Когда он ударился о брамсель, трение парусины, по которой он заскользил, обожгло двеллера. Он раскинул руки, будто ребенок, играющий в снегу, удерживая равновесие, пока скользил по грубому материалу, стараясь не упустить только из поля зрения Халекка.

Тут и гном увидел Джага. Глаза капитана «Одноглазой Пегги» изумленно округлились, а в следующую секунду его ноги уже зависли над бездной. Внизу как раз снова выглянул на поверхность бородатый хорвум, словно предвкушавший момент, когда он поймает капитана.

В последний миг двеллеру удалось схватить Халекка за куртку, зажав ее полу в кулаке. Носками ботинок Джаг зацепился за такелаж, и веревки, царапая ему ноги, обвили их. Когда руки его вытянулись до предела, падение капитана «Одноглазой Пегги» было наконец остановлено.

– Мне тебя не удержать! – крикнул двеллер.

Ему не хватало сил – гном был его раза в четыре тяжелее. Халекк обеими руками ухватился за Джага и стал взбираться по нему, как по канату. Тому показалось в этот момент, будто его разрывают на части.

Наконец гном добрался до такелажа брамселя и нашел за что уцепиться.

Избавившись от веса капитана, двеллер попытался извернуться и ухватить брамсель руками. Однако как раз в этот момент «Одноглазая Пегги» достигла вершины огромной волны и, на мгновение зависнув, начала неудержимое движение по ее склону вниз. Джаг внезапно словно повис в невесомости.

Не успел он ухватиться за веревки покрепче, как его будто катапультой отшвырнуло от брамселя. Халекк потянулся к нему, достал даже до его ноги, но ухватиться за нее не успел.

Двеллер рухнул в бурлящее море.

– А-А-А-А! – в ужасе завопил он. Джаг понимал, конечно, что это напрасная трата времени, которого у него вообще остается в обрез, однако в данную минуту крик ужаса представлялся ему вполне естественным. Тем не менее, даже издавая этот вопль, он продолжал думать. О всяких глупостях, как твердил уголок сознания двеллера. Ну и что с того, ему все равно крышка, так почему бы не выпустить страх наружу. Если отвести душу в крике, умирать будет, возможно, не так больно.

Джаг падал в воду, то и дело переворачиваясь вверх ногами. Бурлящее море стремительно приближалось, а он никак не мог избавиться от ощущения, что каким-то образом все же останется в живых. Плавать двеллер умел, так что имелся шанс, что штормовые волны не помешают ему удержаться на поверхности воды. Был даже шанс, что пираты с «Одноглазой Пегги» смогут разыскать его в этой круговерти.

Годы, проведенные в гоблинских шахтах, научили Джага, что такое вполне возможно. Правда, многих выживших их прошлое опустошало, но про себя двеллер, прошедший обучение у Великого магистра Фонарщика, понял, что к нему это, к счастью, не относится. Сам Великий магистр воспитывался в безопасных стенах Хранилища Всех Известных Знаний и лишь позже узнал на собственном опыте о несправедливости мира – или по крайней мере материка, – но Джаг с детства рос посреди этой несправедливости.

Ты сильный, не раз говорил ему Великий магистр. В тебе есть внутренняя решимость, подобную которой я редко у кого встречал.

Воспоминание об этих словах промелькнуло вдруг в сознании двеллера, а вслед за ним – ощущение вины. Перед тем как его наставника захватили гоблины, которыми руководил Альдхран Кемпус, они с Великим магистром Фонарщиком пребывали далеко не в лучших отношениях. Потом, правда, была короткая встреча на борту гоблинского корабля, но ее считать не стоило – Великий магистр был слишком занят тем, что давал Джагу указания, что делать, после чего помог ему сбежать.

«Ничего страшного, можешь и покричать, – раздался голос у него в голове. – Кричи, ведь уже почти все кончено».

Глядя на море, которое теперь заполняло все поле его зрения, Джаг вдруг осознал, что голос принадлежал отнюдь не ему самому. Гадая, откуда тогда он мог взяться, двеллер перестал кричать, чтобы сделать как можно более глубокий вдох перед погружением. Я смогу всплыть, сказал он себе, природная плавучесть поможет.

И тут что-то зацепило его правую ногу.

Джаг удивленно посмотрел вниз и увидел веревку, которая, натянувшись, дважды обвилась вокруг его икры. Он перестал падать, повиснув менее чем в двадцати футах над океанскими волнами.

Подняв глаза, двеллер увидел, что веревка была сброшена с борта «Одноглазой Пегги», а за другой ее конец тянул Краф. По переплетениям веревки плясали, подобно головешкам, летящим от костра, маленькие зеленые искорки.

Море под Джагом словно взорвалось. Из глубин его, обдавая все вокруг солеными брызгами, поднялась чудовищная туша бородатого хорвума.

«Ты не рыба, – произнес уже знакомый голос в его сознании. – Ты аппетитный кусочек приманки. Так что не стесняйся, покричи напоследок перед смертью».

Джаг увидел свое отражение в огромных черных глазах хорвума. Чудовище разинуло громадную пасть, полную зубов, каждый из которых мог сравниться по высоте с Крафом. Оттуда повеяло такой вонью, что двеллера едва не стошнило.

«Лакомый кусочек».

Джаг вытянул руки вперед и ухватил хорвума за верхнюю губу.

«Ты смеешь касаться меня руками?»

«Можно подумать, у меня есть выбор», – мысленно усмехнулся двеллер.

«Я это слышал».

Чудовище мотнуло головой и подбросило Джага в воздух, приготовившись поймать его, когда он упадет вниз. Но жуткие клыки лязгнули, не задев двеллера. Злобно оглянувшись на летящего по воздуху Джага, хорвум скрылся под водой.

Чувствуя, как впивается в ногу веревка, двеллер попытался извернуться так, чтобы схватиться за нее рукой, но желаемого не достиг. Краф, которому помогали несколько членов команды «Одноглазой Пегги», успел втянуть Джага на борт, когда корабль очутился между двумя исполинскими гребнями.

Двеллер ударился о залитую водой палубу «Одноглазой Пегги» и растянулся на ней во весь рост. У него болела каждая косточка, даже вздохнуть и то получалось с трудом.

– Ты как там, Джаг? – с тревогой спросил склонившийся над ним капитан пиратов.

Двеллер попытался ответить, но издал только еле слышное сипение.

Халекк, желая помочь, с такой силой заколотил его по спине, что Джаг взвыл от боли.

– Хватит… Да хватит же!

Гном удовлетворенно ухмыльнулся.

– Ну, с ним все в порядке, Краф, только встряхнуло маленько.

Джаг кивнул, надеясь, что после этого его оставят наконец в покое.

– Древними клянусь, – воскликнул Халекк, хлопнув его по плечу, – ты у нас настоящий храбрец.

Тут «Одноглазая Пегги» в очередной раз врезалась в волну, и соленые брызги взметнулись над палубой, заливая всех, кто на ней стоял.

– Пойду попробую вытащить корабль, – буркнул капитан гномов. – Ты мне, знаешь ли, жизнь спас. Крайне тебе за это признателен.