. Она злилась скорее не на Нейта, а на себя. Ей было стыдно не только за свое поведение, но и за то, что она позволила королевскому долгу вытеснить ее собственные желания. Она с детства обожала рисовать, особенно акварелью. Каждый мазок кисти снимал напряжение, накапливавшееся за день, полный придворных интриг. Но вместо того, чтобы самой создавать искусство, она позволила сделать из себя покровительницу искусств.