Как-то раз мой агент Пэт Ларт ненароком чуть не положила конец моей карьере, договорившись об интервью с директором по кастингу из Associated British Pictures — тогда это была одна из крупнейших кинокомпаний в Великобритании, куда актеров нанимали по контракту на несколько лет, как и в голливудских киностудиях. Директора по кастингу звали Роберт Леннард; он мог одним мановением руки решить мои финансовые проблемы и помочь сделать карьеру. Но то, что он мне сказал, выбило почву у меня из-под ног, особенно учитывая отеческий тон, которым это было произнесено. Он заявил, что кино — жестокий бизнес (я это знал и так). Сказал, что у него есть сын, очень похожий на меня, и добавил: «У моего сына, бухгалтера, и то больше шансов добиться успеха в этом бизнесе, чем у тебя». Я онемел, но сидел и продолжал улыбаться. А Леннард продолжил: «Буду с тобой откровенен, Майкл: я хорошо знаю этот бизнес, и у тебя в нем нет будущего. Бросай актерство. Займись чем-нибудь другим». Я улыбался, хотя кипел от ярости, и, поблагодарив его за совет, вышел из кабинета, преисполнившись еще большей решимости достичь успеха на актерском поприще во что бы то ни стало.

Я стал регулярно заглядывать в кастинговое агентство недалеко от Трафальгарской площади. Периодически мне перепадали роли без слов (или почти без слов) в театре, на телевидении и в кино. Я брался за любую работу. Агентство было из тех, где роль полицейского достается тому, кому оказалась впору полицейская форма из гардеробной. То были печальные дни, полные сокрушительного отчаяния.

В целом неудач было гораздо больше, чем прорывов. Скажу больше: неудачи преследовали меня. И дело не в том, что я оказался каким-то особенно невезучим. Моим друзьям везло не больше; а кому-то и меньше. Карьера Пола Чаллена, моего самого старого и самого дорогого друга детства, оборвалась, когда тот заболел туберкулезом. Пол вырос в приюте и никогда не отличался крепким здоровьем. Два других моих друга Джонни Чарлзворт и Питер Майерс покончили с собой, не справившись с финансовыми и эмоциональными тяготами жизни начинающего актера, сопряженной с постоянными отказами. Остальные постоянно сидели без работы. Шон Коннери, Ричард Харрис, Теренс Стэмп, Питер О’Тул, Альберт Финни, Том Кортни — все жили в ожидании очередного случайного актерского заработка, а было много и тех, кому такая жизнь показалась слишком сложной, и они отказались от своей мечты.

Тяжело было всем. Чей-то путь к славе оказался легче, чем у других, но никто не прославился в одночасье. И не бывает такого. За каждой историей «быстрого» успеха стоит несчастный трудяга, которого годами никто не замечал и не ценил.

Актерство — профессия, в которой начинающим приходится особенно трудно. Но успех в любой жизненной сфере немыслим без упорства, мотивации и решимости. Препятствия неизбежны, и вы должны найти способ их преодолеть, а может, даже научиться получать удовольствие от их преодоления. Вот что помогло мне.

Проходя через ад, не останавливайся

Эти слова принадлежат не мне. Кажется, их произнес Уинстон Черчилль — уж он-то знал, как преодолеть трудные времена, и помог многим людям их пережить. Я бы удивился, узнав, что эта цитата принадлежит не Черчиллю.

В первые девять лет моей карьеры мне часто казалось, что я оказался в аду. Такие моменты бывают в жизни каждого. Но я не останавливался, и вперед меня двигала ярость, страх, решимость и необходимость. Я больше ничего не умел делать хорошо. Я хотел стать актером и был готов преодолеть любые препятствия, чтобы стать им.

Даже когда я стал звездой, мне продолжало казаться, что уж этот фильм точно окажется для меня последним. И было много фильмов, которые могли бы положить конец моей карьере и отправить меня обратно в ад, не прояви я всякий раз решимость идти вперед, к следующему успешному проекту, который всегда подворачивался в нужный момент. Такими прорывами для меня стали «Ограбление по-итальянски» (1969), «Убрать Картера» и «Сыщик» в начале 1970-х, «Человек, который хотел быть королем» (1975), еще один фильм Джона Хьюстона, «Бегство к победе» (1981), «Ханна и ее сестры» (1986) — список можно продолжать.

В 1990-е я, можно сказать, вышел на пенсию. Точнее, решил, что кинобизнес пытается выдворить меня. Мне перевалило за шестьдесят, хорошие роли перестали предлагать, и я уж подумал, что моя карьера окончена, что пора открыть свой ресторан и написать мемуары. И я довольствовался бы рестораном и мемуарами (не так уж плохо на самом деле), но, к счастью, Джек Николсон уговорил меня продолжать играть, и как же я рад, что его послушался. Оказалось, лучшие свои роли я сыграл именно «на пенсии».

Любое препятствие можно обернуть в свою пользу

Вот это уже моя цитата — хотя если вы считаете иначе, не стесняйтесь сообщить мне об этом. Оказавшись в неблагоприятной ситуации, я всегда стараюсь обернуть трудности себе на благо, присмотреться повнимательнее и попытаться найти в обстоятельствах что-то позитивное.

Джо Левин, президент Embassy Pictures и человек, чье фото в иллюстрированном словаре вполне могло бы находиться под заголовком «Американский кинопродюсер», — толстый коротышка с большой сигарой, — подписал со мной контракт на семь лет после того, как мне досталась главная роль в «Зулусах», рассчитывая, что я выбьюсь в настоящие звезды. Но ему не нравилась моя игра. Однажды он вызвал меня к себе в кабинет и сказал:

— Ты знаешь, как я люблю тебя, Майкл, но… — тут у меня подкосились коленки, — ты никогда не сможешь сыграть романтического героя, и ты нам не подходишь.

У меня помутнело в глазах. Я сконцентрировался на дыхании.

— Почему? — спросил я шепотом, готовый заплакать в любой момент.

— Потому что ты похож на гомика, — ответил Левин, попыхивая сигарой, — хоть я и знаю, что ты не такой.

В 1960-е быть геем было непросто, даже если ты им не был и всего лишь «был похож». И Джо разорвал со мной контракт. Для меня это стало ужасным ударом.

Увидев черновые съемки «Досье Ипкресс», начальство киностудии пришло к тому же выводу и направило режиссеру Сидни Фьюри ноту, в которой говорилось: «Майкл Кейн носит очки, ходит в супермаркет и готовит. Он похож на гея». На самом деле начальство выразилось гораздо грубее, но я перефразировал. К счастью, Сид не обратил внимания на замечание. Более того, он использовал этот спорный момент нам во благо. Когда девушка (ее играла Сью Ллойд) спрашивает моего героя, всегда ли он носит очки (а мой герой Гарри Палмер — скромный шпион, отнюдь не супермен), тот отвечает: «Я снимаю их только в постели». Cью протягивает руку и снимает с меня очки. Сейчас киноведы считают этот момент одной из лучших сцен соблазнения в истории кино!

После злосчастной встречи с Джо Левином я решил извлечь пользу из своего «гомосексуального» вида. Компания BBC («Би-би-си») приступила к съемкам телеспектакля «Гамлет в Эльсиноре», и мой агент Деннис, всегда стремившийся упрочить мою актерскую репутацию и подбирать для меня самые разнообразные роли, добился для меня роли Горацио (принца Гамлета сыграл Кристофер Пламмер). У меня не было классической театральной подготовки, я не был знаком с ямбическим пентаметром[21], но решил, что раз на киноэкране я кажусь человеком с двусмысленной сексуальностью, то почему бы не обернуть это себе на пользу, подчеркнув этот аспект персонажа Горацио?