— Слушай, зачем ты все это рассказываешь? — возмутился дядя.

— Терпение. Комаров не так давно вернулся с молодежного чемпионата мира, где забил десять великолепных голов и был признан лучшим футболистом. По-видимому, находясь в состоянии все усиливающегося подпития, он не понимал, как это вообще кто-то в чем-то может ему отказать. Короче, Комаров был в ударе в тот вечер, и чихать он хотел на каких-то бандитов. Конфликт дошел до такой стадии, что охранники заведения попросили удалиться всех причастных к конфликту. Бандитов и Комарова вывели через разные выходы, дабы не усугублять стычку, хотя, конечно, его бы это вряд ли спасло, потому что все зашло слишком далеко. Но далее произошла чудесная метаморфоза. Добравшись до своей машины (скромная подержанная «трешка» «БМВ», как гласила народная молва, она же — самая последняя навороченная «семерка» той же марки), Комаров снова встретил все тех же бандитов, которые… упав перед ним на колени, попросили простить их, темных и отсталых, не опознавших в хмельном угаре народного кумира!

— Чушь какая-то, — высказался Гордеев. — Ни за что не поверю.

— Вовсе не чушь! — возразил Денис. — Оказалось, что свидетелем инцидента стал вор в законе по кличке…

— Кролик, — мрачно сказал Грязнов-старший, припомнивший таки эту историю.

— Точно! — Денис поднял вверх указательный палец. — Авторитет Кролика для боевиков был столь внушителен, что ослушаться его они не могли. Кролик, старый болельщик, и от игры Комарова он был без ума, перед его футбольным искусством меркло значение любой разборки, ведь, в конце концов, как сказано у Екклезиаста: все тщета и ловля ветра. А футбол вечен. Возможно, боевики и чихать хотели, как на футбол вообще, так и на отдельных его представителей в частности, но перед Кроликом они трепетали. Кролик — это фигура, одного его чиха было достаточно, чтобы решить судьбу любого из них. Так что особо ребята не рефлексировали, когда получили его вельможный указ немедленно извиниться перед зарвавшимся фраером. Вот, в общем-то, и все, — резюмировал Денис, весьма довольный собой.

Возникла неловкая пауза.

— Ты что, издеваешься? — тихо спросил Гордеев.

— С чего ты взял? — добродушно осведомился частный сыщик.

— На кой черт нам вся эта ахинея?! — зарычал Гордеев. — Там Турецкий в гестаповских застенках гибнет!

— Так уж и в гестаповских…

Грязнов-старший почему-то молчал, глядя себе под ноги.

«Интуиция — это у обманутых жен», — вспомнил отчего-то Гордеев недавнюю сентенцию Турецкого. А у меня, интересно, что?

— Это не ахинея, Юра, — ласково объяснил Денис. — Это весьма полезные сведения, учитывая, что описываемые события я видел своими глазами.

— Как это? — открыл наконец рот Вячеслав Иванович. — А почему я об этом ничего не знаю?

Денис пожал плечами:

— Тайна сия великая есть, почему ты не знаешь, дорогой дядя, может, потому, что, как говорил наш великий соотечественник, мы вообще ленивы и нелюбопытны.

— Ты не хами, племяш! И кто этот «великий соотечественник»? Гибнущий в застенках Турецкий?

— Это Пушкин, — с жалостью сказал Денис. И добавил: — Я, конечно, при трогательной сцене вымаливания прощения у народного кумира не присутствовал и даже не слышал, что там говорилось, но видеть — имел удовольствие. По счастливому стечению обстоятельств, у меня в охране «Распутина» кореш работает. Я ему когда-то пару мелких услуг оказал, но он почему-то считает, что обязан мне по гроб жизни.

— Хочешь профессиональный совет? — сказал Вячеслав Иванович. — Ты его не разубеждай.

— Пока что я так и делаю.

— Так это что же выходит, — сказал Гордеев, — значит, у нас есть доступ к видеосъемке вокруг «Распутина»!

— Допер наконец, — вздохнул Денис. — Поехали, что ли, на Зубовский бульвар? В логово разврата, в смысле шоу-бизнеса?

На Зубовский бульвар поехали не сразу, сперва пообедали. Грязнов-старший остался на Петровке, так что Гордеев с Денисом, каждый на своем «форде» (адвокат — на более заурядном, частный детектив — на широко известном в узких кругах джипе «маверик» по прозвищу Бродяга) отправились на Комсомольский проспект, откуда уже до «Распутина» было рукой подать. Там они посетили недорогой и замечательно вкусный (по-другому и не скажешь, как справедливо заметил Гордеев) ресторан «Крымский». Забавно, но в ресторане «Крымский» была китайская кухня. А главной достопримечательностью тут были, пожалуй, подсвечники: метра три с половиной в длину, мощные, витые и позолоченные, они освещали диваны с бархатными спинками.

Из полумрака к гостям выплыл официант с внешностью английского дворецкого. Денис взял свинину с вишневым соусом и салат из пророщенных бобов сои, Гордеев отделался «весенними трубочками» — солидным блюдом тающих во рту рулетиков из грибов, свинины и овощей. На двоих взяли еще чайник «Черного дракона», после чего Денис нежнейшим голосом порекомендовал официанту их больше не тревожить, и того как ветром сдуло. Похоже, Денис тут был свой человек.

Обсудили диспозицию. Гордеев поделился сомнениями. Откровенно говоря, на настоящий момент он не видел объективных оснований для вызволения Турецкого из «застенков». Чтобы таковые имелись, нужно было, как минимум, получить неопровержимые доказательства насильственного вливания в Турецкого колоссальной дозы алкоголя. А как их получишь? Разве что сие действо было заснято на видео (сомнительно), и эта кассета чудесным образом попадет в руки адвоката (сомнительно втройне).

— Да уж, проблемка. — Денис почесал затылок.

— Ну ладно, пусть даже он сам напился. Тоже мне криминал — нетрезвый за рулем.

— Не нетрезвый, а вусмерть пьяный, — поправил Денис.

— Да помню я, не в этом даже дело! Главное доказать, что он девчонку не убивал! А как? И главное, понимаешь, — жаловался Гордеев, — он же уперся как баран и ни в какую не говорит, с кем он там встречался.

— Женщина? — предположил Денис. — Не хочет компрометировать?

— Вряд ли. Дал понять, что это информатор по какому-то важному делу.

— Логично ли будет предположить, — высказался Денис, — что из-за этого дела, по которому имелся информатор, на всем нам родного и близкого Сан Борисыча так жестко и наехали?

— Вполне. Однако имей в виду, Турецкий сказал, что у него в одновременном расследовании целая куча дел, одно другого страшнее, так что выбор велик. Кроме того, он сказал, что его спутник проявлял интерес к этой самой стриптизерше, Анне Никифоровой. Так что вряд ли была женщина.

— Это здорово облегчает дело, — радостным тоном заявил Денис. — Круг поиска сужается в два раза!

— Не ерничай. Слушай, Денис… — Гордеев вдруг напрягся. — А если этот самый тип, с которым он встречался, его и подставил? Этот долбаный информатор, а?

— Гадать можно сколько угодно. Вот посмотрим пленку…

Денис сделал едва заметное движение рукой, и из воздуха материализовался официант.