за простой стол? Возраст? Или просто меланхолия от усталости и неожиданного уюта рядом с чужой семьей?

Хватит пальцев одной руки, чтобы посчитать людей. Которые знают меня без циничной брони, которую я нарастил за годы в политике. Разучился дружить. Артём - это исключение. В политику он попал, потому что отмороженный, веселый дурак. Удача и люди любят таких. Я научился увольнять подчинённых, наращивать связи, собирать компромат. Так себе профессиональные навыки, прямо скажем… И вот сейчас я вешаю на елку немного облезшую игрушку в виде стручка фасоли, чувствуя себя, наконец, целостным. Без необходимости в следующую секунду закрыться и принимать вежливые удары жизни и коллег.

-Дядя Иван, а ты мне ещё книжечку почитаешь? Как вчера? - Подходит ко мне Вера и берет за руку.

Я ощущаю, что с ребёнком что-то определенно не так. Глаза осоловелые, сухие губы…

-Да ты горишь, подружка! - Доходит до меня.

-Где? - Оглядывает себя девчушка.

-На бороде, - улыбаясь, щелкаю ей по носу.

Странно, что бегает и совсем не чувствует…

-А ну-ка стой, - услышав наш диалог, ловит ее Надя и прижимаемся губами ко лбу. - Правда, на температуру, похоже. Да прекрати ты скакать и сядь на диван, Вера! Я сейчас градусник принесу.

Электронный приборчик показывает тридцать восемь и две. Мелкая виновато смотрит на мать, пока та ее отчитывает.

-Вера, ну вот зачем ты с бабушкой ела мороженое?

-Я чуточку… - ворчит мелкая. - Оно само в рот прыгало. Я только открывала.

-Господи, все по графику! - Продолжает причитать Надя. - Ангина. Вот что мне с тобой теперь делать? Быстро топай в кровать!

-А мультик досмотреть? И тут елочка… - начинает капризничать Вера.

-Давай я сегодня к вам пойду, - предлагаю Наде. - Пастельное белье махнём. На диване вместе поспите.

-Вот зачем вы поважаете? - Рычит на меня соседка. - Она прекрасно знала, что мороженое есть нельзя! Вот в угол ее надо поставить! Быстро в кровать, Вера, я сейчас лекарства принесу.

-Да прекрати, - притягиваю я соседку к себе и шепчу на ухо. - Ну заболел ребёнок. Я все детство мечтал с телеком болеть. Расслабься…

-Делайте, что хотите, - расстроено махнув рукой, Надя уходит на кухню.

Пока я меняю постели, что-то долго там шебуршит и возвращается с чайной ложкой и стаканом воды.

-Не понимаю, как я прошляпила, но сироп просрочен оказался жаропонижающий. Пришлось таблетку растереть. На ночь и день хватит там таблеток, а завтра с работы принесу. В садике у них есть сироп, надеюсь…

-В смысле в садике? - Не догоняю я формулировку.

-Я не могу Веру завтра оставить дома, - вздыхает соседка. - Меня уволят. Понимаете? Посидит у медсестры на карантине день, а потом два выходных.

-Да ты чего? - Прям выпадаю я в осадок. - Ребёнка собралась по транспорту таскать? Я присмотрю. Оставляй дома.

-Но как? - Хлопает она глазами. - Ее может и тошнить от температуры, и горло надо полоскать…

-Ну ты меня совсем идиотом считаешь? - Дергаю я бровью. - У меня мама, вообще-то, была терапевт. Ты знаешь, сколько я горчицы в своих носках вытерпел?

-Я не знаю… - Кусает Надя губы. - Я подумаю.

Ночь выдаётся бессонной даже у меня. Как вообще можно спать, когда за стенкой постоянно хнычет ребёнок? И дело не в том, что он хнычет. А в том, что ты очень хочешь помочь, но не знаешь чем. Я вспоминаю, как моя мать сидела со мной точно так же, как Надя с дочерью. А потом ещё и Линкой. Мы всегда болели с ней друг за дружкой. И иногда по кругу. Бедная мама…

Мне кажется, что я уже не разделяю, кому помогаю. Реальной женщине или вижу в ней возможность отдать долг и поросить прощения у человека, которого, к сожалению, больше нет. Надежда бы понравилась маме. Я уверен.

Температура у Веры спадает буквально за десять минут до того, как у Нади звонит будильник.

Соседка выходит из комнаты и смотрит на меня отупевшим взглядом.

-Жесть какая-то… - стонет и прислоняется виском к дверному косяку. - Только уснула.

-Кофе будешь? - Говорю ей сочувствующе.

-Да, - кивает. - Только в душ на пять минут. - Спасибо большое.

Я ставлю ей на стол ещё яичницу и тосты. Чувствую, что сама себе готовить не станет.

Она выходит из душа чуть посвежевшей, но все равно разбитой.

-Как вот уйти? - Прикрывает глаза ладонями. - Я же изведусь.

-Мы будем тебе звонить, - пытаюсь успокоить. - Лекарство выбьем, если откажется, на крайняк, залью. Ну что ты в самом деле?

-Неудобно… - мечется внутри Надя.

-Смотри, - демонстрирую ей ногу. - Мы с ней тут под охраной считай круглосуточной. Только дернусь - целый наряд приедет. Не переживай. Давай свой телефон. Номер забью.

Помешкав ещё с пол минуты, соседка берет в руки телефон.

-Диктуйте…

Я вызываю ей такси, чтобы не опоздала на работу. Надо сказать, что Надя не сопротивляется, а просто обещает, что завтра с неё завтрак, обед и ужин.

Мы с Верой остаёмся одни. Я даже успеваю тоже немного подремать, пока у мелкой снова не поднялась температура.

Вера, шлёпая босыми пятками, приходит ко мне в кровать и тихонечко ложится рядом.

-Эй… боец с шоколадным мороженным, - немного тискаю я ее за бока. - Ты чего совсем потух?

-Говорить больно… - хрипит она.

-А вот это уже беда… - вздыхаю и трогаю ее лоб. - И снова таешь.

-Как Снегурочка… - вздыхает мелкая. - А когда мама придёт?

-Вечером. Маме нужно работать. Побудешь пока со мной, - отвечаю. - Ты не против? Сейчас с тобой на обед чего-нибудь вкусного закажем.

-Роллов? - Разворачивает ко мне свою хитрую и несчастную «моську».

-Хочешь роллы, будут роллы.

Вера ведёт себя очень порядочно. Безропотно глотает лекарство, почти не плачет, когда я брызгаю ей горло, только  наглым образом просит постоянно смотреть мультики. Ах, да, и ещё требует чтобы я в этот момент находился рядом с ней. В какой-то мере это мне льстит, потому я не сопротивляюсь. Валяюсь на диване под писклявую беготню Маши с медведем.

Надя звонит нам с работы три раза по видео связи и напоминает про таблетки. Очень волнуется, задаёт кучу глупых вопросов постоянно меня благодарит и извиняется.

Я пребываю в настоящем замешательстве. Господи, неужели этой девчонке никто никогда не помогал? Мне доводилось делать разные