Роуз кивнула, хотя ничего не поняла.

– У меня бы получилось, – умоляюще промолвила она.

– Роуз, полиция обратилась к искателю, чтобы найти Эммелину Чемберс, когда ее похитила мисс Спэрроу. Они сделали это по просьбе родителей девочки, когда поиски зашли в тупик, пришлось заплатить непомерные деньги. Искатель ничего не нашел – а если точнее, он поклялся, что Эммелину увез в Париж мужчина на вороном коне.

– Но это же чепуха, – медленно проговорила Роуз.

– Разумеется. И этот человек очень неплохо зарабатывает, торгуя чепухой. – Мистер Фаунтин покрутил кончики усов. – Если ты покажешь таким людям свои таланты, Роуз, ты снова окажешься в подвале через – тут я не согласен с Гусом – значительно меньше чем две недели.

– А еще вероятнее – поплывешь вниз по Темзе в нескольких мешках, – зловеще промяукал Гус.

– Может быть и так. Роуз, ты затмишь их всех. Кто-нибудь менее талантливый избавится от тебя. Или кто-нибудь предприимчивый решит взять тебя «под крыло». Исключительно для твоей же безопасности, конечно.

– А затем, не успеешь оглянуться – будешь искать вещи, которые никогда и не терялись. – Гус серьезно смотрел на Роуз своими разноцветными глазами.

– Если бы тебе показали изображение шкатулки с драгоценностями, Роуз, ты бы смогла найти, в каком тайнике в доме она спрятана? – спросил мистер Фаунтин.

– Наверное… – прошептала Роуз несчастным голосом. Они правы. Ей нельзя обнаруживать свой дар.

Еще одна мечта рухнула.

– Не печалься, Роуз, – мягко сказал мистер Фаунтин.

– Но если нельзя никому рассказывать о том, что я умею находить вещи и видеть картинки, что я буду делать? – спросила Роуз. – Я думала, что буду счастлива, работая горничной. Я всегда знала, что хочу поступить на службу и сама зарабатывать на жизнь. Но… теперь я уже не могу к этому вернуться. И от волшебства избавиться не могу, я пробовала.

Мистер Фаунтин улыбнулся.

– Я и не предлагаю тебе сдаваться. Потерпи еще пару лет, Роуз. Когда научишься управлять своей силой и защищать себя, можешь пойти куда угодно, делать что угодно, быть кем угодно.

– Ну а пока тебе надо оставаться там, где тебя можем защитить мы, – согласился Гус.

Роуз укоризненно посмотрела на него, будто вопрошая, как среднего размера белый кот сможет ее защитить, но Гус сердито взглянул на нее, тряхнул усами – и вдруг у нее на коленях оказался бенгальский тигр. Она чуть не упала с табурета, и Гус снова уменьшился.

– Прости, – пробормотала Роуз, вытягивая ноги, чтобы проверить, не сломаны ли они. Она решила, что Гус надел личину тигра, не становясь при этом чрезмерно тяжелым, но ощущение все равно было такое, словно ее чуть не раздавили. – Теперь понимаю.

– Вот и славно, – высокомерно ответил Гус. – После того, как я помог вам с мисс Спэрроу, никаких снисходительных взглядов, пожалуйста. Облик белого кота весьма удобен: привлекателен, не страшен, и есть кое-какие механизмы защиты. – Он царапнул ее ногу острым когтем, чтобы продемонстрировать, и Роуз сморщилась, но промолчала.

– Не калечь ее, Гус, – попросил мистер Фаунтин. Он задумчиво смотрел на Роуз, и от этого взгляда ей сделалось не по себе, словно он снимал с нее кожу.

– Что такое, сэр? – спросила она, ощетиниваясь.

– Раздумываю о тебе, девочка. По правде говоря, я уже давно раздумываю. Откуда ты могла взяться.

– Я взялась из приюта, – ответила Роуз с каменным лицом.

Мистер Фаунтин нахмурился, и она заерзала на стуле.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – спокойно сказал он. В его голосе послышалась твердость, которая обычно звучала в разговорах с Фредди, когда тот упорно отказывался что-то понимать. Роуз думала, что мальчик намеренно выставляет себя идиотом, и подозревала, что с тех пор, как она стала посещать уроки, он делает это еще чаще. Не потому, что недолюбливает ее, а потому, что не хочет проигрывать. Если уж Роуз в чем-то превосходит Фредди, он не довольствуется вторым местом, а делает все по-своему.

Она пыталась ему сочувствовать, но искушение влепить вместо этого оплеуху росло с каждым днем. И ей казалось, что мистеру Фаунтину тоже этого хотелось. Про Гуса и говорить нечего: на руках у Фредди была целая коллекция царапин, которые он заработал, слишком надоедая коту. Гус не отличался ангельским терпением.

– Твои родители наверняка обо всем знали, – пробормотал мистер Фаунтин. – Так зачем им было бросать тебя? – Он покачал головой. – Должно быть, с ними что-то случилось. Вероятно, ты осталась с кем-то, кто ничего не смыслил, не иначе.

Роуз поежилась и понадеялась, что никто этого не заметил. Она вспомнила, как Сьюзен обозвала ее подменышем. Сейчас хозяин говорил примерно то же самое.

– Я была… странной? – с трудом выговорила она. – Я имею в виду, было ли это заметно? – В бумагах приюта Святой Бриджет не было отмечено ничего необычного.

Мистер Фаунтин покачал головой.

– Необязательно. Конечно, некоторые дети начинают демонстрировать магические трюки очень рано, но чаще это происходит примерно в твоем возрасте. У Фредди волшебство проявилось особенно рано, в семь лет, и потому меня так жутко раздражает, что сейчас этот мальчишка валяет дурака. – Он осекся и отвесил ей легкий поклон. – Прошу меня простить. Я неудачно выразился. Несносный мальчишка выводит меня из себя. – Он содрогнулся. – Полагаю, скоро магия начнет проявляться у моей дочери. Придется найти ей более стойкую гувернантку.

Роуз прыснула. Мисс Анструдер стойкостью явно не отличалась. Впрочем, проводя целые дни наедине с Изабеллой, кто угодно бы выбился из сил. Роуз уже доводилось видеть, как у этой маленькой девочки в гневе вырастали когти. Она бы нисколько не удивилась, если бы выяснилось, что Белла скрывает свою магию до подходящего случая.

– Кстати, мне как раз нужно поговорить с Изабеллой. Роуз, пожалуйста, позови ее ко мне в кабинет. – Он с надеждой улыбнулся ей. – Ты ведь не уйдешь? Я не могу позволить тебе уйти, это все равно что бросить тебя на съедение волкам. Теперь мы с Фредди несем ответственность за тебя, пока ты не вырастешь. Ты же это понимаешь? Волшебство связывает нас, это наше общее наследие – пусть мы и не знаем, от кого ты его унаследовала.

Роуз опустила глаза, чтобы он не увидел ее слез. Он говорил так, будто они одна семья.

Роуз пошла за Беллой в классную комнату, но не стала торопиться. Мистер Фаунтин все равно ничего не заметит. В доме всем было известно, что половину времени он проводит в мечтаниях, заперевшись в своем кабинете. Если хозяин был для чего-то нужен, приходилось подгадывать удобный момент. Только Белла могла вернуть его в реальность в любой момент, когда бы ей этого ни захотелось.

Роуз спряталась в нише в коридоре, за столом, на котором стояла большая керамическая лошадь со всадником. Эта статуэтка нравилась девочке, потому что казалась более потрепанной, чем другие безделушки в доме. Всадник выглядел слегка побитым, а гнедая лошадь щеголяла странными зеленоватыми пятнами. Можно было подумать, что раскрашивавший ее мастер заскучал и решил просто помахать кисточкой кое-как. Несмотря на все это, лошадь выглядела вполне настоящей, хотя довольно толстозадой. Роуз осторожно погладила ее и положила голову на руки, уставившись на ее копыта Изабелла не хуже своего отца умела проникать под кожу одним взглядом, и, если бы Роуз сразу пошла за ней в классную комнату, дочь хозяина немедленно дозналась бы об оскорблениях Сьюзен – во всех подробностях и о мыслях. Роуз предпочла бы, чтобы ее сокровенные чувства и мысли остались сокровенными, а назойливая сплетница Белла лишилась бы возможности пробраться на кухню и жестоко отомстить за Роуз – что почти наверняка вышло бы служанке боком. Так что, несмотря на риск быть пойманной за ничегонеделаньем, все-таки стоило посидеть в укрытии, рассматривая гладкие ноги лошади, и успокоиться.