Афанасьева пришлось волочь практически на себе, сначала до такси, потом до номера. Нажрался все же, дурень.

Едва успел вырвать его из ручек шустрой дамочки, которая мертвой хваткой вцепилась в столичного загулявшего хлыща.

«Хороший левак укрепляет брак», ну да, ну да, мне ли не знать, дважды, Гиббона мать, рогоносцу.

Но тут я подвязался блюсти его честь вовсе не ради спокойствия супруги Никитоса, и, тем более, не ради успокоения чей-либо совести. Тёлку он себе выцепил из серии, «Караул или Матерь Божья!» Наутро сам бы ужаснулся, и еще бы мне претензии кидал, что ж я его, бедолагу, за яйца не удержал.

Наш отель был в историческом центре города, в особняке девятнадцатого века какого-то известного купца, на берегу реки, с видом на четыхрехуровневую городскую набережную. Вид из окна, конечно, потрясающий. Только это меня примиряло с аляповатым вычурным интерьером, русским стилем, с расцветкой «вырви глаз», и, якобы, с элементами городецкой и хохломской росписи. Кошмар!

Номера бронировала моя помощница Катя, явно ориентируясь на собственный вкус. Надо будет ей сделать замечание по этому поводу.

Спать совершенно не хотелось, поэтому даже не стал пытаться лечь в постель.

Мозг пух от разнообразных мыслей, и прежде всего от впечатления от встречи с бывшей женой.

Как удар под дых. И мне пошли бы искорки из глаз! Все заслоны смело картинками прошлого. И счастливыми и не очень. А уж после её слов о снах обо мне, вообще можно двинуться крышей. И как это понимать?

Нет, что-то тут не так! Не сходится. И я должен все выяснить и спросить, наконец, с Чертика, какого хера, собственно?

Пять лет, млять, пять лет прошло, а до сих пор, сука, погано на душе. Я же все сделал, чтобы забыть и вычеркнуть её из жизни. Нет, вру, первые полгода после развода с мазохисткой упертостью заглядывал на её страничку и любовался чужой идиллией.

«Шевелёва Василиса, замужем за Шевелёвым Ильёй»; и куча снимков счастливой парочки идиотов. Потом уехал в Тай и забросил это неблагодарное занятие стороннего наблюдателя.

Нервно проведя рукой по коротко стриженым волосам, зачем-то достал свой смартфон, и завис, соображая, зачем он мне понадобился.

А-а, точно, проверить страницу в соцсети Василисы.

Открыл, посмотрел, и снова завис. Аккаунт заброшен наглухо, причем ровно в тот момент, когда я перестал его отслеживать. Что за б(?)… белочка чернобыльская?!

Перешел по ссылке на мужа. И там тот же номер с мертвым акком.

В таких моментах покурить бы, да вот беда, я не курю.

Та-а-ак! Надо срочно освежить голову.

Вышел на улицу, осмотрелся в поисках лестницы на набережную. Точно, где-то тут поблизости взвоз был. Надеюсь, никакие гопники мне не встретятся. Подбитая морда лица мне сейчас будет совсем некстати. Надо Чертика выманивать из табакерки.

Так и прошатался всю ночь, смотря невидящим взглядом то на темную воду реки, то на светящийся всеми цветами радуги пешеходный мост, мать его, влюбленных.

Розово-голубые всполохи раскрашивали реку, и снова возвращали меня воспоминаниями в прошлое.

«Переспим?» — удивила вопросом гимназисточка пять лет назад. Вопрос из ряда, не в бровь, а глаз. Порядком выбило из колеи от ошибочности своих суждений. Скромница, ага. Размечтался.

Чертовка из темного омута она, на мою голову. Как оказалось чуть позже, я был недалек от истины, когда узнал её фамилию.

— Пошли, — лишь на секунду растерявшись, все же ответил я.

Взял её ладошку, погладил большим пальцем по запястью, от чего она заметно вздрогнула.

Отзывчивая девочка, хмыкнул про себя. Чувствительная.

— Идём, — с каким-то отчаянием кивнула она и встала с барного стула.

Если бы я был на такси, то мы уже в нем безудержно целовались и не только. Раскочегарить деву лучше заранее, не дожидаясь момента, когда вы доберетесь до постели. Но я был на машине, поэтому посадил девчонку на соседнее кресло, пристегнул её и поспешил сесть за руль.

Потрахаться в авто я не любитель. И вообще я зануда в чем-то, но не шлюхан, и не циник. Мастодонт доисторический. Технарь, молчун, и совсем не душа компании. Девчонки таких не особо любят. К тому же молодой был длинным и худым, как дрыщ. Это сейчас немного подкачался.

В первый раз женился в двадцать на ровеснице. Обычный студенческий брак на первой девушке, что сама обратила на меня внимание. Дурак! В наше время так женятся разве что по залету, и то не всегда. Но Натка хотела замуж, не видя препятствий, а я не смел ей отказать и обидеть. Я вообще тогда многое не понимал, наивно веря только в лучшее. А ведь препятствий там ого-го было. Что у нее, что у меня были только матери. Безотцовщина. Ясно-понятно, что мы оба испытывали финансовые трудности.

Пахал, как папа Карло по вечерам, чтобы угодить своей капризной молодой жене, а в итоге через год узнал, что она загуляла с более успешным мужиком. Не потянул я её запросы.

Плевок в душу был болезненным. Что больше всего ненавижу в людях, так это предательство. И отца поэтому до сих пор принять не могу, как бы он сейчас соловьем не пел об отцовских чувствах.

Посмотрел на гимназистку краем глаза, ловко выруливая в потоке машин.

— Как тебя зовут? — спросил внезапно охрипшим голосом, и снова вернул взгляд на дорогу.

— Вася, то есть, Василиса, — таким же чарующе низким голосом, ответила она.

Стиснул зубы, мечтая скорее оказаться в своей съемной двушке на Войковской.

Девчонка понравилась до колик в паху, а вот то, что она так просто себя предложила, не очень. Орган в штанах, конечно, был категорически со мной не согласен. Он только «за», что Васенька не стала строить из себя недотрогу.

— Красивое имя. Тебе идёт, — одобрил я.

— Спасибо. А тебя…как зовут? — вцепилась она в ремень, словно он её душит.

«Что, неужели, передумала, прекрасная?»

— Гор, в смысле, Егор. На твое усмотрение, как тебе больше нравится, — усмехнулся.

Нет, не передумала. Ей и правда неудобно, голова периодически безвольно свешивается вперед, словно её вырубает. М-да, доза алкоголя-таки не прошла незаметно. Спит на ходу, не иначе.

Когда я добрался до своего подъезда на Коптевской, она уже вовсю сопела, умильно причмокивая своими пухлыми губками.

По ходу, облом-с, Горушка, дева спать изволит. Вот тебе и секс-марафон на всю ночь.

Может и к лучшему. Потом не будет с утра воплей и соплей, что воспользовался девичьей слабостью, мудак.

Ну хоть убей, не похожа она обычную клубную давалку. Она же не в себе была, расстроенная чем-то. И к алкоголю явно не привычная. Улететь с двух «Мэри», несерьезно.